Потерянные возможности

---

Почему охрана аэродромов это важно? Что упустили и американцы и вьетнамцы во время войны во Вьетнаме? В данной статье будет рассмотрено как сами американцы оценивали успехи своих вьетнамских визави в диверсионной деятельности по нарушению работы американских ВВС.

Как всегда в тропиках, восход солнца, катившего из-за Южно-Китайского моря, был похож на бесшумный ярчайший взрыв. Вот вспыхнуло солнце над гребнем джунглей, и засиял тропический день! Джин, оглянувшись на восток, зашевелил губами, припоминая строки с детства любимого Киплинга:

И заря как гром приходит
Через море из Китая…

И в эту минуту послышался нарастающий шум. Такой, словно из джунглей вылетела стая птиц. — Ложись! — во весь голос крикнул Джин. Серия мин взорвалась почти в центре укрепленного поста, взметнув комья красной глины.

Из романа «Джин Грин – неприкасаемый»

1 ноября 1964 года. Темная тропическая ночь, Хэллоуин. Тончайший серп луны почти не освещает базу ВВС США Бьен Хоа, в 25 километрах от Сайгона. Часовые лениво курят или смотрят в темноту джунглей. В это время всего в 400 метрах к северу от базы вьетнамские коммунисты ставят шесть 81мм минометов, готовят их к бою. За десять минут огневого налета (0025-0035) вьетнамцы выпустили около 60-80 мин по самолетам и казармам. В результате было убито 4 человека, ранено 30. Из попавших под обстрел 20 реактивных B-57 пять было уничтожено, 8 сильно повреждено, а 7 – незначительно. Три штурмовика A-1H были уничтожены, вместе с двумя транспортными С-47 и вертолетом HH-43 Huskie.

В эту ночь клуб для военных Jupiter (еда, выпивка, красивые официантки) закрывался в полночь, и барышни вместе с солдатами уже садились в автобус до Сайгона. Им повезло. Они уехали без особых проблем за десять минут до начала атаки. В остальном с показаниями очевидцев, как всегда, разногласия. Например, про самолет огневой поддержки AC-47. Часть очевидцев говорит, что он поднимался в воздух и отработал по джунглям, а часть – что он даже не запускал двигателя.

С этого момента атаки на американские аэродромы стали обычным делом и потребовали ответа.

История охраны аэродромов американцами требует подробного рассказа. Дело в том, что до Второй мировой нужды именно в охране тыловых аэродромов у США не было. В годы войны американцы развернули 296 батальонов авиационной безопасности, из них (по абсолютно непонятным причинам) 261 – черный. Воздушная полиция (Air Police) – которую сформировали в годы Корейской войны, подскочила в численности с 10000 в июле 1950 до 39000 в декабре 1951 года. Тем не менее доктрины их использования даже спустя год войны не появилось.

Так бы продолжалось еще, наверное, долго, но помог «ядерный кулак Америки». SAC – Стратегическое Авиационное Командование разработало Устав SAC 205-2 (Manual SAC), который определял защиту авиабаз ВВС как неотъемлемую задачу самих ВВС, а не перекладывал ее на Армию или иные вооруженные силы. Да и понятно, что просочившиеся мелкие отряды противника не представляли бы угрозы для самой Армии, а вот для аэродромов – вполне.

Кстати, хотя северокорейские партизаны действовали, по американским подсчетам, в количестве от 32 до 35 тысяч человек, они игнорировали авиабазы как цели.

В результате к 1953 году ВВС США все-таки создали доктрину использования сил охраны аэродромов, насытили ее людьми, техникой и начали обучение. Но они пали жертвой окончания Корейской войны. Конгресс США заинтересовался, зачем ВВС столько «полисменов» (охранников, Air Police), суммарно больше, чем в Армии, Флоте и Корпусе Морской Пехоты. Только обещание сократить их численность на 20% помогло сохранить этот функционал у ВВС.

