Советская пропаганда и Германия накануне войны
13 октября 2023
1672
Тема освещения советской пропагандой международной обстановки перед началом Великой Отечественной войны в современной историографии до конца не исчерпана. Среди источников, характеризующих пропаганду, большой интерес представляют не предназначавшиеся для публикации стенограммы устных выступлений высокопоставленных пропагандистов. Их содержание порой заметно отличалось от того, что печатали газеты, существенно дополняло создававшуюся пропагандистским аппаратом картину.
Автору статьи удалось выявить такую стенограмму в Центральном архиве Министерства обороны. В ней зафиксирован доклад академика Евгения Самуиловича Варги о международном положении, прозвучавший 17 апреля 1941 г. в Военно-политической академии им. В.И. Ленина.
Как отмечается в одной из недавних монографий, «в современной историографии не наблюдается каких-либо признаков исчерпания темы 1941 г.». Одним из сюжетов, которые входят в эту большую тему, является освещение советской пропагандой международной обстановки. Как отмечает М.И. Мельтюхов, для исследования «проблем предыстории Великой Отечественной войны важное значение имеет вопрос о том, как советское руководство оценивало события Второй мировой войны в 1939-1941 гг.», при этом «документальные источники, которые давали бы прямой ответ на этот вопрос, крайне малочисленны». Однако есть возможность обратиться к материалам пропаганды, «которые готовились под контролем И.В. Сталина и его ближайшего окружения». Так как «инициатива определения "генеральной линии" в. пропаганде исходила "сверху", сводя к минимуму самодеятельность функционеров среднего звена, эти материалы дают хотя и опосредованное, но довольно верное представление о настроениях в Кремле». Поскольку пропаганда ведётся для подготовки общественного мнения к каким-то определённым событиям, её изучением может помочь разобраться, «к чему именно готовились в Москве».
Среди источников, характеризующих пропаганду, большой интерес представляют не предназначавшиеся для публикации стенограммы устных выступлений высокопоставленных пропагандистов. Их содержание порой заметно отличалось от того, что печатали газеты, существенно дополняло создававшуюся пропагандистским аппаратом картину. Как писал Р.Ш. Ганелин:
«...в устной речи, произносимой в официальной обстановке, самими властями разрешалось кое-что из непредназначенного для печати, но требовавшего, с их точки зрения, огласки или полуогласки».
Автору статью удалось выявить такую стенограмму в Центральном архиве Министерства обороны. В ней зафиксирован доклад академика Евгения Самуиловича Варги о международном положении, прозвучавший 17 апреля 1941 г. в Военно-политической академии им. В.И. Ленина.
.JPG "Москва, дом 14 на Большой Садовой улице. 1930-е годы. Именно в этом здании с 1938 года размещалась Военно-политическая академия имени В. И. Ленина.")
Сперва скажем несколько слов о личности докладчика.
Евгений (Енё) Самуилович Варга (1879-1964) относился к числу крупнейших советских экономистов. Участник венгерского социал-демократического движения с 1906 г., профессор политэкономии в Будапештском университете, в 1919 г. в ходе революционных событий он вошёл в правительство Венгерской Советской республики, вначале как нарком финансов, а затем в качестве председателя ВСНХ. После поражения революции эмигрировал.
В 1920 г. вступил в РКП(б). Работал в Коминтерне, участвовал в его конгрессах, избирался в состав его Исполкома. В 1927 г. Варга был назначен директором Института мирового хозяйства и мировой политики (ИМХМП). Этот пост он занимал вплоть до ликвидации института в 1947 г. В 1939 г. Евгения Самуиловича избрали действительным членом Академии наук. Современные исследователи пишут про «доверие Сталина к Варге» и говорят, что он «пользовался особым расположением Сталина». Не стоит преувеличивать степень близости академика к генсеку. Так, в журналах со списками посетителей кремлёвского кабинета Сталина фамилия Варги встречается всего пять раз: дважды – в 1930 г., трижды – в 1934-м. Тем не менее, Евгений Самуилович возглавлял крупное научное учреждение и занимал достаточно высокое положение в советской партийной и научной иерархии.
.jpg "Евгений (Енё) Самуилович Варга. 1919 год")
Что же он поведал своим слушателям?
Прежде всего, он предупредил, что его доклад «не является публичным», что он будет говорить о советской политике, внутреннем положении Германии и о перспективах войны «с точки зрения классовой». Затем академик добавил, что «всё то, что я буду говорить, является моим личным мнением, а не какой-либо официальной точкой зрения».
Характеризуя политику СССР, Варга напомнил, что
Остановившись на советско-германском пакте 1939 г., Варга подчеркнул, что это его заключение «единственно правильной политикой, которую Советский Союз мог вести в тот период».«...это классовая политика, что по отношению к пролетарскому государству все буржуазные страны, независимо от их политического режима и от их отношений с нами в данное время, являются потенциальными врагами». Советская политика «является абсолютно самостоятельной, она не связана с политикой ни одной из двух империалистических группировок, которые ведут войну за новый передел мира».
Конечно, коммунисты не могут симпатизировать германскому фашистскому режиму, «но было бы плохо», если бы советская политика зависела от того, какой в Германии существует режим. К тому же фашистский режим пусть и «тяжелее для рабочих, чем демократическая форма диктатуры буржуазии, существующая, скажем в Англии или Америке», но эта разница «по сравнению с разницей между господством буржуазии и советской властью абсолютно незначительная». По словам академика, если бы Советский Союз в 1939 г. выступил против Германии вместе с Англией и Францией, то вся «громадная военная машина Германии обрушилась бы на нас». Чтобы убедить в этом, Варга вспоминал Мюнхенское соглашение и подготовку англичанами и французами экспедиционного корпуса «в помощь белофиннам против нас». Естественно, антисоветски настроенные правящие англо-французские круги, которые «не оказали достаточной помощи Польше, буржуазной Польше», ещё менее были бы склонны «помогать Советскому Союзу и его войне против Германии». К тому же война с Финляндией показала – «и мы должны это прямо сказать», – что «Красная Армия не была ещё достаточно подготовлена к войне».
Перечислив успехи советской внешней политики 1939-1940 гг., Варга тут же сказал, что «мы не должны питать никаких иллюзий». По его словам, «борьба двух систем делает всякий союз, всякую дружбу Советского Союза с каким бы то ни было буржуазным государством временной, и та страна, которая выйдет сегодня победителем из войны, ведущейся между империалистическими государствами, завтра будет нашим врагом». При этом «опаснейшим врагом для нас может быть только та страна, которая имеет крупные сухопутные силы… крупная морская держава для нас менее опасна, а может быть и совсем не опасна». Советский Союз – страна, которая имеет на своей территории огромные ресурсы, «ни блокадой, ни десантом нанести решающего удара ей нельзя». Поэтому, говорил Варга, «нужно прямо сказать, что быстрая и решительная победа Германии была бы для нас, несмотря на дружественные отношения, в которых мы с ней официально находимся, очень нежелательной».
Неудивительно, что дальше академик принимался за анализ причин успехов Германии в 1939-1940 гг., переходил к вопросу, «в чём же корень победы Германии и в чём её слабости».
По мнению Варги, военный потенциал Германии и Италии, конечно, меньше, чем военный потенциал Англии, Франции и США, но немцам удалось превратить свой потенциал в реальную военную мощь, они раньше начали перестройку экономики на военные рельсы. К тому же германские ресурсы сосредоточены в одной стране, тогда как у немецких противников, особенно у Британской империи и США, они разбросаны по огромной территории, их сложно собрать. В итоге в каждой военной кампании Германия до сих пор имела перевес над своими врагами. Помимо ресурсов, важную роль играет германское военное искусство, оно лучше, чем военное искусство Польши, Франции и Югославии. Немцы извлекли уроки из своего поражения в Первой мировой войне. Они разработали новую стратегию, основанную на моторизации армии, использовании танковых сил и авиации. А французы остались на уровне 1918 года.
Внутри Германии национал-социалистический режим имеет достаточно твёрдые позиции. Своей демагогией нацисты сумели создать себе определённую базу среди трудящихся. Скажем, в армии они изменили взаимоотношения офицеров и солдат. В кайзеровское время офицеры «были отделены от солдат кастовой пропастью», а «теперь этого нет». Солдаты и офицеры получают одинаковый паёк, «для каждого рядового солдата широко открыта возможность стать офицером». Учли опыт Первой мировой и в сфере снабжения населения. Тогда по ходу войны снабжение «ухудшалось из месяца в месяц и дело дошло в конце концов до настоящего голода». Теперь с начала войны нормы потребления урезали вполовину с 1938 г., но затем этот паёк не уменьшали, население получает его регулярно, у него «создаётся впечатление, что его снабжение во всяком случае ухудшаться не будет». Кроме того, нацисты «очень много обещают рабочему классу в будущем», и, «если перевести на наш язык» (т. е. в термины марксизма), они говорят немецким рабочем, что в случае победы те станут «рабочей аристократией мира, какой до сих пор был английский рабочий класс». Таким образом, власти Германии «до сих с большим искусством удерживают в своих руках значительную часть рабочего класса и крестьянства».
Вопрос о том, «каким образом можно бороться против той стратегии, которые немцы до сих пор везде успешно применяют», Варга назвал «важнейшей проблемой сегодняшнего дня для всех нас». Оговорившись, что он не военный специалист, и ответа дать не может, он всё же сказал:
«...попытки применения оборонительной стратегии против превосходящих моторизованных частей до сих пор не имели никакого успеха, и, очевидно, против этой наступательной стратегии мотомеханизированных частей нужно применять соответствующую наступательную стратегию в самой Германии».
Затем с немцев Варга переключился на британцев. Если у Германии есть превосходство на суше, то у Англии – на море. Это до сих пор предотвращало поражение Британии. «Германия не может проникнуть со своей сухопутной армией на Британские острова, Англия – ничего не может сделать со своим превосходством на море, кроме блокады Германии».
Пытаясь дать характеристику общего хода войны и её перспектив, академик заявил, что «несмотря на большие победы» немцев, «налицо известное ослабление Германии». Германия раньше занялась мобилизацией своих ресурсов, но теперь это преимущество теряется, «громадный потенциал Британской империи и США всё больше превращается в реальную военную мощь». Если раньше средства Германии были сосредоточены «в собственно Германии», то теперь она разбросала свои силы, немцы ведут боевые действия в Ливии и Греции, держат войска в северной Норвегии, в тысячах километрах от Берлина.
Снабжение войск «становится всё более и более трудным» всё больше растёт напряжённость европейского железнодорожного транспорта». Даёт результаты английская морская блокада. В Германии уменьшаются запасы нефтепродуктов, каучука, цветных металлов, жиров и т. д. По мере того, как англичане будут получать из США «крупные бомбовозы с большим радиусом действия», будут «всё больше и больше» возрастать и разрушения от бомбардировок немецкой территории. Налицо процесс обеднения Германии, «возрастающее истощение всего народного хозяйства». При этом Германия «хищнически» использует ресурсы оккупированных стран, в итоге создаются «очень напряжённые отношения между германскими оккупационными войсками и населением оккупированных стран». Немцы должны держать в оккупированных государствах немалые силы, «эти страны являются потенциальными очагами всяких серьёзных осложнений для Германии».
Всё это ведёт к тому, что «Германия стремится скорее закончить войну». Она готова была бы «заключить сейчас мир с Англией на сравнительно выгодных для Англии условиях, но английская буржуазия, во всяком случае, та её часть, которая находится сейчас у власти, не согласна на заключение мира» – ведь тогда бы Германия могла несколько лет спустя снова начать войну с Англией, «но в гораздо лучшей стратегической обстановке, чем в 1939 г.» И, «хотя положение Англии является очень тяжёлым», его нельзя назвать «катастрофическим». Варга заявил, что «ни война за Атлантический океан, ни воздушные бомбардировки не смогут в скором времени принудить Англию сдаться». При этом немцы вряд ли предпримут попытку высадить на британские берега свой десант.
Что ещё могут предпринять немцы? Тут, по словам академика, «можно придумать сколько угодно комбинаций»: полная оккупация Франции, вторжение в Испанию и захват Гибралтара, вторжение оттуда в Африку; наступление из Ливии через Египет в Азию; наступление через Турцию. Но «все эти комбинации не имеют под собой реальной основы и вряд ли могут быть в скором времени осуществлены».
Поэтому Варга обрисовывал следующую перспективу. Победа Германии над Англией в 1941 г. («как это обещали Гитлер и Геббельс») возможна, но маловероятна. Победа Англии над Германией в 1941 г. исключена. Победа Германии в 1942 г. «очень невероятна, почти исключена». Победа Англии в 1942 г. «возможна, но маловероятна». Может быть, война продлится «ещё очень долго», и не исключено, что даже если немцы захватят Британские острова, «США и доминионы будут продолжать войну с Германией». При этом события зашли так далеко, что «возможность заключения мира на основе возрождёния мюнхенской ситуации пока нереальна».
