14 декабря 2022
1829
История произведений искусства, украденных или приобретенных при сомнительных обстоятельствах во время Второй мировой войны, практически не исследована. Полный объем грабежа произведений искусства и культурных ценностей и их местонахождение до сих пор изучается. Ещё меньше известно то обстоятельство, что при грабеже на захваченных территориях важную роль сыграли работники медицины. Это были служащие «Зондеркоманды Кюнсберг» и оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг».[1]
Зондеркоманда Кюнсберг
Барон Эберхард Макс Пауль фон Кюнсберг вступил в НСДАП в 1929 году. Закончив юридический факультет, он с 1936 работал под начальством Альфреда Розенберга в учреждении внешней политики НСДАП. В 1939 году он перешёл в Министерство иностранных дел. При нападении на Польшу Кюнсберг получил задание от своего начальства собрать акты из квартир дипломатов других стран [34]. Такое же задание он получил и при нападении Германии на Норвегию. В 1940 году Кюнсберг создал для этих целей команду, названную его именем [15]. Подчинялась она Тайной полевой полиции (Geheime Feldpolizei), что давало возможность конфисковывать вещи, даже если их уже захватили и присвоили солдаты Вермахта [10].
В начале 1941 года команду Кюнсберга перевели в подчинение полиции безопасности (Sicherheitspolizei). Он был в своём деле успешен. Его группа росла и перед нападением на СССР насчитывала 360 человек, разделенных на три айнзацкоманды по 95 человек, каждая из которых имела одного боевого и одного политического командира. Также в составе группы был врач, переводчик, семеро связистов, семеро младших офицеров унтерфюреров, 20 водителей, 50 стрелков и 8 сапёров. К этому приставлялась группа санитаров, полевая кухня, заправочный автомобиль и команда ремонтников для машин. Все группы имели свой транспорт для вывоза награбленного.
Анализ и отбор вывозимого проводился специалистами по архивам, географии, геологии и экономике. Отбор медицинских материалов для вывоза проводили врачи айнзацкоманд. При подготовке к операции «Барбаросса» каждая из айнзацкоманд была включена в одну из групп армий «Юг», «Центр» или «Север», в составе которой они потом действовали.
Состоявшие в распоряжении зондеркоманды Кюнсберг санитарные службы и врач наряду с медицинским обслуживанием зондеркоманды должны были проводить анализ и захват медицинских материалов, особенно научных исследований и описаний новейших медицинских достижений.
Интересовало всё, что касалось медицинской помощи на работе, статистики эпидемий, переливания крови, планирования и организации вражеской медицины, наследственной, расовой и поселенческой политики [15].
По инициативе Розенберга Кюнсберг и его подразделение были официально включены в войска Ваффен СС в августе 1942 года. Там ей присвоили название «Батальон особого назначения Ваффен СС».
Однако члены подразделения получили разрешение на ношение удостоверений тайной полевой полиции (Geheime Feldpolizei). Таким образом, они хоть и подчинялись структурам СС, но фактически пользовались полной самостоятельностью в своих действиях[7] [22].
Общий объем украденных группой медицинских материалов исследован лишь частично. Например, на Северном Кавказе были отобраны исследования о чуме и туляремии. Институты исследования чумы из Ростова, Ворошиловска (Ставрополь) и Красивого были частично вывезены. Из Пятигорска был полностью вывезен исследовательский институт, включая отдел туляремии, со всеми выведенными культурами и актами пациентов. А ответственный врач профессор Попов был вывезен вместе со своей семьёй [35].
В ноябре 1942 года команда Кюнсберг конфисковала все акты медицинского архива Воронежского университета и вывезла их в Берлин [36]. Из Киева вывезли институт экспериментальной биологии и патологии с 500 подопытными животными, всеми приборами и всей библиотекой, включающей многие тысячи томов в сторону Запада [37].
29 июля 1943 года группу распустили, вероятно, из-за постоянной конкуренции с оперативным штабом рейхсляйтера Розенберга.
«Оперативный штаб Рейхсляйтер Розенберг» (ОШРР)
Это соединение также действовало в тылу немецких войск. Оно тоже разыскивало и вывозило сборники из библиотек, архивов, больниц, университетов, музеев и институтов. Под лидерством партийного идеолога Альфреда Розенберга вывозились произведения из учреждений культуры, а также из дипломатических, научных и политических учреждений на оккупированных территориях.
Альфред Розенберг был назначен в 1934 году «Уполномоченным фюрера в надзоре над общим духовным и мировоззренческим обучением, и воспитанием НСДАП». В 1941 году ему также присвоили должность «Министра Рейха оккупированных восточных территорий». Захваченные книги должны были войти в библиотеки и научно-исследовательские институты [3] «Высшей школы НСДАП» у озера Кимзе на юге Германии. Эту школу Розенберг собирался основать в качестве элитного университета национал-социалистов.
Из-за внутрипартийной борьбы Розенбергу пришлось уступить захваченные во Франции в 1940 году предметы искусства и культуры Герману Герингу [39] и Министерству иностранных дел. С захватом земли на Востоке Розенбергу представилась возможность расширить своё влияние.
Главным образом команда Розенберга должна была вывозить материалы, дающие представление о политике, идеологии, культуре, обществе и экономике в Советском Союзе после революции. Также собирались работы по технике, машиностроению, предписания по военному обучению и медицине, несущие в себе «русскую и большевистскую специфику» [40], или которые были важны в «духовно-историческом плане». Книги на тему здравоохранения, заботы о населении и борьбы с народными заболеваниями конфисковывались и поставлялись соответствующим исследовательским инстанциям. Работы времен царской России на темы наследия, изучения рас и народов также изымались и посылались в Штутгарт в «Институт биологии и расовой теории высшей школы НСДАП» [41].
В Киеве сотрудники штаба захватили среди многого другого библиотеку ЦК Коммунистической партии Украины и Центральную медицинскую библиотеку Мединститута, содержащую примерно 250 000 томов. Также было вывезено собрание работ из Института эндокринологии, работы из Института клинической физиологии, а также частные библиотеки некоторых местных профессоров и сотрудников институтов. Практически вся библиотека, вместе с лабораторным оборудованием, Института микробиологии была демонтирована и перевезена на территорию рейха.
Кроме библиотек и институтов сотрудники штаба Розенберга грабили музеи. Так была вывезена большая коллекция анатомических предметов из Киевского Музея Анатомии [42]. Таким же образом грабили и другие города, например, Херсон, Одессу, Симферополь и Евпаторию [43].
Доходило до того, что служащим штаба давали «заказы» на какую-либо литературу. Например, в мае 1943 года был выдан заказ от «Центрального Учреждения «Оперативного штаба Рейхсляйтер Розенберг» на «добычу» советских энциклопедий, словарей и учебников на тему медицины и психологии [44]. Заказы приходили даже от частных лиц. Например, бургомистр Рацибужа заказал медицинские книги для украинского хирурга, работающего там [45].
Поиском медицинских материалов для ОШРР в Харькове и Днепропетровске занимались доктор медицинских наук Фриц Пушке (Fritz Puschke) и его жена, тоже доктор медицинских наук, Леоноре Пушке-Рецлафф (Leonore Puschke-Retzlaff) [46]. Фриц, рождённый в 1910 году в Биттенене (Bittehnen), сейчас это посёлок Ягодное Калининградской области России, обучался медицине в Кёнигсберге в 1930–1936 годах, а после работал в Кёнигсбергском патологическом институте. С 1939 года он перешёл в Лёгочный санаторий в Белице, около Потсдама [47].
Его жена Леоноре родилась в 1911 году, говорила по-русски и вступила уже в 1931 году в НСДАП. Работая в том же санатории, она изучала процесс рентгеновских снимков лёгких [48] [49].
Вместе они только в Харькове в 1942 году осмотрели около 40 медицинских учреждений, институтов и клиник [50]. По их указанию были конфискованы библиотеки институтов ортопедии, психоневрологии, оториноларингологии, рентгенологии и онкологии [51]. После чета проводила анализ собранного, переводы самых важных материалов и допросы местных врачей и специалистов. Особое внимание уделялось информации по борьбе с эпидемиями (малярия, туберкулез) и советскому медицинскому образованию [52].
В отчётах докторов Пушке читаются признаки объективности, выраженные в описании не состыковок реального положения дел с идеологической картиной СССР, пропагандируемой министерством Геббельса в средствах массовой информации Германии. Видимо супруги Пушке искали документальные подтверждения для распропагандированных стереотипов об СССР, и, не найдя таковых, занесли соответствующие результаты в отчёты [53]:
«...Венерические заболевания не играют в Харькове большой роли. Мои расследования противоречат в этом пункте артиклю XI в изданной Рейхскомиссариатом Украины брошюре "Генеральный округ Харьков", в котором написано, что “...также играют большую роль венерические заболевания, встречающиеся очень часто даже в деревне." Я пыталась выяснить причину, почему венерические заболевания тут встречаются так сравнительно редко [54]».
