Разгромить танки под Вильнюсом!

К вечеру третьего дня войны в результате тяжёлых оборонительных боёв войска советского Северо-Западного фронта понесли большие потери и были отброшены от государственной границы. Кроме того, фактически ещё 23 июня была разорвана локтевая связь между 8-й и 11-й Армиями фронта. Самое печальное, что командующий и штаб СЗФ довольно смутно представляли обстановку в полосе действий основных сил как правофланговой 8-й Армии, части которой противник теснил на Шауляйском направлении, так и левофланговой 11-й Армии, соединения который были охвачены противником с обоих флангов и медленно отходили на Каунасском направлении. Однако в стратегическом плане эти события были не самыми страшными. Ещё хуже командование СЗФ было осведомлено о ситуации, сложившийся на левом фланге 11-й Армии, и захват ещё в первой половине дня 24 июня столицы советского Литвы города Вильнюс частями 39-го МК 3-й ТГ вермахта стал неприятнейшим сюрпризом как для командования СЗФ, так и для военного совета ЗФ.

Bf 109E из состава II./JG 27, аэродром Парубанек (Вильнюс), июнь 1941 года. На переднем плане уничтоженная в ходе предыдущих налётов «Чайка» из состава 42-го ИАП (коллекция автора)

Виновными в подобной ситуации отчасти являлись командиры 54-го СБАП майор И. М. Скибо и 57-й САД полковник К. А. Катичев, которым ещё в 04:00 24 июня штабом ВВС СЗФ была поставлена задача провести разведку в районе Каунас, Пренай, Алитус с последующим бомбардированием обнаруженных частей противника. Однако 54-й СБАП задачу не выполнил. Полк накануне перебазировался с аэродрома Кивишки восточнее Вильнюса на аэродром Ликсна северо-западнее Даугавпилса, и вследствие отсутствия большей части 126-го БАО, который ещё не прибыл к новому месту базирования, а также непрерывных атак немецких самолётов аэродрома Ликсна не имел возможности подготовить самолёты к боевым вылетам.

Кроме того, буквально 23–24 июня с аэродромов в районе Ионавы (Рисгонис и Маркштава) в Скварбай и Даугавпилс были переброшены все исправные самолёты 61-го ШАП 8-й САД, в итоге и этот полк также не смог принять участие в вылетах 24 июня по причинам, аналогичным 54-му СБАП. Пока командир 57-й САД разбирался с виновными в срыве разведывательных вылетов, передовые отряды немецкой 7-й ТД 39-го МК во второй половине 24 июня захватили передовыми отрядами мосты через Вилию у Неменчине (20 км северо-восточнее Вильнюса) и Михалишки (50 км восточнее Вильнюса), а частью сил повернули у Вильнюса на восток и начали выдвижение на Ошмяны – Сморгонь.

Bf 109E из состава II./JG 27, аэродром Парубанек (Вильнюс), июнь 1941 года. На заднем плане уничтоженный в ходе предыдущих налётов СБ из состава 54-го СБАП (коллекция автора)

Интересно отметить, что первым об опасности захвата Вильнюса узнало командование ЗФ из доклада командира из 5-й ТД 3-го МК СЗФ. Части 5-й ТД с боями отходили от Алитуса на Вильнюс и далее на Молодечно, утратили связь с командованием СЗФ и вышли в расположение войск 13-й Армии ЗФ. В оперативной сводке № 4 штаба ЗФ от 10:00 24.06.41 года отмечено, что согласно докладу неизвестного офицера 5-й ТД противник ещё в 17:00 23.06.1941 занял Вильнюс, однако уже в следующем абзаце указано, что командир 9-й дивизии войск НКВД, подразделения которой охраняли объекты, в том числе и в Вильнюсе, утверждает, что в 19:30 23 июня бои шли ещё в 20 км западнее города.

Противоречивость донесений требовала подтверждений, и штаб ВВС СЗФ поставил задачу на разведку командиру 12-й САД ВВС СЗФ. Экипажи 128-го и 43-го БАП должны были проверить сведения о немецких десантах в районе Вильюса. Отправленные утром 24 июня на разведку несколько самолётов СБ и Су-2 противника в районе Вильнюса не обнаружили. Полёты были продолжены и после обеда, результативный вылет на разведку произвёл экипаж в составе заместителя командира 12-й САД полковника И. В. Крупского и штурмана 43-го ББАП капитана А. А.Гущина, в ходе которого около 15:30 был установлен подход к Вильнюсу нескольких танковых и моторизованных колонн. В 17:10 танки противника были обнаружены уже в р-не Лоск (35 км восточнее Ошмяны) по направлению на Молодечно – Воложин – Минск. В результате командованию Западного фронта открылась апокалиптическая картина прорыва противника на 200 км вглубь советской территории. После получения этих данных можно было констатировать, что первый стратегический эшелон советских войск прорван на всю оперативную глубину, и противник фактически находится в тылу Западного и Северо-Западного фронтов.

РАЗВЕДСВОДКА № 5 к 23:00 24.06.41. ШТАБ ЗАПФРОНТА

1. Противник в течение 24.06.41, сдерживаемый упорным сопротивлением частей Западного фронта, не имея успеха против правого крыла, на остальном фронте теснил наши части на восток. Одновременно подтягивал резервы танков, пехоты из района Сувалки в направлениях Сейны, Меркине, Вильнюс; Сувалки, Копаница.

2. Авиаразведкой установлено: 15:20 24.06.41 движение мотомеханизированной колонны противника по дороге Сувалки – Сейны, голова – у Сейны. В то же время – движение колонны пехоты с артиллерией из Сувалки в направлении Копаница. Район Сейны прикрыт зенитной артиллерией. 15:24 24.06.41 по шоссе Лейпалингис (Лейпуны), Меркине в направлении на Вильнюс – движение колонны противника, глубина не установлена. В то же время, в направлении Вильнюс с запада и юго-запада – движение колонн противника по пяти дорогам, передовые части подходили к Вильнюс. 17:10 танки – в движении на Молодечно. Глубина колонны 500 м, голова у Лоск.

3. 12:15 колонна танков в движении с запада, голова – у Береза.

 <…>

Данные лётчиков подлежат тщательной проверке.

Начальник штаба Западного фронта генерал-майор Климовских.
Начальник Разведывательного отдела штаба Западного фронта полковник Блохин.

Естественно, сведения требовали проверки и удостоверялись повторными полётами. Например, в 19:59, вылетев на У-2, ст. политрук И. Л. Сиренко со штурманом капитаном В. Ф. Червяком из 128-го СБАП 12-й САД произвели разведку в районе Михалишки, и в 5 км северо-западнее н.п. Свирь (15 км восточнее Михалишки) на шоссейной дороге были обнаружены пять танков, стоящих по ходу движения на восток. На одном из танков был закреплено красное полотнище со свастикой. Судя по всему, после проверок командование КА приняло к сведению данные о занятие противником Вильнюса, но посчитало, что со стороны противника действуют лишь передовые отряды. К примеру, в боевом приказе 212-го ДБАП силы противника оценивались в одну танковую дивизию.

СБ из состава 1-й эскадрильи 128-го СБАП. Самолёт оставлен на аэродроме Крулевщина (рисунок В. Камского)

Таким образом, во многом из-за слабости разведывательных частей ВВС Западного и Северо-Западного фронтов, крупному моторизованному объединению вермахта удалось скрытно осуществить глубокую наступательную операцию. Самое досадное заключается в том, что наступающие колонны соединений 3-й ТГ с воздуха никто даже не пытался атаковать ни 23, ни 24 июня, и немецкие танкисты во время марша Алитус – Вильнюс наслаждались безоблачным небом.

Сведения о прорыве немцев на Вильнюсском направлении к вечеру 24 июня дошли до Москвы, в результате народный комиссар обороны маршал С. К. Тимошенко приказал уничтожить части противника. ВВС ЗФ и 3-го АК РГК понесли 22–24 июня тяжёлые потери, кроме того, ещё с утра 24 июня самым угрожающим направлением считалось Брестское, по которому и действовали 24 июня основные силы ВВС ЗФ и 3-го АК. К 25 июня положение только ухудшилось, поэтому ВВС ЗФ основными силами продолжали действовать по наступающим на Барановичи колоннам 2-й ТГ.

Для действий по танковым частям в районе Вильнюса было возможно привлечь только части 12-й САД. Очевидно, что это показалось недостаточным, поэтому задачу действовать в районах Вильнюса и Ошмян, и в случае подтверждения наличия группировки танков и моторизованной пехоты бомбардировать части противника, получили соединения 1-го и 3-го авиационных корпусов РГК.

Согласно приказу № 03 штаба 212-го ДБАП, первым трём эскадрильям полка с 08:10 25 июня предписывалось бомбить колонну прорвавшейся к Вильнюсу немецкой танковой дивизии. Так как точные координаты немецких передовых отрядов были не известны, первое звено 3-й эскадрильи получило приказ выполнить доразведку и скоординировать и направить последующие действия подразделений полка.

ДБ-3Ф из состава 1-й эскадрильи 212-го ДБАП, июнь 1941 года (коллекция автора)

Аналогичные приказы утром получили звенья 53-го и 200-го ДБАП 40-й ДБАД, а также 203-го и 204-го ДБАП 51-й ДБАД 1-го АК РГК. Несмотря на отсутствие у автора оперативных документов 42-й ДБАД, 96-го и 207-го ДБАП, с большой долей вероятности можно предполагать, что подразделения этих частей получили приказы аналогичного содержания. Кроме частей дальнебомбардировочной авиации приказ на действия по немецким танковым колоннам в р-не Вильнюса получили 43-й ББАП и 128-й СБАП 12-й САД. В боевом приказе № 03 штаба дивизии также предполагалось начать действия с разведки, которую было получено провести силами 1-й эскадрильи 128-го СБАП.

Первыми в небе над районом Вильнюса в 07:38 появились шесть СБ 1-й эскадрильи 128-го СБАП (ведущий командир эскадрильи капитан С. С. Маршалкович), которые с высоты 1500 метров сбросили 36 ФАБ-100 на танковую колонну длиной 15 км восточнее Вильно. Все самолеты вернулись на аэродром Крулевщина без повреждений.

Следующими, в 08:07 на высоте 3000 метров над Вильнюсом появилось звено 3-й эскадрильи 53-го ДБАП, которое вёл командир эскадрильи капитан Н. И. Репкин. Лётчики отметили многочисленные колонны на дорогах юго-западнее и северо-западнее Вильнюса, на танки были сброшены бомбы. Самолёты без повреждений вернулись на свой аэродром.

Реконструкция внешнего вида ДБ-3Ф с предыдущего снимка (рисунок А. Казакова)

Буквально через несколько минут, в 08:15, к району подошло второе звено 3-й эскадрильи 212-го ДБАП и, обнаружив на стыке дорог юго-западнее Вильнюса немецкие мотоколонны, с высоты 2000 метров атаковало цели. Подошедшее через 15–20 минут третье звено той же эскадрильи также атаковало эту цель. Всего 6 ДБ-3Ф сбросили 60 ФАБ-100, экипажи не отметили ни огня ЗА, ни противодействия истребителей, и возвратились на свой аэродром без происшествий.

В 08:50 звено ДБ-3Ф из 203-го ДБАП зафиксировало «большое движение мотомехчастей из района Вильно по шоссе на Ошмяны». Все три экипажа в 11:30 без потерь вернулись в Едрово. В 09:00 два звена ДБ-3Ф из 2-й эскадрильи 212-го ДБАП с 2000 метров отбомбились по скоплению немецкой техники и автоколоннам на западной окраине Вильнюса, сбросив 60 ФАБ-100. Эти экипажи также без потерь возвратились на аэродром Смоленск. Наконец, в 09:32 и 09:46 два звена ДБ-3Ф 1-й эскадрильи 212-го ДБАП с 3000 метров сбросили 59 ФАБ-100 на колонны юго-западнее города и скопления войск в западной части Вильнюса. Экипажи отметили прямые попадания и пожары на западной окраине Вильнюса. Вновь экипажи не отметили ни зенитного огня, ни немецких истребителей.

На этом действия советских бомбардировщиков в полигонных условиях, увы, закончились. В это же утро на аэродром Парубанек на южной окраине Вильнюса перебазировались штаб и II./JG 27 и III./JG 53, и немецкие лётчики немедленно начали патрулирование над городом и прилегающими районами.

Вынужденная посадка Bf 109Е из состава 5./JG 27, Литва, июнь 1941 года (коллекция автора)

Появившееся около 09:30 в районе Новой Вилейки (восточный пригород Вильнюса) звено ДБ-3А из 204-го ДБАП было практически сразу атаковано и сбито пилотами 9./JG 53. Согласно докладу вернувшегося в полк 7 июля единственного выжившего, штурмана одного из самолётов лейтенанта Михаила Тимофеевича Рябова (будущий Герой Советского Союза), выполняя задание, около 09:30–09:40 экипажи успели зафиксировать интенсивное движение мотоколонн по шоссе с Новой Вилейки на Константиново, после чего подверглись атаке 7 Ме-109. Победы, идентифицированные как «СБ-3», заявили в период 09:31–09:35 ветераны предыдущих кампаний фельдфебель Рольф Клиппген (Fw. Rolf Klippgen, 4-я победа), лейтенант Эрих Шмидт (Lt. Erich Schmidt, 22-я победа) и обер-лейтенант Франц Гетц (Oblt. Franz Götz, 12-я победа).

Для фактически только начавшего формирование 204-го ДБАП это было огромная потеря – были сбиты опытнейшие экипажи заместителя командира полка капитана А. М. Удалова и комэсков капитанов В. В. Насонова и Ф. К. Шатова:

• заместитель командира полка капитан Удалов Александр Матвеевич

• штурман начальник связи полка капитан Уваров Пётр Порфирьевич

• стрелок-радист сержант Шнейдерман Исаак Иосифович

• командир 4-й эскадрильи капитан Насонов Владимир Васильевич

• штурман эскадрильи лейтенант Рябов Михаил Тимофеевич (возвратился в часть)

• стрелок-радист сержант Полушин Иван Дмитриевич

• командир 5-й эскадрильи капитан Шатов Федор Кондратьевич

• штурман эскадрильи капитан Иванов Николай Андреевич

• стрелок-радист сержант Трифонов Владимир Павлович

Через полчаса, около 10:00, на аэродром Парубанек очень удачно выскочила четвёрка 3-й эскадрильи 212-го ДБАП. Экипажи с 2000 метров смогли идентифицировать 9 двухмоторных и 3 четырёхмоторных немецких самолёта, а также до 36 истребителей – ясная солнечная погода с видимостью «миллион на миллион» это позволяла. Экипажи четырёх ДБ-3Ф, не раздумывая, сбросили бомбы и последовали восвояси. Немцы были начеку, и в 10:13 четвёрка «ильюшиных» подверглась атакам звена Ме-109, однако советские экипажи не только отразили все атаки и без повреждений вернулись на аэродром, но и огнём стрелков-радистов сбили немецкий истребитель. Эти данные подтверждаются немецкими потерями: Bf 109F-2 W.Nr.12610 «черная 6» разбился в районе Сморгони, а его пилот лейтенант Рудольф Мюллер покинул самолёт с парашютом. Интересно, что по результатам этого боя лейтенанту была ещё и засчитана первая победа над ДБ-3.

Реконструкция внешнего вида Bf 109Е с предыдущего снимка (рисунок В. Камского)

Явно задержавшемуся с вылетом звену разведчиков из 5-й эскадрильи 200-го ДБАП, стартовавшему с аэродрома Новоселицы только в 08:54, не повезло. По данным противника, все три самолёта, идентифицированные как «СБ-3», были сбиты пилотами 5./JG 27 командиром эскадры майором Вольденга (Maj. Bernhard Woldenga) и лейтенантами Витцелем (Lt. Hans-Karl Witzel) и Ланганке (Lt. Gustav-Adolf Langanke) в 10:10 по берлинскому времени северо-восточнее Вильнюса. Интересно, что для майора Вольденга это была первая победа в карьере.

Экипажи 200-го ДБАП, не вернувшиеся из разведки:

• командир 5-й эскадрильи лейтенант Тимофеев Николай Иванович

• штурман эскадрильи капитан Стреколовский Павел Ильич (возвратился в часть)

• стрелок-радист ст. сержант Павлов Геннадий Тимофеевич

• летчик ст. лейтенант Словесник Аркадий Семенович (возвратился в часть)

• штурман мл. лейтенант Стальнов Константин Карпович

• стрелок-радист мл. сержант Шалыгин Михаил Тимофеевич

• лётчик лейтенант Работа Николай Тимофеевич

• штурман ст. лейтенант Швачков Константин Дмитриевич

• стрелок-радист сержант Пономарев Василий Иосифович

Судя по всему, удачное появление четвёрки 3-й эскадрильи 212-го ДБАП над аэродромом Парубанек и установление нахождения на нём немецких самолётов не осталось незамеченным командованием 3-го АК. Командир корпуса полковник Н. С. Скрипко, будущий маршал авиации, в своих мемуарах позднее подчеркнул, что после тяжёлых потерь, понесённых накануне экипажами корпуса от немецких истребителей, он был всерьёз обеспокоен переброской нескольких десятков Ме-109 на аэродром Вильнюса. Несомненно, Скрипко прекрасно понимал, что если сразу не уничтожить немецкие самолёты на аэродроме, то в дальнейшем советским бомбардировщикам будет чрезвычайно сложно действовать в этом районе. Для нанесения удара были переориентированы как минимум несколько групп самолётов из 96-го и 207-го ДБАП (точное количество неизвестно), кроме того аналогичную задачу получили экипажи 2-й эскадрильи 212-го ДБАП. Однако частью сил эти полки продолжили действовать по заранее намеченным планам – так, согласно докладу 42-й ДБАД, в этот день ещё не менее 15–16 экипажей ДБ-3Ф 96-го ДБАП несколькими группами отработали по танковым и моторизованным колоннам в районе Вильнюса.