Интересы Советского Союза и «пролетариата всего мира» заключаются в том, чтобы СССР не вступал «в ту драку, которую ведут между собой империалистические страны». (В том числе поэтому, объяснял Варга, Советский Союз только что, 13 апреля, подписал договор о ненападении с Японией). СССР заинтересован оставаться вне войны «до тех пор, пока не назреет революционный кризис в капиталистических странах». А признаки «назревания революционного кризиса налицо». Народы воюющих стран испытывают неслыханные страдания, «вся Европа, может быть, за исключением пока Англии, испытывает настоящий голод».
.jpg "Подписание пакта о нейтралитете между СССР и Японией")
Рассуждая о разных вариантах развития событий (война затягивается, ни одна из сторон не может победить; одна сторона победила и возникает вопрос: «будет ли у неё достаточно сил… чтобы она смогла победить пролетарскую революцию в побеждённой стране, которая там, несомненно, возникнет»?) Варга отмечал, что «тут вырисовывается будущая роль Советского Союза». СССР «ведёт политику мира, но это не означает, что мы пацифисты, что мы за мир во всех случаях. Очевидно, что если создается такая ситуация, что в некоторых странах в результате войны возникнет революционный кризис, буржуазная власть будет ослаблена и пролетариат захватит власть в свои руки, то Советский Союз должен будет пойти на помощь пролетарской революции в других странах». И эта помощь «не будет жертвой со стороны Советского Союза». Ведь капиталистическое окружение мешает развиваться социалистическому государству, тормозит его экономическое развитие, так как СССР должен расходовать массу ресурсов на производство средств обороны. Кроме того, пока существует капиталистическое окружение, «социализм ещё окончательно не обеспечен». Чем «шире будет область социализма, чем уже будет область капитализма, тем больше выиграют народы Советского Союза».
Ещё в 1940 г. на разных закрытых совещаниях звучала мысль о том, что армию и население нужно воспитывать в наступательном духе, что нужно пропагандировать мысль: в определённых условиях Советский Союз может выступить наступающей стороной. Как видим, доклад Варги полностью соответствовал этим установкам.
Правда, при этом академик делал некоторые оговорки. В начале лекции он сказал, что «желание поскорее вступить в бой понятно и, пожалуй, неплохо для рядовых красноармейцев», но «в нашей среде, в Военно-Политической Академии, такие настроения были бы не совсем правильны. Нам необходимо тщательно проанализировать положение, и с точки зрения перспектив, и с точки зрения нашей классовой политики». Ближе к концу выступления Варга отмечал, что во Франции, Румынии и Италии уже наблюдается «один из важнейших элементов революционного кризиса – кризис верхов, но нет ещё другого решающего фактора… – организованных революционных выступлений самих масс». Так что ситуация такова, что «ещё нет оснований для того, чтобы ускорить вступление Советского Союза в войну».
В историографии не раз писали о пропагандистской кампании, постепенно разворачивавшейся весной и летом 1941 г. Как правило, её начало связывают с выступлением И. В. Сталина 5 мая перед выпускниками военных академий. Сталин в своей речи специально остановился на вопросе о причинах побед германской армии. Французы после Первой мировой войны зазнались – и в итоге были разгромлены. А немцы извлекли уроки из Первой мировой, но зато теперь полагают, что их армия «самая идеальная, самая хорошая, самая непобедимая», а «любой политик, любой деятельно, допускающий чувство самодовольства может оказаться перед неожиданностью, как оказалась Франция перед катастрофой». При этом если начинали войну немцы «под лозунгом освобождения от гнёта Версальского мира», которых встречал «поддержку и сочувствие всех обиженных Версалем», то теперь этот лозунг сменился на лозунги «захватнической войны», с которыми германская армия «не будет иметь успеха». Сталин проводил параллель с Наполеоном, который начинал войну «под лозунгами освобождения от крепостничества» и одерживал победы, а затем «перешёл к завоевательным войнам» и был разгромлен. Чуть позже, во время застолья генсек высказался и о «мирной политике», заявил, что «проводя оборону нашей страны, мы должны действовать наступательным образом» и что нужно перестраивать пропаганду «в наступательном духе». Эти идеи легли в основу разрабатывавшихся в мае руководящих пропагандистских документов.
Варга не всегда попадал в тон «генеральной линии». Так, несколько позже, 14 июня 1941 г., на совещании работников аппарата Ленинградского горкома ВКП(б) секретарь горкома А. А. Кузнецов упомянул, что Варгу «только что лупили… в ЦК, только что избили», так как он «выступил со своей лекцией невпопад». К сожалению, Кузнецов не уточнил, о какой именно лекции шла речь и в чём именно заключались ошибки академика.
