Почему не удался удар по финским "мирно спящим аэродромам"
04 июля 2025
1951
Данная статья является частью монографии, посвящённой описанию неудачной операции ВВС КА по уничтожению военно-воздушных сил Финляндии и частей люфтваффе, расположенных на финских аэродромах, 25 июня 1941 года.
Операция ВВС Северного фронта, целью которой был разгром финской и немецкой авиации на аэродромах, готовилась в невероятной спешке и, как зачастую бывает в таких случаях, не имела ни детальной проработки, ни вообще какой-либо подготовительной фазы. Самым характерным показателем того, что это был абсолютный экспромт, было то, что до 25 июня над территорией Финляндии советскими самолётами не было выполнено ни одного разведывательного полёта! Атаковать аэродромы противника предстояло «вслепую», используя только данные о расположении финских аэродромов, имевшиеся со времён советско-финляндской войны и ранее.
То, что проведение подобной операции требовалась, сомнений не вызывает: начиная с 22 июня 1941 года немецкие самолёты использовали не только финские аэродромы на крайнем севере, но и базы в районе Хельсинки, например аэродром Мальми, с которого Ju 88 из KGr.806 и KGr.506 с первого дня войны действовали против кораблей КБФ в Финском заливе, а также по другим стратегически важным целям (Беломоро-Балтийский канал, Мурманская железная дорога и т.п.). Более того, на территории Финляндии были сосредоточены соединения вермахта внушительной численности, о чём советская разведка имела вполне достоверные данные ещё до 22 июня. Наконец, Гитлер ещё 22 июня упомянул, что он начал войну в союзе финскими товарищами!
Таким образом, вопрос о вступлении в войну самой Финляндии был только делом времени, что прекрасно осознавали советское военно-политическое руководство и командиры различного уровня. Конечно, в условиях внезапного нападения 22 июня было весьма рискованно начинать первыми, поэтому в Директиве №2 НКО СССР было чётко указано: на территорию Финляндии налётов не производить. Однако такое опасное соседство (от Хельсинки до Ленинграда, напомним, было всего 300 км) и откровенная слабость ПВО северной столицы рисовали весьма нерадужные перспективы в случае начала немецких налётов с территории Финляндии, особенно после показательных акций люфтваффе от Герники до Лондона.
Естественно, советское командование не имело сведений о количестве немецких самолётов, готовых немедленно действовать с финских аэродромов, однако ничего не мешало их переброске в кратчайшие сроки, например, из Восточной Пруссии, и этот сценарий подтвердили первые пленные (члены экипажа Ju 88 из KGr.806, сбитого 23 июня). Немцы не стали скрывать, что летали с аэродрома Повунден (район Кёнигсберга) и проводили дозаправку и пополнение боезапаса на аэродроме Мальми (пригород Хельсинки). По сути, учитывая перечисленные выше аргументы, промедление было смерти подобно, необходимо было действовать до того момента, как противник создаст кулак и перейдёт к решительным действиям.
В итоге инициативу взял на себя командующий ВВС Северного фронта и будущий командующий ВВС Красной армии генерал-майор авиации А. А. Новиков. Вот как он описывает предысторию принятия своего решения в мемуарах:
«А в ночь на 23 июня сигнал воздушной тревоги прозвучал и в городе Ленина. Впервые заговорили и зенитные орудия. 194-й зенитно-артиллерийский полк ПВО встретил своим огнём группу бомбардировщиков Ю-88, летевших со стороны Финского залива. Ровно в 00 часов 10 минут батарея старшего лейтенанта А. Т. Пимченкова сбила первого воздушного стервятника с фашистской свастикой на крыльях. Экипаж уничтоженного Ю-88 спустился на парашютах и был взят в плен. Гитлеровские лётчики были ранены, и их доставили в Левашовский госпиталь.
Любопытно было взглянуть на врагов, и я приехал на допрос пленных. Все четверо твердили одно: они, дескать, летели бомбить Англию, но потеряли ориентировку и потому оказались под Ленинградом. Нелепость подобного утверждения была очевидна, в нём было больше наглости, чем страха перед расплатой, и всё же я осведомился, давно ли немецкие лётчики в авиации. Опыт у всех четверых оказался солидным, все участвовали в войне с Францией, не раз бомбили города Англии.
Я посмотрел в глаза командиру экипажа. Хотя бы мускул дрогнул на его молодом лице, только в глазах ледяное высокомерие. И взгляд командира экипажа сказал мне больше, чем всё, что я до сих пор читал и знал о гитлеровцах. Передо мной был враг, не только отлично вооружённый и упоённый лёгкими победами на полях и в небе Западной Европы, но враг жестокий и беспощадный, физически и духовно подготовленный к большой войне и готовый на любые преступления ради достижения своих человеконенавистнических целей.
Ответы немецкого офицера только подтвердили моё впечатление. Он цинично дал понять, что прекрасно разбирается в происходящем, понимает, что такое бомбы и война. У гитлеровца были и чувства, и разум, но направлены они были только на разрушение…»
Новиков утверждает, что именно благодаря его предложению, одобренному сначала командующим Северным фронтом генералом М. М. Поповым, народный комиссар обороны маршал С. К. Тимошенко 24 июня утвердил директиву:
«Советские лётчики не допустили в июне бомбёжек Ленинграда, Кронштадта, Выборга и городов Карелии. Но, отдавая должное нашим пилотам, мы понимали, что неуспех противника в значительной мере обусловлен малой активностью его авиации, главные ударные силы которой здесь ещё не вступили в дело. Логика подсказывала, что не следует ждать, когда враг бросит в бой всю авиацию, что надо попытаться самим захватить инициативу в воздухе и первыми нанести массированные удары по авиации противника.
…Мысль об упреждающих ударах по вражеским аэродромам возникла у меня в первый же день войны … Вот почему поступившие к нам в округ сообщения о бомбардировке немецкой авиацией таких глубинных объектов, как Рига, Каунас, Минск, Смоленск, Киев, Житомир и Севастополь, не были для меня неожиданностью. Поразила лишь лёгкость, с какой вражеские самолёты столь далеко проникли на нашу территорию. Факт этот настораживал. Нужно было принимать срочные меры, чтобы избавить Ленинград от участи городов, подвергшихся яростной бомбардировке в первые же часы войны. Такими мерами могли быть наши активные действия в воздухе. Я высказал свои соображения руководящим работникам ВВС округа, они поддержали меня. Мы быстро прикинули наши возможности и решили, что если не будем медлить, то вполне справимся с такой задачей.
На другой день я доложил о нашем плане генералу Попову. Маркиан Михайлович согласился с нами, но сказал, что прежде этот вопрос надо согласовать с Москвой, так как приказ о запрещении налётов на Румынию и Финляндию ещё в силе. В тот же день он позвонил маршалу Тимошенко. Нарком проконсультировался в ещё более высоких инстанциях, и разрешение было получено. Для ударов по вражеским аэродромам в Финляндии было выделено 540 самолётов. В операции участвовали ВВС всех общевойсковых армий Северного фронта – 14, 7-й и 23-й, морских флотов и фронтовая авиагруппа.
Днём 24 июня командующий Северным фронтом М. М. Попов и член Военного совета фронта Н. Н. Клементьев утвердили план воздушной операции. На исходе суток мне доложили, что в большинстве частей и соединений подготовка к удару в основном закончена».
Директива наркома обороны от 24.06.1941 в целом подтверждает рассказ маршала Новикова, изложенный в его мемуарах:
«24 июня 1941 г.
1. Из достоверных источников установлено, что германские войска сосредоточиваются на территории Финляндии, имея цель нанести удар на Ленинград и захватить район Мурманска и Кандалакшу. К настоящему времени сосредоточено до четырёх пехотных дивизий в районе Рованиеми, Кемиярви и группа неустановленной численности в районах Котка и севернее полуострова Ханко.
Немецкая авиация также систематически прибывает на территорию Финляндии, откуда производит налёты на нашу территорию. По имеющимся данным, немецкое командование намеревается в ближайшее время нанести удар авиацией по Ленинграду. Это обстоятельство приобретает решающее значение.2. В целях предупреждения и срыва авиационного удара на Ленинград, намеченного немецким командованием в Финляндии, приказываю:
Военному совету Северного фронта с 25.06.1941 начать боевые действия нашей авиации и непрерывными налётами днём и ночью разгромить авиацию противника и ликвидировать аэродромы в районе южного побережья Финляндии, имея в виду пункты Турку, Мальми, Порвоо, Котка, Холола, Тампере, в районах, приграничных с Карельским перешейком, и в районе Кемиярви, Рованиеми. Операцию провести совместно с ВВС Северного и Балтийского флотов, о чём дать соответствующие указания командованию флотов.
Одновременно привести в полную боевую готовность противовоздушную оборону Ленинграда, обеспечив надежное прикрытие Ленинграда от налётов германской авиации достаточным количеством истребителей.
Копии отданных распоряжений донести мне к 24:00 24.06.1941 г.
От Ставки Главного Командования Народный Комиссар обороны С. К. Тимошенко».
Учитывая скорость развития событий, видимо, единственное, что смог сделать штаб ВВС СФ к утру 25 июня – это разработать план, если так можно назвать этот эскиз документа. Частям ВВС практически не оставалось ни времени на планирование и подготовку налётов, ни на разведку целей. В части плана, касающегося действий ВВС 7-й Армии, то есть 55-й САД и единственного боеспособного полка этого соединения, 72-го СБАП, говорилось:
«Задача: Бомбардировать аэродромы Йоэнсуу, Йоройнен. Результаты бомбометания сфотографировать. Наряд сил: 37 СБ. Метод выполнения задач: Налёт производить эшелонированно в течение суток небольшими группами от 3 до 9 самолётов, произведя не менее четырёх ударов по каждому аэродрому. Высота бомбометания 2000–3000 м. Бомбовая зарядка: два самолёта ФАБ-100, один – с зажигательными авиационными бомбами в каждом звене. При облачности бомбардировать из-под облаков».
Собственно, сами аэродромы Йоэнсуу и Йоройнен были известны экипажам 72-го СБАП ещё с зимы 1939–1940 гг., поэтому куда лететь, в целом, было понятно, но есть ли на этих аэродромах самолёты противника или нет, можно было узнать только опытным путём. Удар мог быть произведён по пустым аэродромам, но не это было самым тонким местом плана. Велик был риск тяжёлых собственных потерь атакующих, так как при строгом следовании плану у экипажей 72-го СБАП было мало шансов уцелеть в случае активного противодействия со стороны финской истребительной авиации. Ещё в ходе советско-финляндской войны было установлено, что мелкие группы советских бомбардировщиков, действующие в глубине финской территории, чаще всего полностью уничтожались финскими истребителями.
Надо отдать должное командиру 55-й САД полковнику Ф. Ф. Жеребченко – он принял весьма грамотное в данной ситуации решение и не стал слепо исполнять пункты плана ВВС фронта. Учитывая, что комдив не имел ни одного истребителя для прикрытия ударных самолётов (197-й ИАП, номинально входивший в состав дивизии, ещё не был сформирован), единственное спасение для экипажей 72-го СБАП он видел в действиях большими группами, от девятки и больше, что, собственно, и было предусмотрено приказом штаба 55-й САД:
«Боевой приказ №1/ОП 55-й САД 25.06.1941. Уничтожить материальную часть самолётов противника на аэродромах:
5-й АЭ в составе 9 СБ и двум звеньям 1-й АЭ уничтожать материальную часть на аэродроме Йоэнсуу, бомбовая зарядка 9 самолётов 6 ФАБ-100 на самолёт и два звена 8 ЗАБ-50 на самолёт. Запасная цель аэродром Йоройнен.
4-й АЭ в составе 9 СБ со звеном 1-й АЭ уничтожать материальную часть на аэродроме Йоройнен, бомбовая зарядка 9 самолётов 6 ФАБ-100 на самолёт и звено 8 ЗАБ-50 на самолёт.
3-й АЭ в составе 8 СБ уничтожать материальную часть на аэродроме Йоройнен, бомбовая зарядка 6 ФАБ-100 на самолёт».
72-й СБАП был крепкой кадровой частью, сформированной в апреле 1939 года как смешанный полк, и имел к началу советско-финляндской войны две бомбардировочные и две истребительные эскадрильи. Зимой 1939–1940 гг. в полк прибыли ещё три бомбардировочные эскадрильи с Дальнего Востока, и полк был переформирован в бомбардировочный. Полк к началу Великой Отечественной войны был хорошо подготовлен для действий на СБ, и начал переучивание на пикирующие бомбардировщики Пе-2, для чего 2-я эскадрилья была переброшена в Старую Руссу, где, получив четыре Пе-2, начала учебные полёты. На начало мая 1941 года в докладе начальника 1-го отдела ГУ ВВС КА генерала Никитина о состоянии боеготовности частей ВВС КА 72-й СБАП охарактеризован следующим образом:
«Полк может выполнять боевые задачи днем на средних высотах в простых метеоусловиях в составе 47 экипажей, из них 25 экипажей на больших высотах и ночью – 21 экипаж».
К 23 июня в составе полка числилось 39 исправных и 5 неисправных СБ и 48 подготовленных экипажей. К утру 25 июня число боеготовых СБ снизилось до 37, а экипажей выросло до 49. На начало войны командный состав полка выглядел следующим образом:
• командир полка майор Скок Иван Потапович
• зам. командира майор Завражнов Иван Дмитриевич
• зам. командира по политчасти бат. комиссар Дурнов Иван Иванович
• штурман полка капитан Собянин Федор Мартынович
• начальник штаба капитан Сиротин Евгений Степанович
• командир 1-й АЭ капитан Поляков Василий Иванович
• командир 2-й АЭ капитан Пантюхов Михаил Павлович
• командир 3-й АЭ капитан Подмазов Анатолий Павлович
• командир 4-й АЭ ст. лейтенант Капустин Анатолий Иванович
• командир 5-й АЭ капитан Рыбальченко Николай Андреевич
Волею судеб противниками 72-го СБАП должны были стать финские истребители из LLv 26. Эта группа в составе трёх эскадрилий на 25 июня базировалась на аэродроме Йоройнен, имея на вооружении 26 итальянских истребителей «Фиат» G.50 разных серий выпуска с хорошо подготовленными экипажами.
Финские лётчики как минимум с 17 июня 1941 года (в этот день в Финляндии началась мобилизация) были готовы к началу активной фазы боевых действий. Уже 18 июня финны нанесли на свои самолёты жёлтые полосы быстрого опознавания, общие для Германии и её союзников, а после издания приказа по ВВС от 20 июня, ставящего боевые задачи авиации, всё было уже предельно ясно – впереди была новая война!
Для того чтобы установить ход событий этого дня, будем использовать максимальное количество документов, имеющихся в фондах ВВС СФ, 55-й САД и 72-го СБАП, а также финские источники. Боевые донесения №1/ОП штаба 72-го СБАП и оперативная сводка №1 штаба 55-й САД – довольно лаконичные, даже сухие документы, которые не позволяют читателю понять ни хронологию налётов, ни состав групп, ни, тем более, подробности воздушных боёв:
«Боевое донесение №1/ОП 72-го СБАП, Бесовец, 19:00 25.06.1941
25.06.1941 72-й СБАП в составе 34 самолётов СБ произвёл бомбометание по целям:
4-я AЭ в составе 8 самолётов аэродром Йоройнен в 12:35 с Н=2700 м.
5-я АЭ в составе 9 самолётов аэродромы Йоэнсуу и Йоройнен в 12:26-12.45 с Н= 1000–1400 м.
3-я AЭ в составе 8 самолётов железнодорожная станция Йоэнсуу – аэродром Йоройнен в 13:27-13:38 с Н=1400–2400 м.
1-я AЭ в составе 9 самолётов аэродром Йоройнен в 12:45 с Н=1000–1400 м.
Сброшено бомб: ФАБ-l00 – 150, ФАБ-50 – 42, ЗАБ-50 – 72.
Результат бомбометания: по наблюдениям экипажей, аэродром Йоэнсуу не обнаружен, бомбардировали станцию Йоэнсуу, отмечены 4 прямых попадания по складам, в результате возник пожар. Аэродром Йоройнен: отмечены прямые попадания по материальной части самолётов на юго-западной окраине и летному полю.
В районе Йоэнсуу на Н=1400 м атакованы 12 «Мессершмитт-109», в результате боя сбито три самолёта противника и один подбитый со снижением ушёл на посадку. В районе Йоройнен атакованы 9 самолётами «Мессершмитт-109» и обстреляны огнём ЗА.
В результате воздушного боя в районе Йоройнен истребителями противника сбито четыре самолёта СБ, не возвратилось с задания шесть СБ. В районе Гирвас – Юркостров сбит самолёт типа СБ экипажем 5-й AЭ в составе ст. лейтенанта Ячменева, Мл. лейтенанта Абрамова и сержанта Матвеева, принятый за самолёт противника. Подробности уточняются выездом на место.
Погода в районе цели: облачность 4–6 баллов, Н=1000–1500 м. Готовность к очередному вылету в составе 9 самолётов в 23:30 25.06.1941.
Командир 72-го СБАП майор Скок».
«Оперативная сводка №1 к 20:30 25.06.1941
Штаб 55-й АД, г. Петрозаводск, КАРТА 50000
1. 55-я АД в составе 72-го СБАП бомбардировала аэродром Йоэнсуу и Йоройнен.
2. Группа в составе 8 самолётов в период 12:35 с высоты 2700 м бомбардировала аэродром Йоройнен. Отмечены попадания бомб в служебные здания и лётное поле.
Группа в составе 9 самолётов, не обнаружив аэродрома Йоэнсуу, бомбардировала одним звеном ж/д станцию Йоэнсуу и двумя звеньями аэродром Йоройнен. В результате бомбометания возник пожар на станции Йоэнсуу и на аэродроме Йоройнен. Прямые попадания по материальной части на юго-западной окраине лётного поля. В районе аэродрома Йоэнсуу была обстреляна ЗА и была атакована 12 самолётами «Мeссершмитт-109». В результате воздушного боя сбито три самолёта противника и один подбитый со снижением ушёл на посадку.
Группа в составе 9 самолётов, не обнаружив аэродрома Йоэнсуу, бомбардировала ж/д станцию Йоэнсуу и железную дорогу. В районе Йоэнсуу была атакована 9 самолётами «Мeссершмитт-109» и обстреляна огнем ЗА.
Группа в составе 8 самолётов в период 12:45–13:00 бомбардировала аэродром Йоройнен, отмечены попадания в районе служебных зданий и лётного поля. При возвращении один экипаж в облаках был атакован тремя самолётами «Мeссершмитт-109».
3. Потери: в результате воздушного боя в районе Йоройнен истребителями противника сбито четыре самолёта, шесть самолётов не вернулись с боевого задания. В районе Гирвас у Юркоостров сбит самолёт типа СБ экипажем в составе ст. лейтенанта Ячменева, мл. лейтенанта Абрамова и сержанта Матвеева, принятый за самолёт противника. После посадки у трёх самолётов обнаружены пулевые и осколочные пробоины.
4. 72-й СБАП в составе 8 самолётов к очередному вылету готов в 23:30 25.06.1941.
5. Запас бомб на аэродроме Бесовец с вагонов на аэродроме Гирвас на три полковых вылета.
6. Погода в районе цели: облачность 4–6 баллов, высота 1000–1500 м.
Начальник штаба 55-й АД подполковник Иволгин, начальник оперотдела капитан Игнатьев».
Однако при использовании всего пласта материалов (в первую очередь боевого приказа №1/ОП штаба 55-й САД, политдонесений 55-й САД и 72-го СБАП, журнала боевых действий 72-го СБАП) и при сравнении этих данных с отчётами финских пилотов из LLv 26 выстраивается общая картина событий.
Как мы помним из боевого приказа №1 штаба 55-й САД, для первого удара были сформированы две сводные группы. Первую для атаки аэродрома Йоэнсуу в составе 15 СБ из 5-й и 1-й АЭ должен был возглавить командир 5-й эскадрильи капитан Рыбальченко, вторую, которая должна была бомбить аэродром Йоройнен и состояла из 12 СБ 4-й и 1-й АЭ, возглавлял командир 4-й эскадрильи ст. лейтенант Капустин. Закрепить успех удара по Йоройнену должна была 3-я эскадрилья в составе 8 СБ.
