Алексей Пастухов. Русская Азия: новые рубежи. Часть 3. «Граница установлена»

После заключения Нерчинского договора с империей Цин осталась масса нерешенных проблем, самой малой из которых был неразграниченный участок в бассейне реки Уда (ныне в составе Хабаровского края РФ). Отсутствие закрепленной в договоре и демаркированной на местности границы между забайкальскими владениями России и землями Халха-Монголии, с 1691 г. ставшей частью империи Цин, приводило к множеству осложнений. К тому же, оправившись после поражения в войне 1690–1697 гг. Джунгария желала взять реванш у Цинов. Неспокойно было и в Тибете, где после смерти крупного политического и религиозного деятеля, Далай-ламы V Агван Лубсан Джамцо (1617–1682) наступил продолжительный период внутренней смуты, сопровождавшийся захватом власти хошутским Лхасан-ханом и «чехардой» из нескольких перерожденцев, каждый из которых был признан хубилганом Далай-ламы V или Далай-ламы VI, но разными группировками феодалов и иерархов буддийской смерти. Не дремали и в Пекине – с одной стороны, старый император Сюанье (девиз правления Канси, 1661–1722) продумывал способы поставить Далай-ламу под свой надежный контроль, с другой – изыскивал метод чтобы быстро покончить с джунгарами. Для этого он был готов заключить союз если не с самой Россией, то с ее вассалами – волжскими калмыками. И его мало интересовало то, хотят ли это русские или калмыки. Поэтому параллельно с ведением дорогостоящей и изнурительной Северной войны (1700–1721) правительству Петра I волей-неволей приходилось реагировать на эти многочисленные вызовы и стремиться обеспечить бесперебойную торговлю с Китаем, приносившую казне значительный доход, а также отстоять свои завоевания в Сибири и Центральной Азии.

Материал входит в цикл: