Инженерная мысль - фронту

---

Советско-финляндская война 1939-1940 гг. развернулась в непосредственной близости от Ленинграда, который, располагая мощной промышленной базой, играл важную роль в снабжении действующей армии и, по словам наркома К.Е. Ворошилова, «представлял собой ближайший и действенный тыл военного фронта». При этом ленинградские предприятия не просто наращивали производство вооружения, но и активно работали над созданием и освоением новых образцов.

В ограниченной по объёму статье нельзя охватить все разнообразные предложения ленинградских конструкторов и изобретателей. Остановимся лишь на некоторых примерах.

Подвижное пулемётное гнездо

Ленинград был крупным центром производства бронетехники. Сборкой танков и изготовлением деталей для них занимались три завода: Кировский выпускал Т-28 и детали для Т-26; Ижорский поставлял корпуса Т-28 для Кировского завода, а также производил корпуса для Т-26 и бронеавтомобили БА-10; завод № 174 им. им. К.Е. Ворошилова изготавливал Т-26. Кроме того, в городе располагался опытный завод № 185 им. Ворошилова, сотрудники которого к началу войны трудились над проектом танка Т-100. В литературе неоднократно освещались работы над танком КВ, которые в ходе войны шли на Кировском заводе. Был разработан и запущен в серию новый вариант данной машины: КВ-2. Но это был не единственный образец бронетехники, создававшийся в дни Зимней войны. Конструктора Кировского завода трудились над танкеткой ППГ («подвижное пулемётное гнездо»).

 Она обладала весом в 1730 кг, высотой – 0,86 м, длиной – 2,5 м, шириной – 1,73. Лобовая броня достигала толщины 20 мм, бортовая – 10, днище и крыша – 8. Экипаж составляли два человека: механик-водитель и стрелок. В боевом положении они располагались лёжа, в походном – сидя. Во втором случае створки верхних люков поднимались и устанавливались в вертикальном положении. Машина вооружалась двумя пулемётами ДТ, на неё устанавливался мотоциклетный мотор, позволявший набирать скорость до 18,3 км/ч. В бою она должна была действовать, взаимодействуя с пехотой. Рассмотревшая проект комиссия отметила удачную компоновку моторно-трансмисионного отделения и, несмотря на малые габариты машины, достаточный объём боевого отделения. Однако у находившегося внутри экипажа был плохой обзор. Из пулемёта водителя, отмечала комиссия, «вести огонь нельзя, т. к. мешает смотровой обзор». Мощность двигателя оказалась мала. Кроме того, мотор можно было завести только снаружи. Машина имела слабую проходимость, экипаж быстро утомлялся, танкетка не могла совершать длительные марши.

Некоторые издания сообщают, что Кировский завод изготовил несколько ППГ, которые успели поучаствовать в боях. Однако, судя по документам из ЦГА СПб, первый экземпляр машины увидел свет уже после войны. Комиссия для рассмотрения проекта была создана по приказу наркома обороны от 5 мая. Заключение комиссии датировано 23 мая, в этом документе об опыте боевых действий не упоминается. Так как на заводе уже было пять корпусов, то комиссия рекомендовала изготовить пять опытных образцов, а окончательное решение о судьбе проекта принять после войсковых испытаний. Заместитель наркома обороны Г.И. Кулик утвердил данное предложение только в июле 1940 г.

Лекарство от «минобоязни» 

Работа конструкторов не ограничилась областью бронетехники. В первые дни войны выяснилось, что в войсках отсутствовали миноискатели. При этом финны широко использовали мины. Среди красноармейцев возникла «минобоязнь». Вечером 1 декабря (на второй день войны) несколько предприятий и научных учреждений получили задание сконструировать приборы для обнаружения мин. К вечеру 2 декабря сотрудники Военной электротехнической академии (ВЭТА) собрали опытный образец. Миноискатель получил обозначение ИМВЭТА (искатель мин Военной электротехнической академии). Производство поручили заводу им. Н.Г Козицкого (№ 210). К выполнению заказа привлекли все цеха. Отправка миноискателей в армию началась уже 4 декабря. В первой партии насчитывалось 200 приборов. За следующие два дня было изготовлено ещё 1300 штук. Вскоре в электротехническую академию стали поступать отзывы с фронта.

Капитан В. Ванеев из 221 сапёрного батальона отмечал, что прибор

 «полностью удовлетворяет поставленным требованиям, даёт возможности безошибочного определения мин, имеющих металлическую оболочку, и безопасного деминирования местности».

Из 8-й армии сообщали, что красноармейцы могут искать «металлические мины» уже после «2х часовой тренировки с ними инструктора». Однако у значительной части финских мин корпуса изготавливались из дерева, металлическими были лишь взрыватель и гвозди, которыми соединялась оболочка. Их массы было недостаточно, чтобы обнаружить мину. Поэтому всю войну ИМВЭТА совершенствовали. Кроме того, шла работа над другими образцами. На заводе «Красная Заря» изготовили миноискатель УМИ-40-1. В период с 22 по 29 февраля 1940 г. неподалёку от Выборга были проведены сравнительные испытания ИМВЭТА последнего выпуска и УМИ-40-1. Новый прибор обладал большей чувствительностью и мог найти мину с деревянным корпусом, а также фугасы с электропроводкой (ИМВЭТА это не удавалось).

Ещё один образец миноискателя, разработанный в ВЭТА, получил название ВИМ-210 – «Винтовочный искатель мин, выпускаемый заводом № 210». Прибор состоял из надевавшейся на ствол винтовки (вместо штыка) или на специальную штангу рамки миноискателя, носившегося в сумке за спиной бойца ящика питания, крепившегося на поясе пульта управления с выключателем и соединительной муфтой. Весил ВИМ-210 около 7 кг. «Боец имеет возможность обороняться во время работы, – отмечал в описании прибора военинженер 1 ранга Н.М. Изюмов, – так как надетая на винтовку рамка не препятствует стрельбе». Несколько экземпляров прибора успели изготовить и испытать, но начать применять их широко не успели.

Всего завод им. Козицкого за время войны произвёл 3500 миноискателей трёх разных образцов. Свой вариант прибора создали на заводе № 327, после испытаний опытных образцов была изготовлена партия в 50 экземпляров. 100 миноискателей произвёл завод «Светлана», 10 штук – завод «Красная заря».

Также в Военно-электротехнической академии разработали искатель напряжений ИНВЭТА. Внешне прибор походил на миноискатель, но, согласно описанию, предназначался «для обнаружения электризованных препятствий наземного типа», должен был «предупреждать бойца за 10-20 шагов о приближении к заграждению, находящемуся под высоким напряжением переменного тока». 10 декабря образец прибора отправили на завод № 210. Уже в декабре его использовали в частях действующей армии. За время войны ИНВЭТА выпустили двумя сериями, в конструкции второй серии были «учтены многие пожелания бойцов Северо-Западного фронта». Прибор, как говорит составленное в ВЭТА описание, «нашёл себе широкое применение в инженерной службе». Разработчики отмечали:

 «Следует указать, что немногочисленные электризованные заграждения белофиннов (например, перед районом Койвисто) благодаря успешным действиям нашей артиллерии и авиации были разрушены и во время штурма не имели на себе напряжения. Однако действие прибора многократно проверялось нашими электриками при установке своих электризованных заграждений (районы Перк-Ярки, Пяткеранта и др.). Приборы позволяли проверить наличие напряжения на заграждении, найти в снегу кабель питания, а в некоторых случаях с помощью приборов прослушивалась работа телеграфных и телефонных линий связи».

Тараны, растаскиватели и гребенки против надолбов

Кроме минных полей, Красной Армии требовалось пройти линии надолбов. Несколько заводов работали над созданием специальных приспособлений, которые помогли бы советским танкам преодолеть это препятствие. Так, 19 декабря директор завода № 185 получил указание отдела инженерных войск ЛВО создать «приспособление к боевой машине по расчистке пути от препятствий». Устройство предполагалось монтировать на танк Т-28, оно должно было устранять с пути железобетонные надолбы весом 1,5-2 тонны и высотой 1,2-1,5 метров, по возможности, не ухудшая огневой мощи и маневренности танка. На заводе создали несколько проектов. Некоторые из них отправились на испытания в войска. Например, 20 января в 20-й отдельной танковой бригаде опробовали разработанные заводом № 185 таран для раздвигания надолб и «гребенку», которая также должна была сдвигать заграждения. На следующий день в бригаде испытали ещё один таран и «приспособление для раскидывания тетрайдных надолб» (т. е. надолб, имевших форму тетраэдра – треугольной пирамиды). Результаты оказались неудовлетворительными. Предполагалось, что таран и «растаскиватель надолб» будут монтироваться на специальный инженерный танк. Так как приспособления не прошли испытаний, проект этого танка остался на бумаге.