Мы уже обсудили выше, почему командир дивизии определил именно такой состав, однако выгодная с точки зрения командования 55-й САД схема построения групп не может не вызвать законного сомнения в смысле практической реализации, ведь каждая эскадрилья в мирное время тренировала групповую слетанность именно в составе своей девятки. Разбиение 1-й эскадрильи и передача её частей в состав сводных групп 5-й и 4-й эскадрилий, пожалуй, не могло содействовать укреплению общих групп, а, скорее, произвело обратный эффект. Кроме того, в этом случае имелся и негативный моральный момент – командование 1-й эскадрильи наверняка было не в восторге от такого подчинения, и это можно понять. Гораздо логичнее выглядело бы составление двух групп, каждая в составе двух эскадрилий, одну из которых возглавил бы командир полка майор Скок, а вторую его заместитель майор Завражнов. Однако командование полка не попыталось оспорить приказ комдива или хотя бы возглавить смешанные группы – почему это произошло, мы, к сожалению, не знаем. В документах эти вопросы не освещены, да и уцелевшие участники событий не оставили мемуаров.
Экстренность подготовки операции не могла не повлиять на её ход, и налёты, намеченные на раннее утро, в реальности были выполнены около полудня. Координация действий между соединениями ВВС СФ, ВВС КБФ и 4-й САД была весьма условной, поэтому общего одновременного удара не получилось, и налёты ВВС КБФ и 4-й САД на цели, расположенные на южном побережье Финского залива, состоявшиеся около 6 утра, послужили для финских ВВС и ПВО сигналом к повышенной боеготовности. Все последующие налёты ВВС СФ уже не могли быть внезапными – финские истребители осуществляли патрулирование над прикрываемыми объектами, в том числе над районами Йоэнсуу и Йоройнен, и из-за этого группы 72-го СБАП из хищников, готовых к внезапному нападению, уже превратились в дичь, которую поджидали на номерах охотники из LLv 26.
Первой к своей цели, аэродрому Йоэнсуу, около 12:20 подошли 15 СБ группы Рыбальченко (от Петрозаводска до Йоэнсуу около 250 км, а до Йоройнена – 330 км). Экипажи группы не обнаружили самолётов, что не удивительно – финские части на тот момент этот аэродром не занимали. После этого одно звено 5-й эскадрильи сбросило бомбы на станцию Йоэнсуу, а остальная группа прямиком отправилась к запасной цели, аэродрому Йоройнен. Это решение капитана Рыбальченко стало роковым для девяти экипажей группы: отбомбись он по станции Йоэнсуу или лётному полю аэродрома, и наверняка все самолёты и экипажи целыми и невредимыми вернулись бы на свой аэродром, однако капитан чётко исполнял приказ штаба дивизии и вёл группу навстречу судьбе.
У группы Капустина вылет поначалу, казалось, не задался вовсе. Сначала из-за отказа мотора в обратный путь повернул самолёт мл. лейтенанта Сидяченко, а через некоторое время по той же причине отвернул самолёт командира звена 1-й эскадрильи ст. лейтенанта Дикаря, за которым последовали оба пилота его звена. Это было первое напоминание о неверном решении разделить 1-ю эскадрилью. Тем не менее, в дальнейшем именно эта группа мало того что выполнила поставленную задачу, но и единственная не понесла боевых потерь. В 12:35 с высоты почти три километра самолёты группы сбросили бомбы на лётное поле аэродрома Йоройнен, после чего развернулись на обратный курс.
Несмотря на полную боевую готовность финских ВВС и ПВО, удар 4-й эскадрильи 72-го СБАП, очевидно, оказался абсолютно внезапным для противника. Хвалёная финская система ВНОС не смогла засечь полёт восьми СБ, несмотря на то, что советские самолёты пролетели над финской территорией более 100 километров. У истребителей LLv 26 в этот момент была «пересменка» – самолёты из 2-й эскадрильи только что вернулись из полёта и произвели посадку, а шесть «Фиатов» 3-й эскадрильи за несколько минут до налёта поднялась в воздух и ушли в зону патрулирования. Поэтому кроме зенитной артиллерии никто не мог помешать экипажам СБ 4-й эскадрильи выполнить свою работу, причём, судя по отсутствию повреждений, если огонь и вёлся, то уже на отходе от цели и никакого вреда не причинил.
Взлететь смогли только два «Фиата», FA-33 старшины Лассе Аалтонена (Lasse Aaltonen) и FA-15 сержанта Суло Суикканена (Sulo Suikkanen), но пока финские пилоты выруливали и стартовали, советская группа уже была далеко, и финны не имели ни одного шанса настигнуть СБ, налегке уходящие в сторону границы.
Однако ещё при наборе высоты финская пара буквально натолкнулись на сводную группу 5-й и 1-й эскадрилий 72-го СБАП, которые через 15–20 минут полёта от Йоэнсуу в 12:45 сбросили бомбы на аэродром Йоройнен. Финские лётчики сразу перешли в атаку. Вот как описывает этот эпизод финский историк К. Штенман (Kari Stenman):
«LLv 26 летала на прикрытие весь день. Патруль 2-го звена под командованием лейтенанта Лаури Хямяляйнена едва совершил посадку в Йоройнене, когда 15 бомбардировщиков 72-го СБАП атаковали аэродром с высоты 1000 метров в 11:45. С почти пустыми топливными баками два «Фиата» снова стартовали за бомбардировщиками и смогли быстро настичь СБ, сбив три из них. Старшина Лассе Аалтонен так описывает первый бой с противником:
«Время 11:55–12:05, высота 1000 метров. Настигнув соединение, обстрелял левый двигатель левофлангового самолёта, находившегося в полном беспорядке строя, который сразу же загорелся. Не успел я хорошо обстрелять правый мотор, как самолёт завалился влево, полого пикируя, вошёл, как мне показалось, в штопор и упал в воду восточнее Ахвенсалми. Из остальной группы только лишь три самолёта летели на восток. Место падения хорошо находится по обломкам на воде. Большое маслянистое пятно было заметно на обратном пути. Противник, возможно, использовал более тяжёлые пулемёты, чем ранее. Своих повреждений нет. Мой самолёт FA-33».
