Подборка материалов по автору

Некоторое время назад в статье ««Блеск и нищета» элитной эскадрильи» шел разговор о том, как и почему немецкие истребители Bf.109G-2 попали в Финляндию, о формировании первой финской элитной истребительной эскадрильи на этих машинах – Lentolaivue 34, о том, с какими сложностями и проблемами был сопряжен это процесс. Теперь же речь пойдет о начале боевого применения финских «Мессеров», или «Мерсу», как их называли сами пилоты «Илмавоймат», а также прямо или косвенно связанных с этим событиях. И в первую очередь мы расскажем о деятельности отряда капитана Эрви, которому была поручена почетная задача обеспечить прикрытие с воздуха финской столицы.

В начале декабря 1942 года Финляндии, наконец, удалось уговорить своих немецких «товарищей по оружию» продать им современные истребители «Мессершмитт»-109. Предлагаемая читателю работа на основе большого массива финских документов повествует о том, как финские ВВС принимали на вооружение один из лучших истребителей второй мировой войны, с какими проблемами им пришлось столкнуться в процессе и как они с этими проблемами боролись.

Во второй половине 1930 года в Финляндии праворадикальные силы, олицетворением которых стало Лапуаское движение, во всех смыслах слова делали, что хотели. Террором против политических противников и угрозами госпереворота они фактически снесли не устраивающее их правительство, протащили через парламент интересующие их антикоммунистические законы, а в самом парламенте сильно уменьшили влияние социал-демократов. Отдельные лидеры лапуасцев начали даже поговаривать о запрете парламентских партий и отмене республиканской формы правления. К концу 1930-го страна фактически оказалась перед выбором: либо дать отпор распоясавшимся радикалам, либо продолжать стремительное движение к установлению профашистской диктатуры.

Далеко не всем известно, что за несколько лет до прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера, Финляндия едва не стала второй в Европе после Италии страной, где власть в руки взяли откровенные фашисты. Финские ультраправые действовали при полном попустительстве властей похищали людей, меняли губернаторов, правительство, парламент и даже президента. Краткое описание истории наиболее влиятельного и мощного профашистского движения в Финляндии предлагается читателю в этой статье.

Небольшая продолжительность советско-финляндской войны 1939-40 годов и малочисленность финской авиации не дали возможности даже опытным советским пилотам-истребителям существенно нарастить свои боевые счета, однако несколько человек по совокупности личных и групповых побед смогли преодолеть планку в пять и более сбитых самолетов противника. На страницах сайта «ТактикМедиа» мы уже рассказывали об одних из наиболее результативных советских летчиках советско-финляндской войны Иване Савушкине и Сергее Горюнове. И теперь хотим продолжать эту тему.

Боевые действия главных сил советской 54-й горно-стрелковой дивизии, попавшей в финское окружение в конце января 1940 года, в отечественной военно-исторической литературе пусть и не лучшим образом, но описаны. А вот декабрьское наступление входившего в состав дивизии 529-го стрелкового полка нашей историографией забыто чуть менее, чем полностью. А между тем, оно оказало весьма заметное влияние на ход боевых действий на данном направлении в декабре, поскольку оттянуло на себя бóльшую часть имевшихся здесь у противника сил. В полной мере это касается и наступавшей на крайнем правом фланге 9-й армии «лендеровской группы» 54-й дивизии, задачей которой было овладеть важным дорожным узлом – городом Лиекса. Именно о действиях этой группы и тяжелейших условиях, в которых ей пришлось воевать, будет наш сегодняшний рассказ.

Прорыв «линии Маннергейма» в феврале 1940-го года для большинства любителей военной истории нашей страны это прежде всего успешные действий 50-го стрелкового корпуса, сумевшего буквально в течение двух-трех дней взломать основную полосу финской обороны на дном из наиболее укрепленных её участков. Гораздо меньше известно о событиях происходивших буквально по соседству, в 5-7 километрах юго-западнее района прорыва 50-го корпуса, где наступление советских войск оказалось не столь успешным, хотя бои шли не менее ожесточенные. 

К сожалению, зачастую при изучении войны в воздухе разобрать воздушный бой по данным обеих сторон и установить авторство конкретной победы над самолётом противника просто невозможно. Так, долгое время оставались неизвестными и детали гибели немецкого аса c 68 победами гауптмана Генриха Юнга, который не вернулся из боевого вылета 30 июля 1943 года из района Мги, что к востоку от Ленинграда. Однако после выхода в свет новой монографии по истории 54-й истребительной эскадры «Грюнхерц» французского историка Филиппа Сента законный претендент на победу над опытным кавалером Рыцарского креста, наконец, нашёлся.