Bf 109Е из штабного звена II./JG 27, Литва, июнь 1941 года (коллекция автора)

После получения сведений от разведчиков первыми около 09:30–09:40 для бомбардировки немецких танковых колонн стартовали 9 самолётов 5-й эскадрильи 53-го ДБАП, ведущим шел комэск капитан И. В. Голубенков. В район цели звенья начали выходить с 11:30. В 09:45 с аэродрома Крулевщина вылетели два СБ из 1-й эскадрильи 128-го СБАП, а в 10:00 стартовали 8 СБ 3-й эскадрильи того же полка. С большой долей вероятности примерно в это же время стартовали и группы самолётов 96-го ДБАП, но, к сожалению, по 96-му и 207-му полкам 42-й ДБАД сведений о времени вылетов у автора пока нет.

Так как самолётам 128-го СБАП было гораздо ближе лететь, они первыми и вышли в район Вильнюса и атаковали цели. Пара 1-й скадрильи сбросила 12 ФАБ-100 на мотомехколонну в районене Ошмян и возвратилась на аэродром без потерь. Группа 3-й эскадрильи бомбила танковую колонну в 5 км северо-западнее Вильнюса, сбросив с 2000 метров 48 ФАБ-100. В районе цели восьмерку атаковали «мессершмитты», которым удалось сбить два СБ. Были потеряны экипажи в составе лейтенант Кошелев – ст. лейтенант Полищук – мл. сержант Раков и лейтенант Кириченко – лейтенант Бахвалов – сержант Алексеев. Судя по немецким заявкам, их СБ сбили командир II./JG 27 гауптман Вольфганг Липперт (Hptm. Wolfgang Lippert) и летчик 4./JG 27 фельдфебель Альфред Хайдель (Fw. Alfred Heidel).

Реконструкция внешнего вида Bf 109Е с предыдущего снимка (рисунок В. Камского)

Группа капитана Голубенкова, вышедшая в район цели в 11:30, также подверглась атакам истребителей и понесла тяжёлые потери – были сбиты 6 ДБ-3Ф. Возвратившиеся экипажи отметили скопления танков северо-западнее, западнее и южнее Вильнюса и серьёзное противодействие истребительной авиации: атакующая группа была оценена в 15 Ме-109, из которых 4 немецких самолёта якобы было сбито.

Советская девятка действовала звеньями, поэтому потери очень сложно идентифицировать по времени. Из первого звена Голубенков – Бандиков – Догадин был сбит самолёт ст. лейтенанта Бандикова. Звено ст. лейтенанта Курочки было сбито полностью; из потерянных экипажей часть личного состава впоследствии вернулась – к примеру, пилот ведомого самолёта лейтенант Иконников, ставший впоследствии Героем Советского Союза. Из третьего звена, которое вёл ст. лейтенант Н. И. Калинин, были сбиты оба ведомых самолёта. Немецкими лётчиками из II./JG 27 и III./JG 53 в этот период были заявлены 11 побед над советскими бомбардировщиками.

Потерянные экипажи 53-го ДБАП:

• заместитель командира эскадрильи ст. лейтенант Бандиков Борис Петрович

• штурман ст. лейтенант Лёвкин Николай Иванович

• стрелок-радист мл. сержант Овсянников Николай Васильевич

• командир звена лейтенант Курочка Фёдор Евсеевич

• штурман ст. лейтенант Пархоменко Николай Корнеевич

• стрелок-радист старшина Жемеринин

• лётчик лейтенант Иконников Владимир Дмитриевич

• штурман лейтенант Талагаев Иван Иванович

• стрелок-радист сержант Белоусов Иван Емельянович

• лётчик лейтенант Гунявин Владимир Григорьевич

• штурман лейтенант Гоманченко Александр Андреевич

• стрелок-радист мл. сержант Корнейчук Григорий Лукьянович

• командир звена лейтенант Давыдов Фёдор Игнатьевич

• штурман лейтенант Браилов Дмитрий Васильевич

• стрелок-радист мл. сержант Никитин Николай Михайлович

• лётчик лейтенант Образков Семён Михайлович

• штурман лейтенант Резнюк Иван Петрович

• стрелок-радист мл. сержант Язев Фёдор Николаевич

Некоторые подробности действий лётчиков 128-го СБАП и 53-го ДБАП можно почерпнуть из документов 1-й батареи 84-го лёгкого зенитного дивизиона немцев за 25.06.1941. Зенитчики отметили две последовательные атаки в 10:05–10:30 и 10:35–10:43 двух групп «мартин-бомберов», как зачастую противник называл СБ, в составе 12 и 3 самолётов соответственно. При этом расчёты орудий также зафиксировали поражение двух самолётов (по одному из каждой группы).

Bf 109F-2 лётчика 7./JG 53 фельдфебеля Германа Нойхоффа (Fw. Hermann Neuhoff). 25 июня он заявил о трёх сбитых советских самолётах (коллекция автора)

Подробности вылета 5-й эскадрильи 53-го ДБАП также описаны в мемуарах штурмана А. И. Крылова:

«Голубенков резко качнул самолёт с крыла на крыло, что означало: «Приготовиться к удару!» И в это мгновение словно треснуло небо. Со всех сторон с леденящим душу грохотом вспыхивали огненные шапки разрывов зенитных снарядов. Густо чертили воздух трассы скорострельных «эрликонов». Разноцветные шары, как гирлянды праздничной иллюминации, светлячками поднимались ввысь, убыстряя свой бег, всё плотнее и плотнее окутывали самолёты. Потом, мигнув, они мгновенно гасли, оставляя за собой чуть заметную тёмную полоску.

«Низковато, – с тревогой подумал Голубенков. – Вон как свирепствуют «эрликоны»!

Но было уже поздно – впереди цель! Тёмные клочья сгоревшей взрывчатки, словно в бешеном танце, метались среди воздушных кораблей. Командир дважды энергично качнул самолёт вправо и решил: «Пусть ведомые экипажи немного рассредоточатся».

Голубенков небольшими отворотами старался сманеврировать. В его чётких, рассчитанных действиях не чувствовалось никакой нервозности. Скорей с любопытством, чем со страхом следил Иван Васильевич за разрывами зенитных снарядов. Он ещё с войны с белофиннами хорошо знал, что манёвр, тем более в строю, почти неэффективен в таких условиях. Но что поделаешь, надо пробиваться. Большинство лётчиков удивительно быстро привыкают к самым тяжёлым испытаниям. Как бы трудно ни было, всегда живёт в них светлая надежда, вера в удачу и благополучный исход полёта. Вот и сейчас неистово бьют зенитки, однако все самолёты уверенно держатся в группе, упорно приближаясь к цели. В эти минуты Голубенков полностью овладел своими нервами, а чувство долга и огромной ответственности за исход боя, ответственности перед товарищами придало ему ещё больше твёрдости и решимости.

Неожиданно слева, со стороны города, выше строя промелькнули необычно узкие, длинные силуэты. Они не были похожи ни на что из того, что видел капитан раньше. «Мессершмитты»!» – догадался Голубенков, с любопытством всматриваясь в их угрожающий полёт.

– «Мессеры»! – доложил и стрелок-радист Василий Смирнов.

– Не проморгать их! – приказал командир. И тут же послышался твёрдый голос штурмана Шведовского:

– Боевой!

– Есть, боевой! – тотчас откликнулся Голубенков, нацелившись на впереди плывущее, похожее на наковальню облако. Не обращая внимания на трассы зенитных снарядов, он точно по курсу повёл воздушный корабль на цель. С тысячеметровой высоты отчётливо просматриваются стоящие на обочине десятка два танков, прикрытые ветками. В центре их – длинное туловище топливозаправщика. Шведовский, растянувшись в своей кабине, замер у окуляра коллиматорного прицела. Вот топливозаправщик вписался в перекрестие сетки. Нажата боевая кнопка. Из открытых люков посыпались бомбы. Чёрные, каплеобразные, они падали, словно связанные невидимой нитью, длинной цепочкой.

– Бомбы! – коротко скомандовали лётчики ведомых экипажей В. И. Догадин и Б. П. Бандиков, видя, как из ведущего самолёта посыпался смертоносный груз. Их штурманы тут же нажали на кнопки бомбосбрасывателей. А через десяток секунд тридцать стокилограммовых бомб со свистом врезались в гущу танков. Багровые фонтаны взметнулись у бронированных машин гитлеровцев, окутав их клубами огня и дыма.

– Есть прямое попадание! Взлетел на воздух топливозаправщик! – доложил Василий Смирнов.

Чуть подальше на шоссе расположилась другая группа вражеских танков. Преодолевая сильный заградительный огонь, ведомые звенья первой девятки старшие лейтенанты Н. И. Калинин и В. Ф. Курочка также метко сбросили бомбы, уничтожив и повредив несколько танков, бронетранспортёров и уложив десятка два вражеских солдат и офицеров.

Зенитчики, ошеломлённые мощным ударом ведущей эскадрильи, несколько уменьшили огонь. Но в самый последний момент, когда Голубенков стал отводить свою группу вправо, зенитный снаряд угодил в самолёт старшего лейтенанта Бандикова, шедшего справа от командира. Бомбардировщик, словно пушинку, подбросило вверх, и он тут же, на глазах у всех разваливаясь на куски, пошёл вниз. Из самолёта успел выброситься с парашютом штурман Николай Иванович Левкин.

А в это время истребители противника тремя звеньями навалились на бомбардировщики, атаковав их сверху, со стороны солнца. Стрелки-радисты встретили врага дружным огнём. Старшему сержанту Василию Смирнову и младшему сержанту Дмитрию Беловолу в первый заход удалось поджечь два «мессера». Вскоре они сбили ещё по одному. В этот же момент младший сержант Алексей Волков короткой очередью в упор срезал Ме-109, атаковавший самолёт командира эскадрильи.

Делая отступление, скажу, что все они в первые дни войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1941 года были отмечены высокими наградами: В. С. Смирнов удостоен ордена Ленина, А. Г. Волков – ордена Красного Знамени, Д. А. Беловол – ордена Красной Звезды.

Воздушный бой продолжался. Несмотря на хорошую оборону, один из «мессеров» всё же успел, прежде чем его подожгли, дать длинную очередь по фюзеляжу и правой плоскости самолёта командира звена старшего лейтенанта В. Ф. Курочки. Машина загорелась, вошла в отвесное пикирование и врезалась в железнодорожное полотно. Эту картину наблюдали молодые лётчики лейтенанты В. Г. Грунявин и В. Д. Иконников. Психологически они были подготовлены к такому тяжёлому воздушному бою, как-то представляли, что это такое. Но когда перед ними в одно мгновение погиб их наставник и командир, когда снаряды с искристыми огненными брызгами метались возле кабин, у лётчиков от неожиданности на какие-то секунды дрогнули нервы. Видимо, поэтому лейтенант Грунявин немного отстал от строя, и тут же на его самолёт налетели «мессеры». Сразу было перебито управление. Корабль вспыхнул и, перевернувшись на спину, пошёл к земле. Из самолёта удалось выпрыгнуть с парашютом только командиру – Владимиру Григорьевичу Грунявину.

Потеряв командира звена, видя, как сбили самолёт Грунявина, Иконников постарался побыстрее пристроиться к Голубенкову. Но и «мессеры» не дремали: словно шакалы, они набросились на самолёт лейтенанта. Гулко и дробно стучал пулемёт стрелка-радиста Ивана Белоуса. Вскоре от его меткой очереди ещё один стервятник метнулся вверх и, перейдя в штопор, ударился о землю. Несмотря на потери, враг наседал, атаковал уже не парами, а звеньями. Иконников услышал, как глухо и тупо забарабанили пулемётные очереди где-то сзади кабины…»

Реконструкция внешнего вида Bf 109F-2 с предыдущего снимка (рисунок В. Камского)

Маршал авиации Скрипко в своих мемуарах отмечает некоторые подробности налётов на Вильнюсский аэродром. Задача на бомбардировку аэродрома Парубанек была поставлена группе из 9 ДБ-3Ф 96-го ДБАП и двум звеньям 207-го ДБАП:

«С рассвета 25 июня 1941 года наша авиация действовала двумя волнами: первая волна – фронтовые бомбардировщики, вторая – дальние. Наш авиакорпус наносил удары по колоннам фашистских танков, двигавшихся на Ошмяны. В середине дня 207-й дальнебомбардировочный авиаполк совершил успешный налёт на Виленский аэродром, где в результате внезапного удара было уничтожено около 40 немецких истребителей.

Особенно тяжёлое положение сложилось в 207-м полку. К началу войны здесь и так было мало самолётов, а из-за большого количества повреждений, полученных в ходе боёв, командир авиаполка подполковник Г. В. Титов 25 июня смог поднять в воздух всего лишь два звена.

В целях уничтожения самолётов противника на аэродромах решением командующего Западным фронтом 3-му дальнебомбардировочному авиакорпусу приказали 24 июня [очевидно, ветеран путает дату – прим.авт.] бомбардировать аэродром Вильно. Воздушная разведка выявила здесь большое скопление немецких самолётов.

Мы отправили на задание 9 экипажей от 96-го дальнебомбардировочного авиаполка. Задачу эту они выполнили успешно. В момент налёта на аэродроме Вильно находилось 36 немецких истребителей, 9 двухмоторных и 4 четырёхмоторных бомбардировщика, а также военно-транспортные самолёты. Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, прикрывавшей аэродром, бомбардировщики нанесли точный удар, но сразу же после выполнения боевого задания были атакованы «мессершмиттами». В результате эскадрилья потеряла 5 самолётов Ил-4».

Bf 109F-2 технического офицера штаба III./JG 53 лейтенанта Юргена Хардера (Lt. Jürgen Härder) (коллекция автора)

Экипажи этих полков действовали звеньями, видимо, примерно с 12:00 до 14:00 – по крайней мере, противник фиксирует 12 побед, заявленных над советскими бомбардировщиками в этот период лётчиками всё тех же вездесущих II./JG 27 и III./JG 53. В действительности были сбиты 8 самолётов 96-го ДБАП и один из 207-го ДБАП:

207-й ДБАП:

• лётчик мл. лейтенант Тренев Владимир Иванович (возвратился в часть)

•  штурман лейтенант Захаров Григорий Захарович (возвратился в часть)

•  стрелок-радист мл. сержант Шипицин Павел Петрович (возвратился в часть)

96-й ДБАП:

• командир звена мл. лейтенант Ткаченко Владимир Иванович (возвратился в часть)

• штурман лейтенант Митин Иван Иванович (возвратился в часть)

• стрелок-радист мл. сержант Ячнев Олег Францевич

• летчик мл. лейтенант Колоярцев Александр Павлович

• штурман мл. лейтенант Тимошин Василий Павлович

• стрелок-радист мл. сержант Кузнецов Иван Леонтьевич

• командир звена мл. лейтенант Григорьев Владимир Иванович

• штурман лейтенант Акимов Михаил Сергеевич

• стрелок-радист ефрейтор Моисеев Федор Павлович

• заместитель командира эскадрильи ст. лейтенант Кононов Василий Александрович (возвратился в часть)

• штурман лейтенант Брагин Николай Васильевич (возвратился в часть)

• стрелок-радист мл. сержант Маслов Степан Давыдович

• командир звена мл. лейтенант Краснощёков Георгий Иванович

• штурман звена лейтенант Ширяев Пётр Васильевич

• стрелок-радист мл. сержант Денисов Василий Гаврилович

• лётчик мл. лейтенант Галкин Сергей Андреевич (возвратился в часть)

• штурман лейтенант Пономарёв Алексей Андреевич

• стрелок-радист мл. сержант Новосёлов Константин Васильевич

• командир звена мл. лейтенант Бобрышев Пётр Александрович

• штурман звена лейтенант Щёголев Константин Никитович

• стрелок-радист сержант Шуров Борис Васильевич

• лётчик мл. лейтенант Плугин Михаил Ермолаевич

• штурман лейтенант Кузнецов Александр Захарович

• стрелок-радист сержант Манжула Денис Егорович

Конечно, говорить о 40 уничтоженных на аэродроме немецких самолётах не приходится, однако эффект от атак, несомненно, был. К примеру, III./JG 53, кроме сбитого стрелками 212-го ДБАП «мессершмитта» Мюллера, потеряла в этот день ещё четыре истребителя. Пытаясь взлететь, два «мессершмитта» столкнулись в воздухе и были полностью уничтожены. Их пилотам удалось спастись, но при этом командир группы гауптман Вольф-Дитрих Вильке получил ранение (лётчик второго самолёта из 7-го штаффеля не пострадал).

Реконструкция внешнего вида Bf 109F-2 с предыдущего снимка (рисунок В. Камского)

Пока самолёты 42-й ДБАД атаковали Вильнюсский аэродром, другие части продолжали работать по танковым и механизированным колоннам и скоплениям войск. В 12:20 пять СБ 2-й эскадрильи 128-го СБАП с высоты 1000 метров бомбили мотомехколонну на дороге Ораны – Епишки. На цель было сброшено 30 ФАБ-100, экипажи отметили прямые попадания и пожары. Советские самолёты подверглись атакам истребителей, но смогли отбиться без потерь и даже заявили об одном сбитом в воздушном бою Ме-110.

Около 13:45–14.00 в район Вильнюса начали выходить группы 53-го ДБАП, и воздушное сражение достигло своего апогея. Первыми цели в 14:05–14:20 атаковали 7 ДБ-3Ф 1-й эскадрильи 53-го ДБАП (ведущий капитан А. Б. Язьков). При этом экипажи выходили на свои цели звеньями или парами – первым в 11:30 взлетело звено капитана Язькова, далее с интервалом 15 минут стартовали пары лейтенанта Давыдова и ст. лейтенанта Щетенко.

Немецкая ПВО к этому времени была давно начеку, и советским самолётам было оказано мощное противодействие истребителями и зенитной артиллерией. В воздушном бою были сбиты три ДБ-3Ф, причем замыкающая пара Щетенко – Власов в полном составе (ст. лейтенант Щетенко сумел произвести вынужденную посадку).

Потерянные экипажи 1-й эскадрильи 53-го ДБАП:

• командир звена лейтенант Огольцов Фёдор Егорович

• штурман звена лейтенант Семёнов Пётр Алексеевич

• стрелок-радист сержант Березуцкий Иван Петрович

• заместитель командира эскадрильи ст. лейтенант Щетенко Николай Кузьмич (возвратился в часть 01.07.1941)

• штурман лейтенант Селин Василий Матвеевич (возвратился в часть 01.07.1941)

• стрелок-радист мл. сержант Горбоконь Иван Иванович (возвратился в часть 01.07.1941)

• заместитель командира эскадрильи политрук Власов Константин Степанович

• штурман лейтенант Бандурков Александр Николаевич

• стрелок-радист мл. сержант Плетенец Николай Иванович

ДБ-3Ф из состава 2-й эскадрильи 53-го ДБАП. Данный самолёт был уничтожен немецкой авиацией на аэродроме Сольцы (рисунок А. Казакова)

Далее с интервалом в 10–15 минут в район цели последовательно подошли звено 3-й эскадрильи 53-го ДБАП (ведущий ст.политрук А. И. Шапошников) и два звена 2-й эскадрильи того же полка, которые вели комэск капитан А. Д. Третьяков и командир звена лейтенант В. И. Щербина соответственно. Этим группам повезло ещё меньше: немецкими истребителями были сбиты звенья Шапошникова и Третьякова, а из звена Щербины вернулся лишь экипаж левого ведомого лейтенанта В. К. Скляренко. Потерянные экипажи:

3-я эскадрилья 53-го ДБАП:

• заместитель командира эскадрильи ст. политрук Шапошников Александр Иванович

• штурман звена лейтенант Кушнырёв Иван Дмитриевич (возвратился в часть 02.07.1941)

• стрелок-радист старшина Ефимов Алексей Иванович

• лётчик мл. лейтенант Чубарь Пётр Яковлевич

• штурман мл. лейтенант Маджар Александр Николаевич

• стрелок-радист сержант Казаков Борис Васильевич

• лётчик лейтенант Мурашев Виктор Андреевич (возвратился в часть 04.07.1941)

• штурман лейтенант Шевченко Пётр Тарасович (возвратился в часть 04.07.1941)

• стрелок-радист старшина Онипченко Григорий Парамонович

2-я эскадрилья 53-го ДБАП:

• командир эскадрильи капитан Третьяков Александр Дмитриевич

• штурман эскадрильи капитан Беляев Михаил Ефимович (возвратился в часть 28.07.1941)

• стрелок-радист ст. сержант Грохольский Евгений Михайлович

• командир звена лейтенант Сотов Борис Николаевич

• штурман звена лейтенант Самойленко Константин Васильевич

• стрелок-радист ст. сержант Антипов Василий Иванович

• лётчик лейтенант Власов Виктор Кузьмич

• штурман лейтенант Контур Анатолий Алексеевич

• стрелок-радист мл. сержант Карпенко Максим Гаврилович

• командир звена лейтенант Щербина Василий Иванович (возвратился в часть 29.08.1941)

• штурман звена лейтенант Наводничий Фёдор Спиридонович (возвратился в часть 29.08.1941)

• стрелок-радист ст. сержант Балакин Иван Владимирович

• лётчик лейтенант Сеничкин Виктор Иванович

• штурман лейтенант Красилов Михаил Васильевич (возвратился в часть 03.07.1941)

• стрелок-радист сержант Фридман Шая Моисеевич

Штурман уцелевшего экипажа Скляренко лейтенант А. И. Крылов в послевоенных мемуарах описал в том числе и этот вылет и воздушный бой. Согласно его воспоминаниям, группу 2-й эскадрильи 53-го ДБАП атаковали сначала 8 Ме-109, а затем подошла ещё одна группа, которая довершила разгром:

«…Наша шестёрка, ведомая капитаном А. Д. Третьяковым, продолжала выполнять задание. В заданное время мы вышли к развилке шоссе и на дороге Вильно – Каунас обнаружили группу танков и самоходок. Они притаились у обочины, маскируясь в мелком кустарнике. Штурман капитан М. Е. Беляев, развернув головное звено, обрушил бомбы на цель. Его хорошо поддержали штурманы ведомых самолётов К. В. Самойленко и А. А. Контур, уложив бомбы в скопление танков. Сразу загорелось несколько бронированных машин.

Вслед за командирским пошло в атаку и наше звено. Несмотря на плотный зенитный огонь, Щербина точно выдержал боевой курс. Чуть в стороне от горевшей вражеской техники штурман Наводничий увидел новую замаскированную группу танков. Прильнув к прицелу, он тщательно учёл все поправки, терпеливо выждал, пока цель подползла к перекрестию, и нажал на боевую кнопку. Звено бомбардировщиков разгрузилось почти одновременно. Бомбы устремились к земле. В самой гуще вражеской техники поднялись огненные султаны. От прямого попадания взорвались два танка.

Третьяков уже начал разворот вправо. В это время над эскадрильей появилась восьмёрка истребителей противника. Комэск подал сигнал:

– Держаться плотнее!

Но ведомые замешкались и чуть-чуть опоздали с разворотом. Этой оплошностью тотчас воспользовались «мессеры». Двумя парами они ринулись на самолёт лейтенанта Виктора Власова. Однако зарвавшиеся фашисты попали под дружный, губительный огонь стрелков-радистов. Вот уже отвалил от строя и, оставляя за собой чёрный хвост дыма, пошёл к земле один стервятник. За ним, объятый пламенем, последовал второй.

Вскоре нас атаковала новая группа «мессеров». Парами с различных высот и направлений врезались они в наш строй, пытаясь расколоть его. Рёв моторов, стрёкот пулемётов слились в неистовый гул.

– На нас пикируют две пары «мессеров», – предупредил стрелок-радист Ширченко.

Я быстро поднялся с сиденья и через астролюк увидел быстро увеличивающиеся в размерах камуфлированные тела «худых».

– Огонь!.. – закричал я.

Словно сговорившись, со всех кораблей почти одновременно зло зарычали ШКАСы. Меткие очереди прошили жёлтое брюхо одному фашистскому самолёту. Он вспыхнул и горящим факелом полетел вниз.

– Так их, гадов! – крикнул Скляренко. Мы продолжали разворот. И снова огненные трассы вспороли небо. «Мессеры» атаковали яростно, меняя направление заходов. На самолёт Щербины набросилась пара гитлеровцев. Им удалось поразить бомбардировщик. Он резко снизил скорость, задымил и полетел со снижением. Экипаж выбросился с парашютами. Лейтенанты Щербина и Наводничий через два месяца вернулись в полк. Судьба стрелка-радиста старшины Ивана Балакина осталась неизвестной.

Очередной вражеской атаки долго ждать не пришлось. На этот раз немцы действовали более крупными силами. Их удар был нацелен на машину командира эскадрильи. Одна из пулемётных очередей угодила в левую плоскость самолёта Третьякова, вторая – в фюзеляж. С металлическим хрустом и скрежетом пули ударили по кабинам. Захрипел, зафыркал, выбрасывая чёрный дым, левый мотор. Упала скорость, машину потянуло вниз.

– Командир, горим! – с тревогой в голосе сказал Беляев. – Что будем делать?

– Прыгать надо, штурман!

Нам хорошо видно, как пламя охватило левую плоскость и фюзеляж командирской машины.

– Грохольский! – еде удерживая бомбардировщик, кричал Третьяков радисту. – Если сможешь, передай на землю открытым текстом: задание выполнили, самолёт горит…

– Постараюсь, товарищ командир!

Бомбардировщик шёл со снижением, оставляя шлейф чёрного дыма. Вдруг от борта его отделился парашютист. Дальнейшее произошло в один миг: воздушный корабль, приближаясь к земле, стал садиться на лес, и тут в воздух взметнулся огромный столб огня. Парашютистом оказался штурман капитан М. Е. Беляев. Через два месяца он возвратился в часть и рассказал подробности воздушного боя. Капитан А. Д. Третьяков и старший сержант Е. М. Грохольский погибли смертью героя».

Немецкие истребители из штаба III./JG 53, 8./JG 53, а также 5. и 6./JG 27 записали на свой счёт по итогам этого боя ещё 11 побед.

Реконструкция внешнего вида Bf 109F-2 летчика 8./JG 53 лейтенанта Херберта Шрамма (Lt. Herbert Schramm). В боях 25 июня он заявил о четырёх сбитых бомбардировщиках (рисунок В. Камского)

В документах 40-й ДБАД есть отчёты вернувшихся членов экипажей 53-го и 200-го ДБАП, которые будут впоследствии использованы в расширенной публикации про Вильнюсские события 25 и 29 июня 1941 года. Сейчас же стоит отметить, что мемуары, в том числе самые, казалось бы, объективные, как правило, имеют весьма отдалённое отношение к реальным событиям. Относительно воспоминаний Крылова можно указать два основных момента. Во-первых, в отчётах вернувшихся в полк В. И. Щербины, Ф. С. Наводничего и М. В. Красилова чётко отмечено, что звенья взлетали с интервалом 15 минут и не имели возможности детально наблюдать действия других групп в районе цели. Следовательно, описание воздушных боёв других экипажей Крыловым – художественный пересказ. Во-вторых, по отчётам личного состава обоих сбитых экипажей самолёт Скляренко ещё до начала воздушного боя оторвался от строя, что позволило «мессершмиттам» быстрее разделаться с самолётами звена. Конкретные обвинения в адрес оторвавшегося экипажа не прозвучали, но подтекст был именно такой.

Казалось бы, после разгрома групп 2-й и 3-й эскадрилий 53-го ДБАП в сражении над Вильнюсом наступил перелом, и немецкие истребители окончательно и бесповоротно захватили господство в небе. В историях III./JG 53 и II./JG 27 заявленные пилотами этих групп 50 побед в небе над Вильнюсом представлены как величайший успех. Несомненно, определённая логика в этом присутствует, но следует отметить, что действия во второй половине дня разворачивались совершенно по другому сценарию, нежели в обед. В отличие от предыдущих дней, действия советских лётчиков стали напоминать «немецкую карусель», которую так удачно закрутили утром пилоты 212-го ДБАП, и продолжали раскручивать другие части после 15:00.

Начало этому процессу положили последние вылеты экипажей 53-го ДБАП. После 15:00 7 ДБ-3Ф 4-й эскадрильи полка, ведомые комэском капитаном Н. В. Крюковым, в комфортной для себя обстановке сбросили бомбы на немецкие колонны (экипажи отметили прямые попадания в танки) и без потерь вернулись на свой аэродром. Единственным недоразумением стало то, что один из экипажей на обратном пути заблудился и приземлился в Калинине.

Реконструкция внешнего вида СБ из состава 5-й эскадрильи 128-го СБАП. Самолёт оставлен из-за поломки мотора на аэродроме Улла (рисунок В. Камского)

Примерно в то же время, около 15:00 (вылет 13:50–16:10), танковую колонну на дороге Вильно – Ошмяны с 2000 метров бомбили 6 СБ из 3-й эскадрильи 128-го СБАП. Сбросив 30 ФАБ-100, все самолёты без потерь вернулись в Крулёвщину.

В 16:00 в воздух поднялись 6 СБ 5-й эскадрильи 128-го СБАП, и около 17:00 с 2200 метров экипажи отбомбились по мотоколонне в 5 км западнее Константинува, проведя попутно разведку и зафиксировав немецкие танковые колонны на дорогах в районе Михалишки и на дороге в районе Медники (25 км юго-восточнее Вильнюса, середина дороги на Ошмяны), где было насчитано 200 танков. В 17:55 самолёты без потерь вернулись на аэродром.

Стартовавшие в 16:05 6 СБ 1-й эскадрильи 128-го СБАП отбомбились по целям в районе Ейшишки (55 км южнее Вильнюса в сторону Лиды), где подверглись огню ЗА и были атакованы немецкими истребителями. На отходе от цели в районе Трабы был сбит СБ командира эскадрильи капитана Маршалковича (штурман лейтенант Лепехин, стрелок старшина Комар). С немецкой стороны победу заявил командир 4./JG 27 обер-лейтенант Густав Редель (Oblt. Gustav Rödel). Остальные советские самолёты произвели посадку в Улле в 18:10.

Реконструкция внешнего вида СБ из состава 2-й эскадрильи 128-го СБАП. Этот самолёт был уничтожен немецкой авиацией на аэродроме Витебск (рисунок В. Камского)

Взлетевшие в 17:06 5 СБ 2-й эскадрильи полка в 17:40 с 1500 метров сбросили 30 ФАБ-100 на колонну танков в районе Медники, после чего были атакованы парой Ме-109 и потеряли два экипажа (ст. лейтенант Рыжих – лейтенант Мерзляков – сержант Грибов и мл. лейтенант Чуканов – лейтенант Герасенко – сержант Круглов). С немецкой стороны отличились лётчики 5./JG 27 лейтенанты Густав-Адольф Ланганке и Ганс-Карл Витцель, ещё один бомбардировщик заявили немецкие зенитчики.

День 25 июня вообще стал «звёздным часом» лейтенанта Ланганке. До вторжения в Советский Союз на его счету скромно числился единственный «Харрикейн», сбитый над Лондоном. Ничем не проявил он себя ни в первые три дня «Барбароссы», ни после этого – 7 сбитых в один день над Вильнюсом советских бомбардировщиков стали лучшим результатом дня среди немецких лётчиков-истребителей. Больше лейтенант сбитых не имел, а 5 октября 1941 года за советских коллег расплатился стрелок британского «Мериленда», убив немецкого аса. Вторым по результативности в небе 25 августа над Вильнюсом стал летчик 8./JG 53 лейтенант Херберт Шрамм с четырьмя заявками, а ещё три пилота заявили по три победы.

Но вернёмся к событиям дня. Около 18:00 к своим целям в районе Вильнюса подошли две смешанные группы, состоящие из сборных звеньев 2-й, 4-й и 5-й эскадрилий 212-го ДБАП. Первая в составе 7 ДБ-3Ф имела задачу атаковать скопления войск на юго-западной окраине города. Экипажи отбомбились с 5700 метров, сбросив 70 ФАБ-100. Вторая группа в составе 9 ДБ-3Ф получила задачу бомбить аэродром. Её смогли выполнить только 6 экипажей (два экипажа вернулись с маршрута из-за технических неисправностей, а третий не вернулся на свой аэродром). Немецким истребителем был сбит экипаж лейтенанта Ковязина, но сам лейтенант А. Ф. Ковязин и его штурман лейтенант А. Н. Белов смогли вернуться в полк 4 июля, а вот стрелок-радист мл. сержант С. В. Синельников погиб.

СБ из состава 4-й эскадрильи 128-го СБАП. Самолёт оставлен из-за неисправности на аэродроме Витебск (коллекция автора)

Два других звена около 18:15–18:30 с 7700 метров сбросили 60 ФАБ-100 на аэродром Парубанек. Согласно докладам экипажей, на аэродроме находилось 9–12 четырёхмоторных транспортных самолёта и большое количество истребителей. Несмотря на большую высоту, экипажам не только удалось накрыть всё лётное поле, но и поразить один транспортный самолёт. Пилоты звена 4-й эскадрильи, судя по всему, первыми вышедшие на цель, подверглись обстрелу ЗА и были атакованы немецкими истребителями, один ДБ-3Ф был сбит, экипаж заместителя командира эскадрильи лейтенанта Ковальчука не вернулся (лейтенант И. С. Ковальчук – лейтенант К. И. Поляков – мл. сержант П. П. Сличенко). Звено 2-й эскадрильи, отбомбившееся в 18:33, не отметило противодействия истребителей противника, огонь зенитной артиллерии был слабым, и самолёты вернулись на аэродром без потерь.

Естественно, ни о каком разгроме немецкой авиации на аэродроме Парубанек говорить не приходится, однако то, что уровень противодействия немецких истребителей к вечеру был уже гораздо слабее, нежели днём, совершенно очевидно. Немцам не удалось разгромить ни одной группы советских самолётов, хотя они так же действовали парами извеньями, максимум шестёрками. Возможно, именно в ходе вечернего удара экипажам 212-го ДБАП удалось уничтожить самолёт Bf 109F-2 W.Nr. 6709 командира 9./JG 53 Франца Гетца.

В результате действий советской авиации над районом Вильнюса в первой половине дня 25 июня, в ходе которых осуществлялась и разведка, было установлено продвижение немецких танков по дорогам Вильнюс – Минск и вскрытие переброски немецкой авиации на аэродром Парубанек, что убедительно доказывало, что со стороны вермахта действуют не передовые отряды или одна танковая дивизия, а мощная ударная группировка. Командование Западного фронта начало собирать силы для прикрытия столицы Белоруссии и параллельно попыталось усилить авиационные удары. Однако большинство частей ВВС ЗФ действовало по колоннам 2-й немецкой танковой группы на Барановическом направлении и к вечеру не успевало подготовиться к вылетам по танковым колоннам в районе Вильнюса. Поэтому было приказано активизировать действия частей 3-го АК и 12-й САД, что и было выполнено.

Единственным пополнением в рядах группировки ВВС ЗФ, действующей на Вильнюсском направлении, стали самолёты Пе-2 5-й эскадрильи 140-го СБАП 47-й САД, до этого не принимавшие участие в боевых действиях, так как экипажи занимались усиленной учебно-боевой подготовкой на новой для себя матчасти. В 19:17 девятка Пе-2 нанесла удар по немецкой колонне на дороге Сухвозди – Воложин, сбросив 54 ФАБ-100. Экипажи отметили наличие в районе цели одного немецкого истребителя, однако никакого противодействия немецкий пилот не оказал, и все советские самолёты вернулись на аэродром.

Реконструкция внешнего вида СБ с предыдущего снимка (рисунок В. Камского)

В 19:32 7 СБ 4-й эскадрильи 128-го СБАП отработали 250-килограммовыми бомбами по мотомехколонне в р-не Лычники (шоссе Солы – Сморгонь, 5 км юго-западнее Сморгонь). Были выполнены три захода с высоты всего 700 метров, всего сброшено 14 ФАБ-250 и 10 ФАБ-50, кроме того расстреляно 2800 патронов ШКАС. Экипажи отметили прямые попадания, в результате которых взорвались 5 цистерн с горючим и 15 автомашин, а также опрокинуты 8 танков. Ответным огнём зенитных пулемётов пять пулевых пробоин получил один самолёт.

В 19:58 «неугомонная» 1-я эскадрилья 128-го СБАП шестёркой СБ нанесла удар по мехколонне на дороге Ошмяны – Вишнево – Воложин и сбросила 36 ФАБ-100. Потерь и повреждений матчасти не отмечено. Всего экипажи эскадрильи за 25 июня выполнили 23 боевых вылета, и это, вероятно, самый выдающийся результат среди всех бомбардировочных эскадрилий ВВС КА летом 1941 года!

Закончило боевые действия 128-го СБАП в этот день звено СБ 2-й эскадрильи, которое в 20:00 отбомбилось с 3000 метров по немецкой мотомехколонне в р-не Жураны (или Жупраны, н.п. на шоссе Ошмяны – Сола). Сбросив 18 ФАБ-100, самолёты без потерь вернулись на свой аэродром.

Су-2 из состава 43-го ББАП, выполнивший вынужденную посадку на аэродроме Большие Ситцы 25 июня 1941 года (коллекция автора)

В тот же период, примерно с 15:00 до 20:00, по немецким мехколоннам в р-не Ошмяны звеньями действовали Су-2 из 43-го ББАП (с приданной сводной эскадрильей 209-го ББАП). Всего после обеда экипажи Су-2 выполнили около 20 боевых вылетов, в ходе которых было заявлено о нескольких десятках уничтоженных танков и автомобилей противника. К сожалению, отсутствие оперативных документов полка и оперсводки № 04 штаба 12-й САД (за вторую половину дня 25.06.1941) в фонде дивизии не даёт нам возможность детализировать все вылеты полка. Полк в результате противодействия от ЗА и истребителей противника потерял в течение дня четыре самолёта сбитыми и два выполнившими вынужденные посадки – последние были оставлены вследствие быстрого продвижения войск противника.

Сбитые экипажи 43-го ББАП:

• заместитель командира эскадрильи капитан Авдеев Александр Иванович

• штурман лейтенант Стреленко Пётр Филиппович

• заместитель командира эскадрильи ст. лейтенант Решетников Михаил Александрович

• штурман эскадрильи капитан Локтионов Андрей Александрович

• командир звена лейтенант Зиркин Иван Иванович

• штурман лейтенант Свирщевский Валентин Иванович

• командир звена политрук Холкин Иван Петрович (прикомандирован из 209-го ББАП)

• штурман мл. лейтенант Хнычкин Виктор Никитович (прикомандирован из 209-го ББАП)

Согласно журналу учёта потерь личного состава 43-го ББАП, экипаж капитана Авдеева не вернулся из боевого вылета в район Ошмяны, однако в более поздних документах указано, что самолёт был подбит огнём зениток, и капитан Авдеев направил самолёт на колонну противника, совершив огненный таран. Самолёты командира эскадрильи капитана К. Ф. Одинцова и заместителя командира 209-го ББАП майора А. И. Гуща были повреждены немецкими истребителями, но лётчики смогли довести их до своей территории и произвести вынужденную посадку. Самолёты пришлось оставить, но экипажи уцелели.

Реконструкция внешнего вида Су-2 с предыдущего снимка (рисунок А. Казакова)

Время некоторых вылетов 43-го ББАП и воздушных боёв можно определить по заявкам на победы немецких истребителей, судя по которым, группы полка действовали над немецкими колоннами около 17:30 и 19:30 (три заявки лётчиков 7./JG 53 и 9./JG 53). Один самолёт 43-го полка, выполнявший разведывательный полёт по маршруту Друскеники – Гродно – Сопоцкин и идентифицированный как Р-10, был заявлен пилотом 4./JG 53 фельдфебелем А. Рендмейером в 12:44. Интересно, что 25 июня при посадке на аэродроме Ораны были разбит «мессершмитт» из II./JG 53 – есть вероятность, что этот самолёт были повреждён в бою с разведчиками из 43-го ББАП (Bf 109F-2 W.Nr.8178).

Как уже было отмечено выше, немецким истребителям не удалось во второй половине дня надёжно прикрыть район Вильнюса и выдвигающиеся к Воложину и Молодечно танковые колонны 3-й ТГ. Вероятно, на Вильнюсском аэродроме технические службы просто не успели накопить необходимого для интенсивной работы запаса горючего и боеприпасов, да и экипажи могли утомиться от интенсивных вылетов на перехват и многочисленных воздушных боёв.

Однако командование 8-го АК грамотно вело разведку, и то, что не удалось немецким истребителям, было компенсировано работой самолётов ударной авиации. Достать части бомбардировочной авиации на аэродромах в районах Сольцов и Смоленска немцы не могли, а вот аэродромы базирования частей 12-й САД были вскрыты и во второй половине дня атакованы. Как и ранее, немецкая ударная авиация весьма эффективно действовала по советским самолётам на аэродромах. В результате бомбового удара по аэродрому Большие Ситцы были уничтожены и повреждены шесть Су-2 и два Р-Z 43-го ББАП. Командование 12-й САД не стало искушать судьбу, и в 20:00 43-й ББАП перебазировался тремя эскадрильями на аэродром Травники, а две другие перелетели на аэродром Бецкое. В те же 20:00 с соседней площадки Крулевщина перебазировался на находящийся гораздо восточнее аэродром Улла 128-й СБАП.

Су-2 из состава 43-го ББАП, повреждённые при бомбардировке и оставленные на аэродроме Большие Ситцы 25 июня 1941 года (коллекция автора)

Собственно, на этом действия авиации 25 июня в районе Вильнюса были завершены. Перед тем как подвести итоги и сделать выводы, хочется показать, насколько радужно оценивали действия советских ВВС в своих мемуарах некоторые участники событий. Командир 3-го АК РГК Николай Семёнович Скрипко:

«С рассвета 25 июня 1941 года наша авиация действовала двумя волнами: первая волна – фронтовые бомбардировщики, вторая – дальние. Наш авиакорпус наносил удары по колоннам фашистских танков, двигавшихся на Ошмяны. В середине дня 207-й дальнебомбардировочный авиаполк совершил успешный налёт на Виленский аэродром, где в результате внезапного удара было уничтожено около 40 немецких истребителей».

Пилот 5-й эскадрильи 212-го ДБАП Николай Григорьевич Богданов описывает вечерний вылет одной из групп самолётов 212-го ДБАП:

«К утру 25 июня фашистская танковая дивизия прорвалась к городу Вильно. В районе Михалишки противник высадил большой десант. Полку было приказано эшелонированными ударами звеньев бомбардировать это вражеское соединение на дорогах Строванники – Вильно и Троки – Вильно. Истребители врага не успели подтянуться к Вильно, а немногочисленные зенитные пулемёты не были помехой прицельным ударам наших бомбардировщиков.

Не помню, кто первый после бомбометания снизился до бреющего и огнём пулемётов стал уничтожать гитлеровцев. Его примеру последовали все остальные группы. Отбомбившись, самолёты поочерёдно снижались и беспощадно расстреливали метавшегося в панике по обочинам дороги врага. В азарте некоторые экипажи оставляли поле боя, лишь когда до последнего патрона расстреливали свой боекомплект».

Но всех переплюнул безвестный летописец в истории 43-го ББАП:

«Полк на рассвете 25.06.41 получил приказ «Всеми средствами задержать продвижение мотомехколонн вперёд». Выполняя боевой приказ командования, несмотря на сильный пулемётный и зенитный артогонь, полк в течение всего дня бомбардировал и штурмовал части 39-го мотомехкорпуса в районе Воложин – Ошмяны…

В результате огромного напряжения и проявленного мужества лётного и технического состава полка части 39-го мотомехкорпуса понесли большие потери в живой силе и технических средствах. Дороги, где двигались мотомехколонны, были завалены грудами исковерканных автомашин, танков, орудий и трупами фашистов. Движение было задержано на сутки. Это дало командованию возможность принять необходимые меры – подтянуть резервы и разгромить почти полностью 39-й мотомехкорпус немцев».