Судя по отчёту старшины Аалтонена, советские экипажи мало того что не ожидали такой быстрой атаки, но и явно летели не компактной группой, а шестёрками или звеньями. Это не удивительно, учитывая сборный характер группы и то, что одно звено 1-й АЭ должно было отбомбиться по станции Йоэнсуу, а, следовательно, вышло из строя эскадрильи. Аалтонен чётко говорит, что из атакованной группы после его атак три СБ продолжали лететь на восток, а они на пару с Суикканеном заявили три самолёта (по одному лично, и ещё один в паре), то есть в группе было не более шести СБ.
Ещё по опыту советско-финляндской войны было установлено, что компактно летящие группы СБ в 9 и более самолётов практически не имели потерь от атак финских истребителей, и, напротив, одиночные машины и звенья практически не имели шансов уцелеть в воздушном бою. 25 июня это обстоятельство усугубило то, что противником были «Фиаты» G.50, вооружённые двумя 12,7-мм крупнокалиберными пулемётами, против которых экипажи СБ были практически беззащитны.
Тем не менее, у большинства советских пилотов был шанс уйти – ведь финских истребителей было только два, а горючее в их баках на исходе, но в этот момент фортуна окончательно повернулась задом к экипажам группы Рыбальченко. К месту боя подошла шестёрка 3/LLv 26, которую по радио вызвали на подмогу защитникам аэродрома. Подошедшие самолёты сходу вступили в бой, который превратился в бойню. Из книги К. Штенмана:
«Лейтенант Урхо Ниеминен возглавлял 3-ю эскадрилью, заметив бомбардировщики тогда, когда его шесть «Фиатов» получили по радио приказ возвращаться обратно. Используя преимущество в высоте, финны нанесли удар в 11:55, и за 20 минут пять пилотов сбили 10 самолётов СБ – лишь заместитель командира эскадрильи лейтенант Олли Пухакка остался безрезультатным, потому что его вооружение не действовало. Утром при выполнении фигур высшего пилотажа ленты пулемётов перекосило.
Ниеминен описывает схватку, в которой он сбил три самолёта: «Время 11:55–12:15, высота 1500–1000 метров. Столкнулся звеном с соединением из 15–20 СБ возле Туусярви. С высоты, преследуя на высокой скорости, догнали на прямой. Обстрелял два самолёта на правом фланге, моторы обоих загорелись. Возле острова Керисало снова оказался на хорошей позиции за одним СБ. Его бензобак взорвался в воздухе. Самолёт упал вниз. Находясь позади оставшихся самолётов, обстреливал их. Моя работа выполнена, 4–5 самолётов остались от формирования, так же дымят, некоторые горят. Самолёты, уклоняясь, действовали самостоятельно в формировании, и его структура постоянно менялась».
Старшина Валио Порвари также сбил три самолёта и ещё один разделил с прапорщиком Сакари Кокконеном. Первый из них рассказывает:
«Время 11:55–12:15, высота 1800–1000 метров. Атаковал одновременно с лейтенантом Ниеминином. Первый самолёт, последний в правофланговом звене, правый мотор загорелся, самолёт пошёл вниз с углом 30 градусов. После этого сместился правее и поджёг у самолёта на фланге оба мотора. Оставшиеся во вражеском соединении одиночные самолёты двигались самостоятельно и непрерывно меняли курс. Следующий самолёт упал с двумя горящими моторами. Следующий взорвался в воздухе. Последнего обстрелял на левом фланге строя, у него начал дымиться левый мотор. На этом закончились патроны. Самолётов в воздухе осталось 5–6 штук, из которых два дымили.
«Фиат» способен настигать СБ. Отдельные самолёты в соединении постоянно совершали манёвр уклонения. Три пулевых пробоины в правом крыле. Мой самолёт FA-20».
Всего семь финских пилотов заявили 13 побед – кроме вышеупомянутых Аалтонена, Суикканена, Ниеминена и Порвари, заявки сделали прапорщик Сакари Кокконен (Sakari Kokkonen) – одна лично и одна в паре, ст. сержант Онни Паронен (Onni Paronen) и сержант Илмари Поюсти – по одной победе лично.
Советская группа потеряла сбитыми девять СБ с экипажами (пять из 5-й и четыре из 1-й эскадрилий). Особенно досадной была потеря всего командного состава 1-й эскадрильи, в которой погибли командир, штурман и все заместители.
Списки потерь личного состава и материальной части сводной группы 1-й и 5-й АЭ 72-го СБАП:
1-я эскадрилья:
1. СБ № 2/253 М-103У №№943-943 и 943-890 – командир эскадрильи капитан Поляков Василий Иванович, штурман эскадрильи капитан Иноземцев Николай Константинович, стрелок-радист ст. сержант Кубов Александр Петрович.
2. СБ № 16/252 М-103У №№943-804 и 943-996 – зам. командира эскадрильи по политчасти ст. политрук Фомин Владимир Филиппович, штурман звена лейтенант Новов Сергей Александрович, стрелок-радист ст. сержант Никонов Александр Григорьевич.
3. СБ № 5/255 М-103У №№943-1197 и 943-1074 – зам. командира эскадрильи ст. лейтенант Кашин Николай Александрович, штурман лейтенант Тягильцев Александр Прокофьевич, стрелок-радист ст. сержант Филь Федор Евтихович.
4. СБ № 20/252 М-103У №№913-276 и 913-1011 – командир звена ст. лейтенант Нагоев Магомет Пакович, штурман звена лейтенант Сметанко Илья Яковлевич, стрелок-радист ст. сержант Ревенко Михаил Парфенович.
5-я эскадрилья:
1. СБ № 10/255 М-103У №№943-1145 и 943-1006 – зам. командира эскадрильи ст. лейтенант Дьяченко Семён Васильевич, штурман звена лейтенант Ломов Константин Васильевич, стрелок-радист ст. сержант Бучельников Иван Андреевич.
2. СБ №-4/141 М-103 №№943-1082 и 833-352 – командир звена лейтенант Крысин Александр Иванович, штурман мл. лейтенант Горбатко Константин Стефанович, стрелок-радист мл. сержант Протасов Николай Николаевич.
3. СБ №-14/241 М-103У №№943-1082 и 943-1067 – командир звена лейтенант Бондарчук Владимир Ульянович, штурман лейтенант Лузанов Дмитрий Иванович, стрелок-радист мл. сержант Афонин Николай Никифорович (Никанорович).
4. СБ № 10/249 М-103У №№943-625 и 943-646 – лётчик лейтенант Вишневский Василий Петрович, штурман лейтенант Исаев Василий Леонтьевич, стрелок-радист сержант Лапшин Иван Дмитриевич.
5. СБ № 4/140 М-103 №№913-72 и 913-713 – лётчик лейтенант Воскресенский Михаил Михайлович, штурман лейтенант Вторыгин Андрей Захарович, стрелок-радист мл. сержант Близнюк Григорий Сидорович.
На этом, увы, потери 72-го СБАП не закончились. Уже на обратном пути экипажем 5-й эскадрильи (ст. лейтенант Ячменев, мл. лейтенант Абрамов, сержант Матвеев) был сбит самолёт заместителя командира 1-й эскадрильи ст. лейтенанта Бардаченко, который пытался пристроиться к группе 5-й эскадрильи. Судя по отчёту экипажа Ячменева, они приняли СБ за финский самолёт из-за того, что бомбардировщик Бардаченко был камуфлирован. В результате СБ № 2/255 М-103У №№943-381 и 943-1086 был сбит, экипаж в составе ст. лейтенанта Бардаченко Николая Яковлевича, штурмана лейтенанта Тищенко Петра Андреевича и стрелка-радиста ст. сержанта Зонова Ивана Васильевича погиб. Ещё в трёх самолётах 5-й эскадрильи после посадки были обнаружены пробоины от осколков и пуль.
Но и это были не последние потери 72-го СБАП. В 13:25 над Йоройненом появились восемь СБ 3-й эскадрильи, которые с высоты около 2000 метров сбросили бомбы на аэродром. Финские пилоты, занятые расправой над самолётами 1-й и 5-й эскадрилий, видимо, даже не заметили вновь появившуюся группу. Им удалось атаковать только СБ командира звена ст. лейтенанта Голицына, который был подбит огнём ЗА и отстал от группы. Судя по всему, экипаж Голицына был атакован «Фиатом» FA-21 прапорщика С. Кокконена – по крайней мере, именно он позднее всех заявлял о победе в этом бою (12:30), а все другие финские пилоты к этому времени уже совершали посадку на аэродром. Несмотря на заявку финского летчика, Голицын смог довести повреждённый самолёт до аэродрома и произвести посадку, но в результате повреждения гидросистемы на пробеге у СБ сложилось шасси, и он лёг на крыло, а всего самолёте насчитали 25 пробоин. Экипаж не пострадал.
Несомненно, действия 72-го СБАП 25 июня 1941 года были неудачными: практически не нанеся противнику никакого урона, полк потерял безвозвратно 10 СБ с экипажами, при этом погибли и пропали без вести 30 опытных лётчиков, штурманов и стрелков-радистов. Заявки про три сбитых и один подбитый «Мессершмитт-109» были явно призваны хоть как-то сгладить потери собственных экипажей. В первую очередь вина за это лежит на командовании ВВС СФ, которое не подготовило условий для проведения подобной операции, не провело разведку, не скоординировало действия между частями и соединениями ВВС СФ, ВВС КБФ и 4-й САД, не обеспечило прикрытие ударных самолётов истребителями и т.п.
