Ошибка флаг-штурмана: Паяла в огне

---

14 января 1940 года в результате навигационной ошибки самолетами из группы дальних бомбардировщиков 14-й армии были сброшены бомбы на шведский остров Каллаксён. Спустя почти месяц история повторилась фактически один в один. 21 февраля 1940 года по возвращению с боевого задания экипажи ВВС 14-й армии отчитались об успешной бомбардировке города Рованиеми, однако уже на следующий день шведский посол в Москве Вильхельм Ассарссон (Per Vilhelm Gustaf Assarsson) заявил протест по поводу бомбардировки советскими самолетами шведской деревни Паяла (Pajala), расположенной на границе с Финляндией. В публицистической литературе и интернете довольно часто можно встретить версию, что оба этих случая – запланированная акция советского правительства, ставшая ответом на участие шведских добровольцев на стороне Финляндии. Обстоятельства, как оказалось, непреднамеренного удара по шведской территории, нанесенного 14 января, мы выяснили в прошлой публикации. Теперь же, опираясь на документы и исследования с обеих сторон, попробуем разобраться и со вторым случаем.

«Бомбы сверкали, как серебряные монеты…»

После полудня 21 февраля 1940 года в штаб действовавшей в Финляндии шведской добровольческой эскадрильи F19 поступило донесение, что группа из семи советских бомбардировщиков замечена севернее Рованиеми.

Занимавший в то время должность начальника штаба F19 Бьерн Бьюггрен (Björn Bjuggren) позже писал в своей книге «Шведские летчики на востоке»:

…Из донесений стало ясно, что отряд дезориентирован. Рованиеми был пройден на сравнительно большом расстоянии без бомбежек. Наш штаб с большим вниманием следил за отчетами службы наблюдения о маршруте бомбардировщиков.

Два самолета на нашей тыловой базе уже находились на льду с работающими двигателями, готовые стартовать, как только будет отдан приказ. Однако сначала надо было понять, где находится противник.

После виражей над озерной системой между Рованиеми и рекой Торнео, вражеские бомбардировщики взяли курс на север, а точнее на северо-запад. Командир эскадрильи (Хьюго Бекхаммар (Hugo Beckhammar) – прим. автора) сухо заметил: «они нападут на Паялу».

Слова Бекхаммара оказались пророческими: в 12:40 по местному времени с высоты 3000-4000 метров советские бомбардировщики сбросили на Паялу свой смертоносный груз. По шведским данным, было сброшено 48 фугасных и большое количество зажигательных бомб, которые, по словам одной из свидетельниц налета «в чистом воздухе сверкали, как серебряные монеты». Шведский дорожный журнал в №3 за 1940 год отмечал, что

рассеивание бомб было незначительное, так как все места попадания сосредоточены в четырех строго разграниченных группах, в соответствии с построением отряда бомбардировщиков во время налета.

Часть бомб упало рядом с церковью, у которой взрывной волной выбило все окна. Несколько бомб попали в кладбище, частично его разрушив. Лесопилка, расположенная рядом с церковью была полностью разрушена. Трактор, который приводил в движение пилораму, был подброшен в воздух и упал вверх колесами. Одна бомба пробила крышу спортзала старой школы, в которой находились на занятиях военнослужащие кавалеристского полка К4 из Умео. Бомба не взорвалась, и никто не пострадал.

Зажигательные бомбы, упавшие в центр деревни вызвали пожары. Полностью сгорел жилой дом, баня и несколько хозяйственных построек. В деревне не было пожарной охраны, и жители тушили пожары, как могли. Помощь также оказывали люди из окрестных деревень. Кроме того, была выведена из строя проезжая часть и нарушена телефонная линия.

Трактор, который приводил в движение пилораму, был подброшен в воздух и упал вверх колесами.