По мосту через надолбы

На Ижорском, Кировском и на заводе подъёмных сооружений имени С.М. Кирова разрабатывали разборные металлические мосты для преодоления препятствий. Для примера возьмём проект Ижорского завода. Предполагалось, что при помощи данной конструкции пройти заграждения смогут танки Т-28, Т-26 и БТ. В высоту мост достигал 250 см, в ширину – 338, весил 12 тонн. Доставлять эту конструкцию к линии надолбов должны были два танка Т-28. Сверху располагались колеи для проезда танков. Принимавшая мост комиссия сочла, что его проблематично использовать из-за сложности и неповоротливости конструкции. Надвинуть его на заграждение было трудно, к тому же, для этого требовалось определённое расположение надолб (видимо, шахматное) и расстояние между ними. Наконец, наклон въездов и съездов (30 градусов) был на грани возможностей танков. Комиссия полагала, что мост не пригоден для фронта, но предложила применять его в тылу, для восстановления автогужевого и железнодорожного движения. Впрочем, входивший в комиссию военинженер 2 ранга Б.М. Малютов и эту мысль оценил как нелепость. Он утверждал, что

 «из-за отсутствия решетки (раскосов) этот мост не способен выдержать даже самые лёгкие нагрузки».

10 февраля начальник Управления военно-технического снабжения Северо-Западного фронта (УВТС СЗФ) комбриг Р.Н. Моргунов и военный комиссар Управления батальонный комиссар Кирютов отправили члену Военного совета СЗФ, члену Политбюро ЦК ВКП(б) и первому секретарю обкома А.А. Жданову доклад о результатах своего знакомства с проектом Ижорского завода. Вероятно, речь шла о новом варианте конструкции, которая сохранила старые недостатки и оказалась ещё массивнее. Весил мост 16 тонн, в длину достигал 16 метров, наклон въезда стал ещё более крутым – 35-38 градусов (танк не мог подняться). Выдвигать мост к вражеским заграждениям должен был Т-26, но, как оказалось, у этой машины не хватало мощности.

Торпедная экзотика

Лихорадочный поиск средств борьбы с вражескими укреплениями не обошёлся без поспешных решений и усиленного внимания к разным экзотическим проектам. В декабре 1939 г. электротехническая академия разработала радиоуправляемую «сухопутную гусеничную торпеду», представлявшую из себя гусеничную тележку, способную доставить к позициям противника заряд взрывчатки. В документах она именуется «СТ-ВЭТА» («сухопутная торпеда Военной электротехнической академии») или «Ползун». 6 января бюро горкома приняло постановление с просьбой к ЦК ВКП(б) разрешить ленинградским заводам производство ряда образцов новой техники. Среди прочего бюро горкома запрашивало санкцию изготовить на заводе № 234 (он же – завод «Красный Октябрь») тысячу «сухопутных торпед, управляемых на расстоянии». Завод «Красная Заря» должен был отвечать за электротехническую часть проекта, московский завод им. И.И. Лепсе – дать 2000 электромоторов ДСФ-1000. Завод № 233 получал задание изготовить 2 тысячи аккумуляторных батарей. Политбюро в тот же день одобрило данное решение, на следующий день его продублировал Комитет обороны при Совете народных комиссаров.

24 января 1940 г. два опытных образца «торпеды» испытали в районе 7-й армии рядом с населённым пунктом Уусикиркко. Устройство управлялось по проводам, несло заряд в 125 кг взрывчатки и могло доставить его на расстояние в 500 м. Комиссия, наблюдавшая за испытаниями, полагала, что 

«для более эффективного воздействия на противника использование торпед должно быть массовым и внезапным»

«торпеды необходимо применить в период прорыва полосы главного сопротивления УР противника».

При этом комиссия сочла, что заряд взрывчатки требуется увеличить – он  «должен быть не менее 150 кгр.».

По-видимому, после этого количество взрывчатки действительно увеличили: в записях А.А. Жданова упоминается «наземная торпеда» с зарядом взрывчатки в 150 кг; о таком же количестве взрывчатки пишет в книге «Танки в Финской войне» и опиравшийся на документы РГВА специалист по истории бронетехники М.В. Коломиец. Завод № 234 успел собрать сотню таких снарядов. Однако затем выяснилось, что

«вследствие глубокого изрытия местности нашими же снарядами перед укреплениями противника, торпеда не смогла бы дойти до намеченной цели».

Уже развёрнутое производство остановили. Точку в этой истории поставило окончательно отменившее все связанные с «торпедами» производственные задания  постановление Комитета обороны при Совнаркоме от 1 апреля 1940 г.

Не только разработка ВЭТА именовалась в документах «торпедой». Так, «снеговой торпедой» назвал свой проект некий инженер Ф.И. Макаров. Он описал её в письме в горком от 4 января. По его мнению, «торпеда» позволила бы эффективно бороться с надолбами и дотами. Она должна была нести заряд взрывчатки, передвигаться на лыжах с помощью реактивных двигателей, а управляться по радио или же запускаться с гироскопом по прямой. 6 января с проектом ознакомился секретарь горкома А.А. Кузнецов. Предложение одобрил директор Института химической физики академик Н.Н. Семёнов. Он считал, что заводам им. Ворошилова (№ 231) и «Двигатель» (№ 181) нужно поручить изготовить «по одному образцу такой торпеды и испытать её на фронте». К работе над «торпедой» подключили учёных из столицы. Находившийся в Москве НИИ № 3, доработав проект Макарова, изготовил несколько «торпед» и отправил их в Ленинград. В конце концов, идею забраковали. Специалисты из УВТС СЗФ отметили несовершенство ходовой части аппарата, сложность установки из 4-х электромоторов «с чрезвычайно сложным управлением», плохую проходимость, «чрезвычайно большие габаритные размеры».

Масштабы инженерной мысли

Как оценить масштаб и результаты работы по созданию новой боевой техники? 21 апреля 1940 г. А.А. Кузнецов заявил на объединённой областной и городской партконференции, что во время войны ленинградская промышленность дала Красной Армии больше 100 новых машин и приборов. Если обратиться к внутренней документации обкома и горкома, то можно встретить другую цифру: в одном из отчётов говорится, что УВТС СЗФ заказало предприятиям города

«свыше 70 наименований новых видов изделий и вооружения».

Это число воспроизводит современный исследователь П.П. Минаев. Однако список, приложенный к отчёту, насчитывает не «свыше», а ровно 70 пунктов. При изучении перечня выясняется, что часть машин появилась лишь в виде опытных образцов. 10 изделий увидели свет в единственном экземпляре (например: аэросани «Амфибия», экспериментальный танк Т-100 со 130-мм орудием, санитарный танк, телемеханическая установка управления огнём). Ещё семь появились в количестве двух единиц. В документе указано, что завод № 185 изготовил два «вездехода», обозначенных как «С-У-14». Из письма начальника КБ завода Бушнева А.А. Жданову становится ясно, что речь идёт о самоходных артиллерийских установках СУ-14. Работа над этой САУ велась советскими конструкторами ещё в первой половине 30-х годов и была остановлена в 1937 году. Снова о ней вспомнили уже во время Советско-финляндской войны, когда понадобилось найти эффективные средства борьбы с бетонными укреплениями. Из Москвы в Ленинград отправили две самоходки. Комитет обороны при СНК СССР распорядился отремонтировать их и экранировать броневыми листами. Таким образом, речь идёт не о новом изделии, а о модернизации уже существующих машин. К тому же работы с САУ завершили после подписания мира. Некоторые пункты списка говорят об одних и тех же или сходных вещах: например, об экранировании разных типов танков, о различных образцах миноискателей. Часть списка – не специальная военная продукция, а предметы вроде термосов, грелок, ампул для переливания крови и фонарей «летучая мышь».

 Если оставить в перечне лишь специальные военные изделия, произведённые в количестве более двух экземпляров, то получится около 30 пунктов. Однако нужно отметить, что список неполон. Например, в нём есть 10 изготовленных в НИИ-9 приборов ночного вождения танков, но нет собранных там же устройств «обнаружения инфракрасных блоков противника». На заводе № 23 спроектировали и изготовили бомбосбрасыватели для истребителей И-16. Кировский завод тысячами  производил детали для приспособлений, повышавших проходимость автомобилей. Об этом список умалчивает. Вероятно, причина в том, что не все заказы проходили через УВТС.

За период войны в Ленинграде разработали немало новых образцов техники и вооружения. Одни были неудачны, другие нашли широкое применение. Научные учреждения и предприятия города внесли существенный вклад в повышение боеспособности действующей армии. Вместе с тем необходимость в экстренном порядке создавать целый спектр новых конструкций свидетельствует, что Красная Армия оказалась плохо подготовлена к войне. Бои выявили ряд недостатков в области технической оснащённости РККА. Советское руководство явно недооценило противника. Последствия довоенных ошибок пришлось срочно исправлять уже во время боевых действий.