Сложно сказать, понимали это командующий ВВС СФ и его подчинённые. Скорее всего, понимали, но в своих воспоминаниях маршал Новиков вместо реального анализа операции почему-то нарисовал эпическую картину воздушного сражения, не имеющую ничего общего с действительностью:
«Налёт длился несколько часов, одна группа сменяла другую. Некоторые объекты подвергались 3–4 ударам. В итоге первого дня враг потерял 41 боевую машину. Успех был налицо, и операция продолжалась. За шесть суток ударам подверглось 39 аэродромов противника. В воздушных боях и на земле враг потерял 130 самолётов и был вынужден оттянуть свою авиацию на дальние тыловые базы за пределы радиуса действий наших истребителей. Перебазировка эта, естественно, ограничила манёвр неприятельских бомбардировщиков. А нам только это и требовалось.
Эта первая в истории советской авиации многодневная операция убедила нас, что массированные удары по глубинным аэродромам – надёжное средство борьбы с вражеской авиацией. С тех пор такие налёты стали проводиться регулярно. Даже в самые трудные месяцы блокады и при острейшей нехватке бомбардировщиков мы систематически громили гитлеровскую авиацию на земле, широко используя для этой цели истребителей и штурмовиков».
Маршал, мягко говоря, завысил уровень потерь противника на два порядка, да и ни о каком перебазировании финской авиации на тыловые аэродромы также не может быть и речи – наоборот, финская авиация вскоре начала перебазироваться ближе к границе. К примеру, на аэродром Йоэнсуу, не занятый на 25 июня, уже через неделю были переброшены самолёты из 1-й и 2-й эскадрилий LLv 26, а затем и две эскадрильи из LLv 12. Однако назвать советские налёты напрасными тоже будет неправильно – совершенно очевидно, что после ударов 25 июня 1941 года, памятуя про действия ВВС КА зимой 1939–1940 гг., финское командование больше месяца не решалось на активные боевые действия, хотя и располагало на Карельском перешейке и в Приладожской Карелии подавляющим превосходством в авиации. В этом смысле сдержанное повествование из исторического формуляра 72-го СБАП про действия первых дней войны гораздо ближе к истине:
«Основной бомбардировочный удар полка был направлен на уничтожение авиации противника на его аэродромах Йоройнен, Йоэнсуу, Вяртсиля, с задачей сорвать бомбардировочные налёты, подготавливаемые немцами по Ленинграду. Уничтожая боевую авиацию противника на его аэродромах, днём и ночью, без прикрытия истребителей, полк задачу выполнил – удар по городу Ленина с воздуха был сорван…»
Что касается действий противоположной стороны – на первый взгляд, финны с блеском выиграли сражение, однако при детальном разборе действий нельзя не обойтись без критики. Пожалуй, кроме великолепной индивидуальной лётной и стрелковой подготовки личного состава, припомнить ещё какие-то удачные тактические или организационные действия и решения нельзя. По сути, победой финские пилоты была обязаны противнику, который своими неверными действиями сам подставился под удар.
Как было сказано выше, ни одну из действовавших согласно плану по аэродрому Йоройнен групп самолётов финские пилоты не смогли перехватить, а первую группу, видимо, даже не обнаружили вплоть до того момента, как на поле аэродрома упали советские бомбы. Очевидно, что будь у советских экипажей актуальные фотопланшеты и время на подготовку удара, исход налётов мог быть совершенно другой.
У командования LLv 26 явно отсутствовал резерв, как на земле, так и в воздухе, и при условии подхода к аэродрому во второй волне не только бомбардировщиков 3-й эскадрильи 72-го СБАП, а, к примеру, группы советских истребителей – это однозначно завершилось бы избиением финских лётчиков, у которых были на исходе боекомплект и горючее, как это было в провальном для LLv 26 бою 29 февраля 1940 года, когда были потеряны 5 самолётов группы.
К счастью для финнов, в составе 55-й САД на 25 июня не было боеспособных частей истребительной авиации, а многие советские командиры, несмотря на опыт войны 1939–1940 гг., проявили тактическую неграмотность и склонность к шаблонным действиям. В итоге финские пилоты одержали 9 подтверждённых воздушных побед, не понеся при этом никаких потерь. Говорить же о какой-то надёжной финской ПВО не приходится, и, как и в период советско-финляндской войны, советские самолёты могли делать в финском небе всё что угодно, а большинство участвовавших в налётах 25 июня экипажей даже издали не видели финские самолёты в воздухе.
- ЦАМО. Ф.217, Оп.1260, Д.91.
- ЦАМО. Ф.217, Оп.1260, Д.43.
- ЦАМО. Ф.217, Оп.1260, Д.1270.
- ЦАМО. Ф.55 САД, Оп.1, Д.8.
- ЦАМО. Ф.55 САД, Оп.1, Д.10.
- ЦАМО. Ф.55 САД, Оп.1, Д.19.
- ЦАМО. Ф.72 ОРАП, Оп.272410, Д.2.
- ЦАМО. Ф.72 ОРАП, Оп.272410, Д.5.
- Новиков А.А. В небе Ленинграда (Записки командующего авиацией). – М.: Наука, 1970.
- Kari Stenman. «FIATLAIVUE». Lentolaivue 26 sodassa. Helsinki 2013.
Поделиться
Комментарии
«Боевое донесение №1/ОП 72-го СБАП, Бесовец, 19:00 25.06.1941 - с полкового дела.
В Англию они летели)))