После дополнительных исследований Леонора писала в докладе:
«Венерические заболевания никогда не были большой проблемой в Харькове, как это было в западноевропейских больших городах. Проституция существовала лишь в минимальных масштабах. Занятия такого рода жесточайше наказывались (общественное порицание, принудительное перевоспитание) [...] После оккупации Харькова число заболеваний гонореей увеличилось примерно на 15 %. Как подтверждают немецкие врачи, происходит это путём заражения от немецких солдат [54]».Леоноре также жаловалась на отсутствие снабжение мирного населения Украины. Для осуществления поставленных задач она нуждалась в содействии мирного населения, которое, однако, мерло с голода у неё на глазах. Она писала в штаб, что стоит обеспечить хотя бы прожиточный минимум для населения, и просила начальство высказать своё мнение [56]. Видимо, Леонора не была в курсе так называемого плана «Голод» (Hungerplan)[32], который был разработан в 1941 году в рамках войны против Советского Союза, также известный как план Баке (в честь статс-секретаря Министерства продовольствия и сельского хозяйства рейха Герберта Баке). Согласно ему продукты питания, произведенные на оккупированных вермахтом территориях, должны были отбираться у местного населения и поставляться немецким оккупационным войскам и Германскому рейху. Преднамеренно учитывалось, что до тридцати миллионов человек в Советском Союзе умрут от голода в результате лишения питания [33].
Такие отчёты доходили до командования вермахта и до Комиссариата Розенберга уже и за год до этого, осенью 1941 года, и ситуация была в принципе известна. Харьков хоть и был сильнее других городов затронут голодом, но ситуация была в принципе похожа на то, что происходило на всех оккупированных немцами советских территориях [57]. Да и чета Пушке, несмотря на жалобы, продолжала послушно выполнять свои задачи по грабежу библиотек и институтов.
Врачи, служащие в зондеркоманде СС Кюнсберг, а также в «Оперативном штабе Рейхсляйтер Розенберг», имели задачу конфисковывать, собирать и оценивать медицинские материалы. Поскольку обе оперативные группы действовали в тылу, они обычно не попадали в зоны боевых действий, и поэтому имели возможность спокойно и систематически грабить библиотечные и архивные коллекции различных медицинских учреждений, например, больниц, университетов, музеев и научно-исследовательских институтов. Кроме того, они допрашивали ученых и академический персонал и обыскивали их квартиры и дома, чтобы получить как можно более полное представление о медицине и медицинском обслуживании на оккупированных территориях на Востоке [8]. Делалось это для следующих целей:
При отборе материала особое внимание уделялось следующим областям:
Кроме того, любая информация о состоянии, планировании и организации «вражеской медицины» считалась важной. Полученные таким образом знания фиксировались письменно и вместе с конфискованными товарами передавались ответственным ведомствам национал-социалистов и научно-исследовательским учреждениям для дальнейшего использования и оценки [12].
Например, были получены отчеты о системе здравоохранения в Эстонии, обзор медицинских исследований в Советском Союзе и различные документы об организации и возможностях переливания крови [10].
Нельзя в рамках одной статьи описать биографии всех сотрудников команды. Тем более что не все из них изучены или известны полностью, а про сотрудников «Штаба Розенберг» известно ещё меньше. Но всё-таки можно на примере нескольких известных сотрудников сделать кое-какие выводы.
Родившийся в 1918 году в Германштадте/Сибиу (Румыния) доктор и терапевт Бенно Оренди работал в зондеркоманде Кюнсберг, в оперативной группе «Штеттин/Гамбург», действующей в Прибалтике, по пути в Ленинград. Его казнили после войны за работу в концентрационных лагерях Равенсбрюк и Заксенхаузен [13] [14]. Оренди был предложен на пост главы оперативной группы в середине 1941 года, но его повышение не было одобрено — предположительно из-за отсутствия докторской степени — и вместо него назначили эндокринолога и эксперта по раковой статистике Хельмута Хаубольда (1905–1968), получившего докторскую степень во Фрайбурге в 1932 году и жившего в Берлине [15] [16].