По счастливому стечению обстоятельств, обошлось без человеческих жертв. Единственным «пострадавшим» стал пожилой мужчина, во время налета оказавшийся на дороге недалеко от места падения бомбы номер 9:

«В момент удара он интуитивно бросился на землю. Воронка захватила край дороги, на которой он лежал, вследствие чего он рисковал в нее скатиться. Благодаря тому обстоятельству, что он судорожно зацепился за край дороги, ему удалось выйти целым и невредимым из этого происшествия.» (из статьи в Шведском дор[ожном] журнале №3, 1940)

ТАСС уполномочен заявить…

Получив сведения о налете на шведскую деревню, Генеральный Штаб Красной Армии немедленно обратился за объяснениями к командованию ВВС 14-й Армии и потребовал разобраться.

Прошу ответить на следующий вопрос, по имеющимся данным в Генеральном штабе 21 февраля в 13 часов произведено бомбометание деревни Паяло на шведско-финской границе 140 клм западнее Саданкюля. Прошу для доклада начальнику Генерального штаба опросить всех кто вчера летал на Рованиеми. Не теряли ли они ориентировки и не уклонялись ли они к пункту Паяло? <…> Количество самолетов бомбардировавших Паяло не известно, но известно, что 4 дома подожжены. Начальник Генерального штаба приказал, [к] опросу экипажей отнестись со всей тщательностью, так как деревня Паяла это деревня на Шведской территории.

Согласно поставленной задачи, 21 февраля ВВС 14-й армии должны были нанести бомбовый удар по городу Рованиеми. С этой целью с аэродрома Нот-озеро вылетело двадцать четыре бомбардировщика СБ 5-го авиаполка, а из Мурмашей группа ДБ-3 под командованием майора Владимира Павловича Гайковича. Из тринадцати вылетевших на задание дальних бомбардировщиков шесть были вынуждены вернуться из-за неисправности материальной части. Из остальных ДБ-3 еще одна машина пропала уже на обратном маршруте. Предполагалось, что её пилот старший лейтенант Исайчев Алексей Николаевич совершил вынужденную посадку на своей территории, поэтому незамедлительно были организованы её поиски, окончившиеся, увы, безрезультатно.  Так же с боевого задания не вернулся СБ лейтенанта Даниленко, который был сбит над Рованиеми истребителями противника. 

Расследование обстоятельств вылета было поручено провести находящемуся в Мурмашах заместителю Командующего ВВС армии майору Михаилу Нестеровичу Якушину, от которого уже 23 февраля в 11:00 поступило первое донесение:

Расследованием установлено, все летавшие эскадрильи 21.2 выдержали заданный курс на РОВАНИЕМИ без отклонений. ГАЙКОВИЧ – 7 ДБ-3 вылетели 11.29 бомбометание 14.47. АЛЕКСЕЕВ -9 СБ вылетели 11.26 бомбометание 13.40, ИВАНОВ – 6 СБ вылетели 11.31 бомбометание 13.22. ВАЛЕНТИК – 9 СБ вылетали 10.36 бомбометание 12.20.

ВЫВОД: Все летавшие четыре эскадрильи по количеству самолетов и времени пребывания над РОВАНИЕМИ бомбардировать ПАЯЛА не могли…

Руководствуясь им, а также предварительными расчетами времени, скорости и высоты полетов, начальник штаба ВВС 14-й Армии комбриг Алексей Павлович Ионов доложил в Генеральный Штаб о невозможности бомбардировки Паяла:

«По донесению экипажей они видели город и районы города куда упали бомбы. Так в частности группа ДБ донесла: «По наблюдению экипажей бомбы легли в центр города». Принять деревню за город РОВАНИЕМИ известный по предшествующим полетам едва ли возможно. 7 ДБ имели 2 ФАБ-250 и 55 ФАБ-100, бомбардирование ПАЯЛА не могло бы закончится только пожаром 4-х домиков».