---

Ранее статья с развёрнутым ссылочным аппаратом была опубликована: Тягур М. И. Создание новых образцов оружия и военной техники в Ленинграде во время Советско-финляндской войны 1939-1940 гг. // Бомбардир. 2019. № 29. С. 48-52.
На сайте "ТактикМедиа" публикуется с согласия автора.  (Прим. редакции).

1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17 (Центральный комитет КПСС) Оп. 162 Д. 26
2. РГАСПИ Ф. 77 (Жданов Андрей Александрович). Оп. 3. Д. 163; Оп. 4 Д. 12
3. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 2470 (Военная электротехническая академия РККА) Оп. 1 Д. 202, 203, 205, 206
4. РГВА Ф. 34980 (Коллекция дел по Советско-Финской войне) Оп. 1 Д. 30, 38
5. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб) Ф. Р-24 (Ленинградский обком ВКП(б)) Оп. 2. 3628, 3661; Оп. 2б Д. 638; Оп. 2в Д. 4524; Оп. 2г. Д. 231
6. ЦГАИПД СПб Ф. Р-25 (Ленинградский горком ВКП(б)) Оп. 10 Д. 299; Оп. 13а Д. 12
7. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. Р-1324. (Ленинградское производственное объединение им. Козицкого) Оп. 8 Д. 5
8. ЦГА СПб Ф. Р-1788 (Кировский завод) Оп. 27. Д. 25, 27, 87
9. ЦГА СПб Ф. Р-1790 (Ижорский завод) Оп. 36. Д. 142
10. ЦГА СПб Ф. Р-3209 (Завод № 185 имени Кирова) Оп. 9 Д. 16
11. ЦГА СПб Ф. Р-4965 (Статистическое управление г. Ленинграда) Оп. 3. Д. 18
12. ЦГА СПб Ф. Р-5350 (Завод № 174) Оп. 8. Д. 1
13. Зимняя война 1939-1940. Книга вторая. И. В. Сталин и финская кампания. (Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М., 1998.
14. История создания и развития оборонно-промышленного комплекса России и СССР. 1900-1963 гг. Т. 4. Оборонно-промышленный комплекс СССР накануне Великой Отечественной войны (1938 – июнь 1941). М., 2015.
15. Мерецков К.А. На службе народу. М., 1984
16. Отчёт о работе Городского комитета ВКП(б) – Доклад секретаря Горкома ВКП(б) тов. А. А. Кузнецова // Пропаганда и агитация. 1940. № 8.
17. Тайны и уроки зимней войны. 1939-1940. СПб., 2000.
18. Гетманцев А.А., Екимов А.Н. История одного изобретения. К 90-летнему юбилею Военной академии связи имени маршала С.М. Буденного // Фотон-Экспресс. 2009. № 7.
19. Жуков С.А. Организация материального снабжения Красной армии в Советско-финляндской войне 1939-1940 гг. СПб., 2010.
20. Коломиец М.В. Ленинградские КВ-1. М., 2012
21. Коломиец М.В. Средний танк Т-28. Трёхглавый монстр Сталина. М., 2007.
22. Коломиец М.В. Танки в Финской войне 1939-1940 гг. М., 2013.
23. Конструктор боевых машин. Л., 1988.
24. Минаев П.П. Реализация промышленностью Петрограда – Ленинграда государственной военно-технической политики в области развития важнейших видов вооружения, военной техники и боеприпасов для сухопутных войск Красной армии (20–30-е гг. XX в.): автореф. дис. … док. ист. наук. СПб., 2006.
25. Попов Н.С., Петров В.И., Попов А.Н., Ашик М.В. Без тайн и секретов. Очерки 60-летней истории танкового конструкторского бюро на Кировском заводе в Санкт-Петербурге. СПб., 1997.
26. Свирин М.Н. Броневой щит Сталина. История советского танка. 1937-1943. М., 2006.
27. Свирин М.Н. Самоходки Сталина. История советской САУ 1919-1945. М., 2008.
28. Уроки войны с Финляндией. Неопубликованный доклад наркома обороны К.Е. Ворошилова на пленуме ЦК ВКП(б) 28 марта 1940 г. // Новая и новейшая история. 1993. № 4.