Хаубольд, родившийся в Кемнице в 1905 году, с 1935 года работал в Имперском управлении здравоохранения, а с 1936 года — в иностранном отделе Имперской медицинской ассоциации (Reichsärztekammer), которую он возглавил в 1940 году. В это время он исследовал раковые заболевания, работы Петера Франка и его роль для политики здоровья и рас. В это же время он написал книгу о «Заботе о здоровье в повседневной жизни»[17] [18] [19]. Он уже имел опыт управления и хорошие контакты в Медицинской ассоциации Рейха[4].
Зубной врач из Северной Италии, доктор Вальтер Симек (Walther Simek), родился в 1910 году в городе Больцано и получил гражданство Рейха только в 1939 году. А уже в 1940 году он занимался переселением психически больных немцев.
Ещё до службы в «Зондеркоманде Кюнсберг» некоторые медики, такие как Карл-Хайнц Зеннхенн, Хельмут Бауер, Вальтер Зимек, Артур Оренди, Франц Вокалек и Райнер Ольцша, сотрудничали с Хаубольдом. Не рожденные в Германском рейхе сотрудники были представителями немецкого народа (так называемые фольксдойче — volksdeutsche), и уже приглашались на работу ранее через Имперскую медицинскую ассоциацию. Например, Вокалек работал в Хирургической университетской клинике Берлина, Оренди в университетском медицинском комплексе Шаритè (Charitè), Ольцша, Вокалек и Зимек уже участвовали в организации принудительного переселения немцев, а Зеннхенн работал в немецком посольстве в Вашингтоне. Бауер работал в разных больницах Берлина с 1938 года [58]. Вокалек также был вместе с Оренди активистом в разных немецких кружках в Румынии.
Как видно, при выборе сотрудников Хаубольд опирался в значительной мере на личные знакомства, приобретённые им при работе в иностранном отделе медицинской ассоциации. Конечно, на руку Хаубольду была дополнительная квалификация, знания языков и стран у его сотрудников. Также сам Хаубольд был не новичком в этом деле и некоторое время писал статьи о немецких поселениях в Венгрии, Словении, Боснии и Хорватии [59]. Практически все сотрудники обучались в немецких университетах. Ввиду примерно одинакового возраста их обучение выпало как раз на ту пору, когда в Германии преподавались такие предметы, как «Расовая гигиена». После окончания университетов они сразу получали работу. Практически все они довольно рано, по мере возможности, вступили в СС и НСДАП. И даже после роспуска «ЗК Кюнсберг» они работали по «расовой» специальности в других ведомостях.
Согласно документам Имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий, до октября 1944 года в Германию было перевезено почти 1,5 миллиона железнодорожных вагонов и 427 000 тонн корабельных грузов. В период после Второй мировой войны, с 1946 по 1949 год, только в известных тогда хранилищах Западной Германии было найдено 4 миллиона книг [1] [2] [3].
Многое из награбленного немцы пытались переправлять далее на Запад при приближении Красной Армии в 1944 году. Но транспортных ресурсов не хватало. Многое сгорело в боевых действиях, а многое сотрудники штаба Розенберг попросту уничтожили. Также не учтено нигде, сколько всего было разрушено при поисках, обысках музеев, архивов, библиотек и квартир.
Более 90 % всех экспертов и специалистов, принимавших участие в грабеже культуры, были учеными, имевшими как минимум одну докторскую степень. Медики стояли на втором месте. Это хорошо показывает, что врачи и учёные, несмотря на призвание творить добро, помогать людям, заразившись ядом национализма и расовыми теориями, склоняются к преступлениям против человечества.
Не большевистский СССР был страной разврата и безморалия из-за атеизма, как утверждала геббельсовская пропаганда. Проблема венерических заболеваний была более типична для немецких войск. В Германии вовсю пропагандировалась полигамность, когда мужчине можно было иметь нескольких женщин, лишь бы они рожали побольше детей.
Также интересен тот факт, что немцы не гнушались воровать знания в отсталой, по их мнению, стране. Научную литературу, научные исследования и даже целые медицинские выставки. Это полностью опрокидывает утверждения национал-социалистов про отсталость большевистской системы, которая якобы лишь использует людей в рабском труде и морит их голодом. Напротив, в Советском Союзе шли передовые научные медицинские исследования, продвинувшиеся на тот момент далеко вперёд мировой науки. Нападение Германии, политика разграбления, а потом и уничтожение награбленного привели к тому, что большая часть достижений советской медицины была утрачена. Этому способствовали врачи-грабители Третьего рейха.