По результатам доклада Ионова 24 февраля 1940 года в советских газетах было опубликовано опровержение ТАСС:

Агентство Рейтер распространяет сообщение своего стокгольмского корреспондента, будто «семь советских самолетов сбросили 10 фугасных и большое количество зажигательных бомб на шведскую деревню Паяла, расположенную в пяти милях от финской пограничной шоссейной дороги»

ТАСС уполномочен заявить, что ни один советский самолет не летал над деревней Паяла и вообще над шведской территорией, а сообщение агентства Рейтер в отношении советских самолетов является злостным вымыслом.

Русские совершили ошибку и должны это признать…

Этот ответ советского правительства вызвал большое возмущение в шведской прессе, так как принадлежность самолетов, сбросивших бомбы на Паялу, не вызывала сомнений: они были замечены еще на подлете к шведской границе, и во время расследования было установлено, что сброшенные бомбы были произведены в Советском Союзе.

Газета «Svenska Dagbladet» (25 февраля 1940 г.):

Не следует ли шведскому правительству рассмотреть возможность приглашения госпожи Коллонтай на очную ставку с разрушениями и невзорвавшимися бомбами в Паяле?

Надо отметить, что негативная реакция в прессе была вызвана даже не столько самим фактом бомбардировки, сколько, как казалось шведам, циничным отрицанием содеянного. К самому же инциденту пресса отнеслась даже с некоторым «пониманием» – большинство газет, освещавших это событие, придерживалась мнения, что имел место случай потери ориентировки, как это произошло ранее, когда 14 января советскими самолетами были сброшены бомбы на шведский остров Каллаксён. Тем не менее, позиция буржуазной и социал-демократической прессы была категоричной – русские совершили серьезную ошибку, и должны это признать.

Газета «Norrbottenskuriren» (27 февраля 1940 г.):

Совсем отрицать это грубое деяние, о котором достаточно ясно свидетельствуют снесенные или сожженные дома и огромные ямы от бомб в земле, и делать вид, что все это выдумка английского информационного агентства, когда вся шведская пресса располагает подробными отчетами в словах и фотографиях из Паялы – это, если можно так выразиться, слишком просто…

В разрез с общей линией в прессе выступила только коммунистическая газета «Ny Dag», которая в номере от 22 февраля написала, что бомбардировка могла быть провокацией со стороны других держав, которые хотят осложнить и без того непростые политические отношения между Швецией и Советским Союзом. Но в дальнейшем она признала свою неправоту, и присоединилась к мнению, что необходимо потребовать от советского правительства полной компенсации, а также гарантий от повторения подобного в будущем.

К вам едет командующий

Располагая неопровержимыми доказательствами причастности советской авиации к бомбардировке Паялы, шведское правительство ждало от Москвы соответствующей реакции. На фоне развивающихся событий Генштаб Красной Армии довольно поверхностным расследованием Ионова, судя по всему, уже не был удовлетворен и командование ВВС 14-й Армии получило указание повторно разобраться в этой истории.

Оперативному проведению расследования мешали большие расстояниями между Петсамо, где располагался штаб ВВС 14-й армии, и аэродромами Мурмаши и Нот-озеро, где базировались бомбардировщики 5-го авиаполка, а также неустойчивая связь, которая осуществлялась через две промежуточные станции. Тем не менее, майор Якушин и прилетевший позже на Нот-Озеро военком ВВС армии полковой комиссар Григорий Георгиевич Гурьянов еще раз опросили экипажи СБ. Сопоставив полученные сведения с записями в полетных журналах, все подозрения с них были сняты.

А вот показания экипажей ДБ-3 вызывали все больше вопросов. Командующий ВВС 14-й Армии Герой Советского Союза полковник Тимофей Тимофеевич Хрюкин 27 февраля докладывал в Генеральный штаб:

…Расследование никаким результатам положительным не привело, результатами я не удовлетворен. Происходит большая путаница. Прошу разрешение донести 28 [февраля] 18/00. Я рано утром вылечу [в Мурмаши] и сам лично расследую, так, как и сам майор Гайкович и летавшие экипажи искренне не сознаются и все время дают разные сведения.