21 июня парламент подавляющим большинством голосов принял в Финляндии республиканскую форму правления. В перспективе это означало президентские выборы, победа на которых Маннергейму отнюдь не была гарантирована.

А 27 июня в результате успешно проведенной десантной операции Красная Армия взяла Видлицу – главную базу «Олонецкой армии». Это событие стало переломным моментом, поставившим на грань срыва всю кампанию в Карелии. Финны начали поспешное отступление от Петрозаводска, военный министр Р. Вальден всерьез рассматривал посылку регулярных войск на помощь добровольцам, что фактически означало открытую войну с Россией. Но без согласия Антанты на присоединение российской Карелии или хотя бы её части к Финляндии такая мера была бы совершенно бессмысленна. Всерьез воевать за абстрактные счастье и свободу соплеменников без гарантий территориальных приращений Финляндия не намеревалась. Показательно, что уже 30 июня финляндское правительство утвердило программу, предоставленную марионеточным «Олонецким правительством», подразумевавшую вхождение в будущем Олонии в состав Финляндии.

Идея похода на Петроград при новом статусе Маннергейма лишь обрела новые, более четкие формы. Теперь ему не нужно было о чем-то договариваться с какими-то там гражданскими политиками, руки его были развязаны внутри страны, но не на внешнеполитическом поприще. Но и отношение Маннергейма к цели такого похода несколько изменилось. Он был главой Финляндии - страны, которую уже признали 16 государств мира. И, нельзя не отметить, что он работал на благо своей новой родины (так, как он его понимал) с не меньшим энтузиазмом, чем когда-то служил Российской Империи. В целом свои взгляды на ситуацию Маннергейм изложил еще 28 октября в письме из Парижа своей старой знакомой княжне Марии Любомирской. Он писал, что Россия рано или поздно восстановит свое величие, большевики ли в ней останутся или власть возьмут «белые». И Империя будет стремиться к возвращению своих прежних границ. И чтобы избежать столкновения с ней, нужно совершить «рыцарский поступок» и освободить Петербург, «заложив основы будущих хороших отношений». Иными словами, идея похода на Петроград в глазах Маннергейма теперь выглядела как залог будущего Финляндии как независимого государства.

Ранним утром 18 декабря 1917 года на вокзале Хельсинки с прибывшего из революционного Петрограда ночного поезда сошел высокий аристократичного вида худощавый мужчина в сопровождении еще одного - попроще, помоложе, пониже и поплотнее. Чувства и мысли приехавшего, надо полагать, находились в некотором смятении. Еще несколько месяцев назад его будущее казалось ему безоблачным и блестящим: успешный боевой генерал, командир корпуса, которому благоволил один из влиятельнейших людей мира – Российский Император. И вдруг разом всё полетело под откос. Февральскую революцию в России человек не принял, но до последнего старался сохранить порядок и дисциплину во вверенном ему соединении. Затем несговорчивого генерала-монархиста отстранили от командования, и он несколько месяцев просидел в Одессе, где и встретил уже Октябрьскую революцию. Тогда ему показалось, что все пропало, и он решил вернуться на свою малую родину - Великое Княжество Финляндское. Звали его Карл Густав Эмиль Маннергейм.

Неудачное сражение за Суомуссалми обернулось для Красной Армии тяжелыми потерями. Из боя не вернулись около 5,5 тыс. человек. Раненных, обмороженных и заболевших было лишь немногим больше, что являлось результатом нескольких окружений, в которые попали части 47-го корпуса и 44-й дивизии. Финские потери - около 2700 человек - оказались в 4,5 раза ниже советских. По безвозвратным потерям соотношение было еще хуже, достигая соотношения почти 1 к 6. Это было следствием как грубых просчетов, допущенных советским командованием на всех уровнях, так и низкого уровня боевой подготовки призванных в Красную Армию резервистов. Тем не менее, можно уверенно констатировать, что даже самые осторожные оценки советских потерь финскими военными и историками на протяжении фактически всей второй половины ХХ века превышали реальные значения почти вдвое.   

Несмотря на прогресс в изучении вопроса потерь советских войск в боях за Суомуссалми в последние годы, эта тема остается открытой главным образом потому, что потери 163-й дивизии, частей корпусного и армейского подчинения в ходе боев с 30 ноября и до конца декабря 1939 года часто остаются вне зоны внимания исследователей. Между тем, хранящийся в Российском Государственном Военном Архиве огромный пласт документов частей и соединений советской 9-й армии, позволяют не только в деталях восстановить картину событий, но и проследить за динамикой потерь Красной Армии в сражении за Суомуссалми.