Напомним, что в те годы политика Эйзенхауэра базировалась на массированном ядерном ударе в случае, если «жизненные интересы» Америки будут задеты. Будущий конфликт предполагался быстрым обменом взаимными ядерными ударами в коротком периоде, далее определялся выживший (наиболее целый) победитель, и конец войны. Но поскольку ядерная политика США в тот момент предполагала удар возмездия (как и СССР, собственно), получалось что вторая сторона получала инициативу в свою руки и элемент внезапности, захоти она организовать это ядерное нападение. В результате новая стратегия США предполагала, что будут атаки групп «отлично подготовленных агентов» на объекты ядерной инфраструктуры США. В результате к 1957 году штаб ВВС установил, что текущая концепция охраны объектов ВВС устарела, приводит к трате человеческих и иных ресурсов, концентрации на неверных угрозах и вообще «не нужна». В итоге формулировка «авиабаза должна быть окружена дружественными силами или [её] эвакуация … должна быть осуществлена». ВВС приняли концепцию развертывания в охране дополнительных сил из уже задействованного персонала – если степень угрозы увеличивается.

Как мы помним, Вьетнамская война для пехоты США началась с развертывания КМП в Дананге, 8 марта 1965 года. До этого момента ВС США полагались на правительство Вьетнама и его армию (ARVN) для защиты американского личного состава и техники. Это был явный риск, полагающийся на способность правительства Вьетнама справляться с коммунистической угрозой. Впрочем, это можно объяснить желанием администрации Кеннеди и Джонсона избежать наземных боев. В результате в 1961-1964 году ARVN отвечали за периметр и охрану авиабаз США. Внутренняя безопасность поддерживалась малыми группами военной полиции Вьетнама (Quan Cahn). Плохо подготовленные, мало тренированные, недисциплинированные и не очень мотивированные бойцы Армии Вьетнама не были бы серьезным препятствием для «отлично подготовленных коммунистических боевых групп».

В общем, американцев и ВВС спасало только то, что силы Вьетконга (Viet Cong, VC; Северовьетнамской Армии, North Vietnamese Army, NVA) игнорировали эти цели, как и северокорейцы в своё время. Более того, поскольку на эти авиабазы никто не нападал, их слабости и уязвимые места игнорировались командованием США. К примеру, доклад февраля 1962 года, хотя обращал внимание на недостаточную подготовку личного состава в плане организации обороны на случай массового нападения вражеских сил, одновременно отмечал, что массовое хранение стрелкового оружия и боеприпасов будет являться приглашением для нападения VC/NVA. К концу 1963 года ВВС находились в апатичном состоянии касательно внешней безопасности авиабаз, обращая внимание только на внутреннюю безопасность (то есть занимаясь внутренней дисциплиной личного состава, «развивая его способности противостоять угрозам Холодной войны»).

К началу 1964 года 13ая Воздушная Армия ВВС (Thirteenth Air Force) разработала концепт реформы по «более гибким правилам и стандартам, направленным на защиту персонала и имущества ВВС в зонах ограниченного военного конфликта». Но реакции начальства не последовало.

В результате даже сами самолеты США охранялись дружественными южновьетнамцами из ВВС (RVNAF), ведь к середине 1964 года во всем Южном Вьетнаме охраной занимался 1 офицер и 280 временно приданных (temporary duty). В результате воздушная полиция ВВС охраняла только районы расквартирования и склады снабжения. И то, как мы видим, крайне ограниченным нарядом сил.