Прибыв 28 февраля в Мурмаши, командующий опросил в письменном виде всех летавших 21 февраля, включая и стрелков-радистов – никто из опрошенных в своем рапорте не указал, что бомбил Рованиеми. В вопросе, куда все-таки летала группа Гайковича и куда были сброшены бомбы, возникли противоречия. Так пилоты Ф.И. Ермоленко и А.В. Петров, а также их штурманы Н.Л. Кузьмов и Г.П. Кириленко единодушно, хотя и не очень уверенно, показали, что бомбили пункт Кауконен. У командира звена Т.И. Тихого и его штурмана Н.Г. Демшина на сей счет имелись разногласия: первый сделал предположение, что бомбили Кауконен, а второй считал, что Мелтаус. Такая же ситуация была и в экипаже капитана П.Л. Попова:

Бомбометание было произведено не по Рованиеми, так как над этим пунктом я был несколько раз. По моему предположению бомбы были сброшены на п. Мельтаус, по предположению моего штурмана л-та Архипова по п. Кауканен.

Экипаж лейтенанта Ф.Е. Губенкова вообще не понял, что именно бомбил:

Бомбометание произвели в 14 ч. 50 мин. по ведущему по небольшому пункту на западном берегу реки, название пункта установить не смогли.

Тут следует сказать, что флаг-штурманом группы был капитан Иван Исаевич Миринюк, отстраненный от должности за потерю ориентировки 14 января 1940 года. Сложно сказать, остался приказ о его отстранении только на бумаге или он был восстановлен в должности, но в штурманской кабине самолета ведущего находился именно он. Вот как он описывает произошедшее (орфография сохранена – прим. автора):

Настоящим доношу, что полет 21.2.40 произошел при следующих обстоятельствах:

Маршрут от ИПМ (озера Улита) до оз. Уликитка, оз. Симо-Ярви ‒ цель ‒ К.П.М.

Первый этап маршрута произведен правильно только до траверза оз. Кеми-Ярви так как впереди стояла сплошная облачность, оз. Уликитка было закрыто. Дойдя до траверза оз. Кеми-Ярви под собой увидел облачность Н-1000 м и по расчету времени здесь сделал разворот 12-40.

Спутал озеро Уликитка с озером Кеми-Ярви. Высота была к этому времени 7200 м. Температура 45°-50°. Направление ветра измеренный в полете получился, направление 108°, скорость 105 к/ч. По метеоданным ветер был только до 2500 м. Скорость 144 к/ч и направление 90°.

После разворота 12-40 пошел с курсом 270°, доходил курс в полете до 300°. Средний курс получился 290°, дойдя до оз. Унари-Ярви (что севернее Рованиеми 75 км) принял его за оз. Симо-Ярви. Так как оба озера очень сходственны между собой, впереди на реке Оукас-йоки увидел пункт который был сходственен с целью и произвел бомбометание 14-47. По визуальному наблюдению сходится с пунктом Кауконен (западне Содникюля 72 км)

Что касается бомбометания Швеции, лишь потому, что этого не было была видна большая впереди река.

Показательно, но волевое решение о том, что его группа бомбила Кауконен, капитан Миринюк, судя по всему, принял только непосредственно перед приездом командующего, поскольку еще 26 февраля на собрании штурманов уверенно заявлял:

Первый участок полета прошел хорошо, дальше я перепутал одно озеро с другим, отсюда пошло неверное в расчетах. Я до сих пор был уверен, что бомбил цель. Сильный ветер на высоте. Передать команду заместителю я не мог, зная, что веду верно.

Сопоставив полученные от экипажей сведения с расчетами полета, сделанными на основании бортжурналов, полковник Хрюкин направил результаты своего расследования Начальнику Генерального Штаба.