Естественно, эти победные реляции не соответствуют действительности. Пассажи рядового пилота, который повествует о том, как он, сбросив бомбы, опустился до бреющего полёта, и экипаж обстреливал немцев из пулемётов, выглядят просто как охотничьи рассказы, которым можно лишь улыбнуться (как мы помним, документы 212-го ДБАП сообщают, что экипажи полка сбросили бомбы на свою цель с высоты 7000 метров). Читать же бравурные мемуары Скрипко об уничтожении 40 истребителей на Вильнюсском аэродроме или текст из истории 43-го БАП довольно печально – «уничтоженные» немецкие истребители сбили порядка 50 советских бомбардировщиков, в том числе 11 из 3-го авиакорпуса, а «разгромленный» немецкий 39-й мотокорпус на следующий день перерезал шоссе Минск – Москва. Приходится признать, что всё произошло ровно наоборот: операция не увенчалась успехом, советские самолёты не только не разгромили немецкие части, но даже не смогли нанести немцам какого бы то ни было серьёзного урона.

Су-2 из 43-го ББАП, уничтоженный при бомбардировке аэродрома Большие Ситцы 25 июня 1941 года. На заднем плане штурмовик Bf 109E из II./LG2 (коллекция автора)

Вдвойне неприятно это осознавать, с учётом того, что действия частей и соединений ВВС КА над Вильнюсом, несомненно, были вполне осмысленными, последовательными и в определённой степени эффективными. В первую очередь это касается приказов командира 3-го АК полковника Николая Семёновича Скрипко и командира 12-й САД полковника Владимира Ивановича Аладинского: решения, которые ими принимались в течение всего дня, были точными и своевременными. Командир 3-го авиакорпуса сразу после обнаружения немецких истребителей на аэродроме Парубанек четко сориентировался и отрядил часть сил на бомбардировку аэродрома, а частью сил продолжал отрабатывать по немецким колоннам. Далее, действия частей 3-го корпуса приобрели характер «карусели», и на вечерние налёты на Вильнюсский аэродром немцы даже не смогли среагировать. Складывается такое впечатление, что если бы советские ВВС «поднажали» во второй половине дня с атаками на аэродром Парубанек, если не разгром, то тяжёлые потери немецких истребительных частей могли стать реальностью. Командир 12-й САД также проявил себя с лучшей стороны, и после первых ударов по аэродромам Большие Ситцы и Крулевщина не медлил ни минуты и оперативно перебазировал 43-й и 128-й полки на другие аэродромы. В результате удалось сохранить материальную часть: немецкие удары в 21:20–21:30 пришлись по пустым стоянкам и повреждённым ранее машинам.

Успешное осуществление замысла операции, по мнению автора, было в принципе невозможно, так как задействованным соединениям советских ВВС недоставало следующих компонентов:

Первое – отсутствовало общее командование операцией, и у каждого из принимавших участие командиров соединений просто не было возможности для наращивания ударов или выделения значительной части сил для того или иного манёвра. Так, если бы осуществлялось общее руководство, и, к примеру, самолёты 200-го ДБАП 1-го АК были бы задействованы для атак по Вильнюсскому аэродрому, то результат наверняка был бы гораздо более впечатляющим. В итоге же самолёты полка, кроме утреннего вылета одного звена на разведку, простояли без дела весь день и больше не выполнили ни одного вылета. Эту мысль, видимо, обдумывал в своих мемуарах А. И. Крылов, описывая успешный налёт последних звеньев 4-й эскадрильи 53-го ДБАП, которые также могли быть осуществлены по аэродрому Парубанек, вложив эти слова в уста будущего Героя Советского Союза капитана Крюкова:

«– Тактику менять нам рано, – попросив разрешения, начал капитан Крюков, – а вот улучшить разведку целей крайне необходимо. Щуря воспалённые глаза, капитан взволнованно спросил: – Что у нас получилось с танками под Вильно? Разведчики точно определили место скопления вражеской техники, правильно направили нас на цель. Это хорошо. И очень печально, что они не заметили там вблизи аэродром Парубанек, забитый «мессерами». А ведь мы могли бы частью сил накрыть эту базу истребителей и тем самым значительно уменьшить наши потери».

Вторым условием успешных действий как против немецких моторизованных колонн, так и против самолётов на аэродроме было использование широкой номенклатуры осколочных бомб и других спецбоеприпасов. Советские бомбардировщики использовали в 90% вылетов бомбы ФАБ-100, которые однозначно были не самым лучшим средством воздействия в данных условиях – надеяться на высокую эффективность ударов при использовании этих боеприпасов было как минимум наивно.

Наконец, третье, и, очевидно, самое главное – небольшое количество задействованных сил. Части 3-го авиакорпуса РГК понесли накануне большие потери, 207-й ДБАП 42-й ДБАД, 200-й ДБАП 40-й ДБАД и 43-й ББАП 12-й САД не успели полностью перевооружиться на новую матчасть и переучить личный состав, а 6-й СБАП, 209-й ББАП и 215-й ШАП 12-й САД вообще были небоеспособны. Фактически из участвовавших в налётах полков хорошо укомплектованными и боеспособными были только 53-й, 96-й, 212-й ДБАП и 128-й СБАП, всего около 140 ДБ-3Ф и 50 СБ. Естественно, такими ограниченными силами остановить соединения 3-й танковой группы немцев, в которых на 22 июня насчитывалось 130 тысяч человек, более 1000 танков и броневиков и тысячи автомобилей, было невозможно. В итоге выполнившим за сутки 194 боевых вылета (110 ДБ-3Ф, 46 СБ, 29 Су-2 и 9 Пе-2, часть из которых на разведку, а часть на бомбардировку аэродрома) советским лётчикам не удалось даже немного задержать продвижение танков вермахта.

Реконструкция внешнего вида Су-2 из состава 43-го ББАП, оставленного при отступлении на аэродроме Витебск (рисунок А. Казакова)

Относительная немногочисленность используемых советским командованием сил была, видимо, связана и с недооценкой количественного состава немецкой группировки, ведь первоначально предполагалось, что в район Вильнюса прорвались лишь передовые немецкие отряды. Это произошло из-за очевидной слабости авиаразведки Северо-Западного и Западного фронтов, что позволило огромной массе немецких танковых и моторизованных войск практически двое суток двигаться вглубь советской территории в абсолютном вакууме, без какого-либо противодействия со стороны советской авиации.

Теперь коротко остановимся на действиях противника. Казалось бы, 50 заявленных побед говорят о выдающемся успехе немецких асов, однако если судить объективно, то немцы не смогли надёжно прикрыть не только колонны войск в районе Вильнюса, но даже свой собственный аэродром. Во второй половине дня большинство групп советских бомбардировщиков либо вообще не подверглись атакам немецких истребителей, либо понесли минимальные потери. Отсутствие радиолокаторов и развитой системы постов наблюдения за воздухом делали невозможным надёжное прикрытие охраняемых объектов, и в ситуации, когда отсутствовало эффективное целеуказание, немецкие истребители действовали далеко не оптимально, ничем в этом смысле не отличаясь от советских коллег. Собственно, по этой причине спустя четыре дня после описываемых событий советским бомбардировщикам удалось взять реванш, и в ходе налётов на аэродром Парубанек 29 июня 1941 года нанести немецким истребительным частям тяжёлые потери. Однако про этот эпизод будет рассказано в следующей статье. Тем не менее, общий высокий уровень подготовки немецких пилотов позволял им в большинстве случаев уничтожать советские самолёты: выше уже отмечалось, что многие звенья бомбардировщиков были сбиты полностью, да и в целом соотношение заявок на победы с потерями составляло 5 к 4, что, несомненно, прекрасный результат.

Как всегда блестяще действовал штаб 8-го авиакорпуса люфтваффе. Отметим, что как только появилась возможность, на аэродромы Ораны и Вильнюс были переброшены немецкие истребители, которые теперь могли прикрыть действия немецких танкистов из 3-й ТГ в сражении в районе Минска. Кроме того, командование 8-го АК во главе с генералом Рихтгофеном продолжало как действия по поддержке немецких войск, прорывающихся на Вильнюс, и пехоты 9-й Армии, которая вела тяжёлые бои с войсками группы Болдина в районе Гродно, так и действия по коммуникациям советских войск и тыловым объектам в районе Минска. При этом немцы буквально ни на минуту не прекращали борьбу за господство в воздухе и продолжали атаковать советские аэродромы от Даугавпилса до Минска.

Переиграть такого сильного противника в тот момент было для ВВС КА пока нереальной задачей, однако наносить потери было вполне по силам, что и доказали советские пилоты, штурманы, штабные командиры, которые с каждым днём войны набирались опыта и копили силы для дальнейших сражений.

Статья была впервые опубликована на сайте WARSPOT. На нашем сайте публикуется с согласия автора. (Прим. редакции).