.jpg "Академик Варга уже в более почтенном возрасте")
Однако мы можем сказать, что апрельское выступление Варги полностью соответствовало той линии, которую вскоре подтвердил Сталин. В докладе академика можно обнаружить те же посылы (Германия ослабевает, «наступательные» тезисы), что и в выступлении генсека. Но прозвучал он раньше. Таким образом, выступление Сталина было не началом новой пропагандистской линии, а её закреплением. В начале мая генсек не разворачивал пропагандистскую машину, а подтвердил поворот, который начался ещё в апреле.
Ранее статья была опубликована: Тягур М. И. Советская пропаганда и Германия накануне войны: Апрель 1941 г., академик Е. С. Варга о международной обстановке // Герценовские чтения 2022. Актуальные проблемы русской истории. СПб., 2023. С. 192-200.
На сайте «Тактик Медиа» публикуется с небольшими дополнениями.
Источники:
- Ганелин Р.Ш. Советские историки: о чём они говорили между собой. Страницы воспоминаний о 1940-х-1970-х годах. СПб., 2004
- Кен О., Рупасов А., Самуэльсон Л. Швеция в политике Москвы. 1930-1950-е годы. М., 2005
- Кривопалов А.А. В тени глубокой операции. Подготовка Красной армии к войне на Западной границе в 1926-1941 гг. М., 2022
- Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (Документы, факты, суждения). М., 2000
- На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924-1953 гг.). Справочник. М., 2008
- Невежин В.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «священных боёв», 1939-1941 гг. М., 1997
- Невежин В.А. «Если завтра в поход…»: Подготовка к войне и идеологическая пропаганда в 30-х – 40-х годах. М., 2007
- Певзнер Я.А. Жизнь и труды Е.С. Варги в свете современности // Мировая экономика и международные отношения // 1989
- Тягур М.И. Советско-германский договор о ненападении и война в Европе в освещении редактора журнала «Коммунистический интернационал» (1940 г.) // Герценовские чтения 2018. Актуальные проблемы русской истории. СПб., 2019
- Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М., 2004
- РГАСПИ Ф. 77. Оп. 4. Д. 13
- ЦАМО РФ Ф. 32. Оп. 11302. Д. 4
- ЦАМО РФ Ф. 32. Оп. 11302. Д. 6
- ЦГАИПД СПб Ф. Р-25. Оп. 2. Д. 4406
Поделиться
Комментарии
Спасибо за комментарий.
Отвечу на некоторые Ваши замечания.
"Вряд ли выступление Варги редактировалось Сталиным..."- я этого и не предполагал. А Сталина в начале статьи упоминаю, чтобы показать, как роль Варги оценивают в историографии, чтобы читателю (который, возможно, о Варге никогда не слышал или слышал мало) показать, что это был человек с определённым положением.
"По-моему, документ переоценен, а сама темя, с подачи М.И. Мельтюхова, несколько "перегрета"". - Тут ссылочный аппарат (из-за формата сайта) был сокращён до списка источников и литературы. Первоначально статья была напечатана с развёрнутым ссылочным аппаратом. И по ссылкам можно было увидеть, что я критикую М. И. Мельтюхова и В. А. Невежина, которые пишут про поворот в пропаганде именно в мае и, на мой взгляд, переоценивают наступательные мотивы в советской пропаганде мая-июня 1941 г. Наверное, в тексте без ссылок это не слишком заметно, так как я хотел сосредоточиться в нём не на критике в адрес старших коллег, а на содержании документа.
А то, что Варга обходил острые углы и вопросы, которое могло решать только правительство - это, безусловно, так, тут я с Вами полностью согласен.
"По-моему, документ переоценен..." - возможно, и так. Но всё-таки для нас важны не только документы, которые обладают какой-то невероятной уникальностью, но и документы, в которых проявляется типичное. Помимо того, что этот документ интересен как свидетельство о том, как в Советском Союзе могли в первой половине 1941-го говорить о международной обстановке, он ещё интересен и как свидетельство того, как могли отличаться устная и печатная пропаганда, как свидетельство зазора между ними - ведь те "вполне логичные аналитические выводы", которые прозвучали в докладе Варги, в газетах в то время не появлялись. На мой взгляд, это различие само по себе тоже заслуживает внимания.
С уважением,
Тягур Михаил.