Название затерянной среди глухих лесов северной Финляндии старинной деревушки Суомуссалми зимой 1939-1940 гг. стало широко известно во всем мире. Сражение, шедшее здесь с начала советско-финляндской войны, известной в западной историографии как «зимняя война», неожиданно для всех в первой декаде января завершилось сокрушительным разгромом вторгшихся на территорию Финляндии соединений Красной Армии...

В силу недоступности соответствующей информации из советских архивов, на протяжении нескольких десятилетий пишущие о Суомуссалми авторы были вынуждены довольствоваться собственными расчетами или чужими оценочными данными. Соотношение  безвозвратных потерь финских и советских войск в районе Суомуссалми по западным данным колебалось в совершенно фантастическом диапазоне от 1 к 20 до 1 к 39! Так ли это было на самом деле  будет рассмотрено в этой статье. Первая часть посвящена историографическому обзору о потерях Красной армии в этом сражении.

Британский истребитель «Харрикейн» по праву можно считать одним из символов второй мировой войны. С первого до последнего её дня они воевали на огромном фронте от Ла-Манша до африканской пустыни и бирманских джунглей. «Харрикейны» действовали в роли сухопутных и палубных истребителей, ночных перехватчиков, штурмовиков, противотанковых самолетов и истребителей-бомбардировщиков. Советский Союз получил около трех тысяч таких машин и применял их на фронте и в ПВО вплоть до мая 45-го, а окончательно из рядов советских ВВС эти машины были списаны только 1 января 1950 года. Однако повоевать «Харрикейны» успели и против СССР. Румынские истребители действовали в Молдавии и под Одессой, а на северо-западе нашей страны можно было встретить «Харрикейны» с голубыми свастиками – опознавательным знаком ВВС Финляндии. 

В ходе советско-финляндской войны 1939–1940 гг. в силу многократного численного превосходства над противником советским лётчикам-истребителям не приходилось рассчитывать на сколь-нибудь интенсивные воздушные бои с финскими «Фоккерами» и «Гладиаторами». Однако к моменту подписания перемирия в марте 1940 года ВВС КА имели несколько результативных воздушных бойцов. Практиковавшаяся в то время традиция записывать успехи на коллектив привела к парадоксальной ситуации — наилучших результатов достиг не один человек, а пара лётчиков.

По предвоенным планам перед войсками 14-й армии были поставлены ограниченные задачи - овладеть районом Петсамо, а также полуостровами Средний и Рыбачий, после чего перейти к обороне, «не допускать подвоза живой силы и вооружений с норвежского порта Киркенес, а также не допустить высадки десанта на Мурманском побережье». ». С учетом ВВС Северного флота, имевшихся в распоряжении командующего армией 5-го смешанного авиаполка и двухэскадрильной группы дальних бомбардировщиков для решения этих задач казалось вполне достаточно...

Хотя главным участком советско-финляндского фронта, безусловно, был Карельский перешеек, к северу от Ладожского озера также развернулись ожесточенные сражения, в которых активное участие принимали авиационные группировки 8-й и 9-й армии, которым помимо прочего приходилось решать и весьма нестандартные задачи. А особенности ведения войны в глухих лесных районах наложили свой отпечаток и на организационную структуру действовавшей здесь авиации.

7 января 1940 года директивой Ставки Главного Командования Красной Армии №0977/оп для объединения действий 7-й и 13-й армий было создано Управление Северо-западного фронта, который возглавил командарм 1-го ранга С.К. Тимошенко. В этой связи 12 января Управление ВВС 7-й армии вновь было переименовано в Управление ВВС СЗФ, а «старое» Управление ВВС 7-й армии в Ропше снова взяло на себя командование авиацией 7-й армии, сменив при этом своего командующего. Вместо С.К. Горюнова руководство ВВС 7-й армии принял бывший командующий АОН-2 Герой Советского Союза комдив С.П. Денисов.

Не секрет, что начавшаяся война протекала совсем не по тому сценарию, на который рассчитывали в Москве и Ленинграде. К концу первой декады декабря стало понятно, что планы по быстрому взлому финской обороны потерпели фиаско, а Ленинградский военный округ самостоятельно с возложенной на него задачей не справляется. В ночь с 8 на 9 декабря Главный Военный Совет РККА издал директиву №001, согласно которой фронтовое управление ликвидировалось, а руководство 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армиями, Балтийским и Северным флотами брала на себя Ставка Главного Командования Красной Армии. Новоиспеченная Ставка немедленно развила бурную деятельность, напрямую затронувшую состав и организацию ВВС действующей армии.