В нем он однозначно утверждал, что Рованиеми экипажи ДБ-3 21 февраля не бомбили в результате потери ориентировки, но исходя из показаний большинства экипажей и расчётам полета, бомбовый удар был нанесен не по Паяле, а по пункту Куокенен на финской территории. Теоретическую возможность удара по Паяле Хрюкин не отрицал с учетом «растерянности и сложности ориентировки в районе западнее САДАНКЮЛЯ», но отмечал, что такой вариант развития событий не сходится с расчетными данными и категорически отрицается самими экипажами. Впрочем, уверенности в правильности расчётов тоже не было:

«Бортжурналы заполнены небрежно, что создает трудности расчета. На высоте 7200 метров температура была минус 49 градусов запись затруднялась».

Что касается предыдущего ошибочного доклада Ионова, но его виновником были названы всё те же Гайкович и Миринюк, ложно донесшие в штаб ВВС армии об отличной бомбардировке Рованиеми. По результатам расследования флаг-штурман капитан Миринюк был повторно снят с должности и отстранен от полетов. Командиром группы ДБ вместо Гайковича был назначен капитан Тихонов Василий Федорович.

Хотя Хрюкин в своем докладе старательно дистанцировался от очевидного вывода, что удар по Паяле – дело рук его подчиненных, в Генштабе его поняли так, как нужно. Кроме заблудившейся группы бомбить Паялу ДБ-3 все равно было больше некому, да и незачем, если конечно не раскручивать конспирологическую версию газеты «Ny Dag» о самолетах третьей стороны. Впрочем, изученные осколки советских бомб этой версии и так не давали ни малейшего шанса. В результате, после некоторых колебаний, 6 марта 1940 года советское правительство признало факт бомбардировки шведской деревни из-за допущенной навигационной ошибки, и выразив сожаление, согласилось на выплату компенсации в размере 40 000 крон.

«…Рованиеми прошли и идем в направлении Швеции…»

Хотя советское признание де-юре вопрос с «авторством» бомбардировки Паялы закрыло, мы всё же попробуем рассмотреть, насколько обоснованы были сомнения полковника Хрюкина в самой возможности бомбардировки Паялы.

Из-за противоречивых показаний экипажей вычислить более или менее точный маршрут полета, который привел к бомбардировке шведской деревни, крайне затруднительно. Все сходятся только в одном: после пересечения границы группа ДБ-3 вошла в облака и через час сделала разворот. Со слов штурмана лейтенанта Архипова он был сделан в районе пункта Хаутаярви, а штурман капитан Демшин утверждал, что над озером Кясиярви. После поворота, до бомбометания, курс в целом не менялся: почти все указали, что он был – 280°- 290°.

А вот дальше начинаются более серьезные разногласия. Так, например, командир звена старший лейтенант Тихий в рапорте указал:

По маршруту я видел следующие характерные ориентиры: остров на реке Кеми-йоки, что севернее селения Костамо, оз. Унариярви которое характерно большим островом (выделено автором), после прохождения оз. Унариярви через 15 минут /примерно/ эскадрилья сбросила бомбы. По моим предположениям на пункт Кауконен.

Озеро Хаутоярви в качестве ориентира также указали лейтенант Губенков, его штурман старший лейтенант Матвиенко, а также штурман другого экипажа лейтенант Архипов. Как было сказано выше, это озеро указал в рапорте и флаг-штурман капитан Миринюк, пояснив, что перепутал его с озером Симоярви. Таким образом, со слов лейтенанта Тихого, получается, что самолеты прошли над Кемиярви в его северной части. Однако старший лейтенант Ермоленко утверждает, что южнее:

Прошли южнее Кеми-Ярви и севернее Рованиеми. После истечения моего расчетного времени прибытия на цель курс 290 бомбометания нет. Я решил, что командование получило новое задание бомбить другую цель. Детальной ориентировки я не знал, общую знал. По времени и курсу что Рованиеми прошли и идем по направлению к Швеции.

Его штурман младший лейтенант Кузьмов в своем рапорте указал, что видел в дымке слева от себя Рованиеми, а под собой железную и шоссейную дороги, что не могло быть, пролети самолеты севернее Кемиярви. Как и его командир, он фактически признает, что они могли залететь на Шведскую территорию:

Цель большая деревня, расположенная на левом берегу реки. Справа был мост и виднелась большая река, которую я принял за реку идущую по границе. Карты листа Швеции у нас не было, и по всем моим подсчетам бомбили пункт Кауконен.

Вспомним, что группу ДБ-3 засекли именно севернее Рованиеми, и если бы они пролетели севернее Кемиярви, то был бы указан другой ориентир, что в принципе согласуется с данными экипажа Ермоленко. А дальше, по всей видимости, самолеты оказались не над озером Хаутоярви, а над той самой озерной системой между Рованиеми и рекой Торнео, которую и видел штурман Кузьмов. Наиболее подходящим озером является озеро Миекоярви, которое также характерно большим островом. Складывается впечатление, что были перепутаны все возможные озера, что не мудрено, учитывая сложные метеоусловия, однообразный зимний пейзаж с высоты 7000 метров, не достаточно точные карты района и низкую температуру, осложняющую работу штурманов.

Исходя из всего выше сказанного, по мнению автора, разворот был совершен дальше, чем указано в рапортах экипажей, что и послужило причиной потери ориентировки, и как следствие, бомбардировки Швеции. Лишь отдельные члены экипажей группы относительно верно представляли себе, куда летят, остальные из-за многочисленных ошибок в ориентировании просто не представляли себе, где находятся, что и ввело позже в заблуждение уже Хрюкина.

Не все вернулись из полета…

Сходство описываемых событий с боевым вылетом 14 января 1940 года не ограничивается только действующими лицами, потерей ориентировки и бомбардировкой шведской территории. И на этот раз не все самолеты вернулись на свой аэродром – из-за неполадок с мотором экипаж старшего лейтенанта Алексея Николаевича Исайчева на обратном маршруте после Соданкюля отстал от группы и пропал без вести. По докладам вернувшихся летчиков, никто из экипажей находившихся в строю также не наблюдал в каком районе и как он произвел посадку.

Вот как об этом рассказывают сами участники боевого вылета:

Командир звена ст. лейтенант Тихий:

Исайчева я видел до цели и после разворота он все время жался к хвосту моего самолета. Если бы я знал об отставании его, Исайчева бы не бросил. Несу за потерю ответственность я, но об этом я узнал только на аэродроме.

Командир звена капитан Попов:

Отставание т. Исайчева я замечал, считал это нормальным т.к. он сразу вставал на свое место. Т.т. Тихому и Ермоленко наблюдать было лучше, идя на одном уровне с Исайчевым, но связь на высоте работала скверно и радисты не всегда могли передать командирам.

Штурман лейтенант Архипов (экипаж к-на Попова):

Связь микрофон работал отвратительно, отказы связи могли привести к плохим результатам, отчего и радист т. Тихого не смог передать об отставании т. Исайчева.

Штурман мл. лейтенант Кузьмов (экипаж ст. лейтенанта Ермоленко):

В потере экипажа т. Исайчева виноват к.з. Тихий, не наблюдавший за своим ведомым на маршруте. Мне передал радист что у Исайчева сдали моторы, передал командиру который уже не видел Исайчева, и масло из моторов заставило его идти за строем.

В итоге, Исайчев произвел вынужденную посадку не на своей территории, как это предполагалось в одном из документов, а на территории противника, фактически повторив судьбу как экипажа, так и самолета лейтенанта Зубова. Из рапорта адъютанта F19 лейтенанта Грегора Фалка (Gregor Falk) от 24.2 1940 года:

Самолет типа ДБ-3 № 391695, тактический бортовой номер – 11, совершил вынужденную посадку рядом с Сикайоки (Sikajoki) в 18 км СЗ от Вуотсо. Со слов пилота, причиной вынужденной посадки были перебои в работе левого мотора.