Вспыхнувшая зимой 1939–1940 гг. советско-финская война стала первой, где Советский Союз действительно массово использовал авиацию для решения самых разнообразных боевых и вспомогательных задач. К участию в боевых действиях привлекались тринадцать управлений авиабригад, 58 авиаполков, а также не менее шестнадцати отдельных авиационных эскадрилий и авиаотрядов только ВВС РККА. Кроме того, в войне участвовали ВВС Краснознамённого Балтийского Флота в составе трёх управлений авиабригад, четырех авиаполков и пятнадцати отдельных эскадрилий, авиаотрядов и авиагрупп, ВВС Северного Флота в составе двух авиаполков и отдельной авиаэскадрильи, а также авиагруппы Гражданского Воздушного Флота, Главного Управления Северного Морского Пути, авиация погранвойск НКВД. Согласно докладу Наркома Обороны СССР К.Е. Ворошилова от 23 октября 1939 года, в составе ВВС РККА было 136 авиаполков, таким образом, в войне с Финляндией было задействовано более трети всей авиации Красной Армии.

7 марта погода над Выборгским заливом немного улучшилась и 4-й полк получил приказ продолжать бомбардировки советских войск на льду.  На этот раз за эскадрильями закрепили зоны ответственности: LLv 42 и примкнувшие к ним немногочисленные исправные машины 44-й должны были действовать в западной части залива примерно до линии Виланиеми – полуостров Койвисто, а LLv 46 – в восточной, где перешли в наступление соединения советского 10-го стрелкового корпуса. 

К началу весны 1940 года в результате достаточно больших потерь боевой состав 4-го авиаполка ВВС Финляндии вновь заметно сократился. Из двух десятков числившихся в строю к концу января бомбардировщиков на 1 марта осталось пять машин в LLv 44 и семь в LLv 46, из которых исправны были в общей сложности десять. Однако финские представители в Великобритании не сидели без дела и в феврале договорились о поставках еще дюжины «Бленхеймов», на этот раз снова «единичек». 

Начало февраля 1940 года 44-я эскадрилья встретила имея в строю шесть исправных «Бленхеймов» I. Еще один бомбардировщик эскадрильи находился на севере, на вспомогательной площадке в районе Каяни, устроенной на льду озера Кулунталахти, откуда он действовал в интересах Северо-Финляндской группы. И этот «Бленхейм» изрядно потрепал нервы командованию ВВС советской 9-й армии, которое вообще крайне болезненно воспринимало любое появление финских двухмоторных бомбардировщиков над своими войсками или объектами. Между тем, до середины января на южном фланге армии советская авиация отсутствовала, что позволяло разведчикам действовать фактически в полигонных условиях. Ситуация начала меняться после того, как в середине января началось формирование Ребольской авиагруппы, в основе которой были бомбардировщики и истребители 80-го смешанного авиаполка. К 1 февраля на ледовом аэродроме возле Ребол уже находилось семнадцать СБ, пара Р-5, пятнадцать И-15бис и тринадцать И-16. Из последних боеспособными были восемь.

Начало января 1940-го года вновь было отмечено плохой погодой. Активность 4-го свелась к минимуму, например, 4 января дислоцировавшийся в районе Каяни «Бленхейм» 44-й эскадрильи смог выполнить полет на разведку дороги, идущей на восток от Суомуссалми, где финская 9-я дивизия перешла в контрнаступление против советской 44-й стрелковой дивизии. Лишь 5 января погода более-менее наладилась и финское командование в преддверии начала очередного контрнаступления IV армейского корпуса решило не только доразведать район обороны советских 18-й и 168-й дивизий в Приладожье, но и обратить свое внимание на Кировскую железную дорогу.

В начале второй половины декабря в полосе советской 8-й армии действовали главным образом «Бленхеймы» 44-й эскадрильи с аэродрома Йоройнен и присоединившееся к ним звено 46-й под командованием капитана Пипониуса. Именно ему выпала судьба провести первый воздушный бой «Бленхеймов» с советскими истребителями. 

В статье «В апреле 44-го: Момент истины сержанта Максименко» уже рассказывалось о действиях частей НКВД в годы Великой Отечественной войны, а в частности об эпизодах боевых будней 87-го погранполка, осуществлявших охрану тыла действующей армии. На этот раз, героями статьи будут знаменитые «дзержинцы» – бойцы 9-го полка 1-й мотострелковой ордена Ленина Краснознаменной дивизии особого назначения им. Ф.Э. Дзержинского ВВ НКВД СССР.

В далеком уже теперь 2001 году почивший ныне карельский журнал «Наблюдатель» в своем декабрьском выпуске разместил небольшую, на четыре страницы статью некоего А. Трубина «Карельский флаг на крыльях сталинских соколов». Статья-то была в целом про Финскую Народную Армию и лишь мимоходом затрагивала собственно ВВС, но в ней автор сообщил читателям, что «...в Карелии начали развёртывать авиасоединения ФНА... Под Петрозаводском появились самолёты со странными опознавательными знаками: красно-сине-зелёные круги...».