Самолет ДБ-3 № 391695, тактический – 11 совершивший вынужденную посадку в 18 км СЗ от Вуотсо

Старший лейтенант [Исайчев Алексей Николаевич] и лейтенант [Запрягаев Федор Павлович] не пострадали и доставлены в Рованиеми для дальнейшего допроса. Сержант [Волков Валерий Федорович] был застрелен при попытке к бегству.

На предварительном допросе в Вуотсо (русского переводчика не было, а мои знания русского языка очень плохи и поэтому мои данные не совсем точны) оказалось, что пилоты должны были атаковать Рованиеми. Об этом свидетельствуют найденные карты, где указаны маршруты полетов. Они отказываются признавать, что на самом деле они разбомбили Паялу. 
Поверхностный осмотр показал, что самолет может быть отремонтирован за довольно короткое время.

В книгах, а так же в различных публикациях можно встретить информацию о том, что самолет ДБ-3 №391695 был сбит шведским летчиком-добровольцем прапорщиком Карлом-Улофом Стенингером (fänrik Carl-Olof Steninger), что не соответствует действительности. В журнале боевых действий эскадрильи F19 есть запись за 21.02.1940, где описывается воздушный бой над Рованиеми, в котором Стенингеру удалось сбить один советский бомбардировщик. Но это был СБ из 5-го ОСБП, и это подтверждается советскими документами. Сведения о еще одном сбитом в документах отсутствуют. Что же касается зачисления на счет шведа победы над ДБ-3, то, вероятней всего, «первоисточником» послужила книга Грегора Фалка – «Хроника F19». Разногласий с ЖБД эскадрильи в ней нет: автор просто его цитирует, но в подписи к фотографиям севшего вынуждено ДБ-3 приписывает победу над ним Стенингеру, хотя в своем же рапорте осмотра самолета ни словом не упоминает о каких-либо повреждениях полученных в результате воздушного боя, а указывает только причину со слов советского летчика. 

Автор выражает благодарность: Олегу Киселеву – за идею и помощь в написании статьи; Финскому историку Карлу-Фредрику Геусту (Karl-Frederik Geust); Шведским историкам Кристеру Бергстрему (Christer Bergström), Эрику Нильсону (Erik Nilsson) и Томми Окессону (Tommi Åkesson) – за предоставленные материалы; Отдельное спасибо Валерию Смирнову за помощь в сборе информации.

1. РГВА Ф.29 оп.34 д.475 Разведывательные материалы по Финляндии, Швеции и Норвегии
2. РГВА ф.34980 оп.7 д.16 Оперсводки штаба 14 Армии
3. РГВА ф.34980 оп.7 д.20 Донесения и переписка с ВВС 14 Армии
4. РГВА ф.34980 оп.7 д. 85 Приказы по ВВС 14 Армии
5. РГВА ф.34980 оп.7 д.103 Журнал боевых действий ВВС 14А
6. РГВА ф.34980 оп.7 д.121 Записи переговоров по прямому проводу Начальника штаба ВВС армии с Начальником Генштаба
7. РГВА ф.34980 оп.7 д.133 Материалы о потерях ориентировки в полете частями ВВС 14 Армии
8. Björn Bjuggren Svenska flygare I östeled, 1942
9. Greger Falk. En Krönika F19
10. Carl-Frederik Geust. Red Wings in the Winter War 1939-1940. STRATUS, 2020
11. Landshövding Ragnar Lassinantti, Bombardemanget av Pajala // Beredskapsminnen från övre Norrland 1939-1944, I-Tryck AB, Luleå 1972
12. Margareta Nilsson. Bombiningen av Pajala, 21 februari 1940. Lumio Förlag Och Skrivbyrã, 2000
13. Mikael Forslund. Gloster Gladiator & Hawker Hart. Fälth & Hässler, 2009