Впрочем, после атаки сил ВМС США в Тонкинском заливе 1964 года от 2 авиадивизии поступило предложение усилить вьетнамский наряд сил на охрану аэродрома, и вообще перебазировать одну эскадрилью B-57 на Филиппины, авиабазу Кларк. После того как командующий американскими силами во Вьетнаме генерал Трокмортон (U.S. Military Assistance Command, Vietnam (COMUSMACV) лично осмотрел авиабазы, он (почти спустя год!) признал, что «требуется лучшая координация между силами ARVN и США», и даже направил четырех офицеров Армии США для помощи в организации обороны авиабазы. Когда доклад дошел до верха, Командующий вооруженными силами в зоне Тихого Океана адмирал Грант Шарп (Commander-in-Chief, Pacific Command) предупредил о том, что VC могут осуществлять саботаж или внезапно атаковать силами до батальона. Ну и о том, что надо бы подготовить личный состав и провести учения по эвакуации самолетов с атакованного аэродрома. В итоге к 1 сентября 1964 года Объединенному Комитету Начальников Штабов (ОКНШ) был представлен доклад, о том, что один воздушно-десантный батальон будет придан каждой авиабазе, будут установлены новые минные поля и проведены работы по расчистке периметра (defoliation program). Все сошлись на том, что силы Вьетнама для охраны баз – не очень-то и нужны. Поэтому в мудрости своей штабные офицеры тихоокеанского командования США развернули силы КМП в 30 милях от Дананга и сочли что это купирует возможную угрозу от VC на то время.

10 сентября последовал доклад, что Бьен Хоа и Тан Сон Нхут готовы к обороне, но «Командный пункт обороны работает только по тревоге», «недостаточно личного состава для насыщения периметра обороны и ОКНШ не может выделить больше». Более того, поднимали вопрос о лояльности вьетнамцев. Политические перевороты на тот период вообще не способствовали усилению положительного настроя в стране. 21 октября последовал доклад от 2ой Авиадивизии, что оборона Бьен Хоа и Тан Сон Нхут по-прежнему неудовлетворительна.

А потом было первое ноября…

Разбор инцидента 1 ноября показала, что никаких сколь-нибудь серьезных мероприятий по усилению обороны авиабаз предпринято так и не было. Кроме эвакуации четырнадцати B-57 на Филиппины. Генерал Вестморленд (командующий всеми американскими войсками в Южном Вьетнаме) предложил местному командующему вьетнамских сил целый набор мер по улучшению ситуации, но они так и не были претворены в жизнь. В частности, силы, которые «американские вьетнамцы» выписывали на охрану аэродромов, оказывались перенаправлены на другие задачи и на авиабазах так и не появлялись. В итоге генерал Гюнтер Гаррис (Hunter Harris) сказал:

«Я не верю, что мы можем обеспечить защиту от минометного обстрела в обозримом будущем, если США не решит использовать силы Армии или КМП для охраны восьми километров периметра вокруг Дананга, Вьен Хоа и Тан Сон Нхута».

Посол Максвелл Тэйлор и генерал Вестморленд это предложение отвергли, поскольку посчитали, что присутствие сил США «заставит силы Вьетнама потерять интерес к защите авиабаз и расслабит их в несении службы».

В декабре 1964 ОКНШ наконец поддержало мнение командиров ВВС о хронической нестабильности Правительства Южного Вьетнама, которое не могло выделить достаточный наряд сил для защиты периметра авиабаз США.

За день до Рождества 1964 года VC/NVA подорвали бомбу в центре Сайгона. Они планировали показать уязвимость США даже в столице союзного государства, и продемонстрировать жителям Южного Вьетнама уязвимость их союзников. Бомба весом около 90-120 килограмм сработала в багажнике автомобиля в 17:45, когда в баре отеля «Бринкс» (где квартировали исключительно офицерские холостяки армии США) были «счастливые часы». Двое американцев были убиты, ранен 71. В результате решили развернуть еще батальон военной полиции только для защиты объектов в столице.

Тут политика вступала в противоречие со здравым смыслом. ОКНШ не хотело развертывать новые американские войска, утверждая, что ARVN «являются наиболее квалифицированными для устранения выявляемых недостатков», а офицеры ВВС прессовали свое начальство докладами на тему того, что охрану баз нужно поручать войскам США.

Штабные ВВС предложили штабным тихоокеанской зоны новый концепт. Он утверждал зону ответственности ВВС за личный состав, оборудование и аэродромные сооружения. У ВВС появлялось право размещать наземные отряды для обороны, в то время как высокое начальство видело такие группировки из сил ARVN с приданием части людей Армии США или КМП. Патрулирование зоны периметра предполагалось на удалении 8 километров от периметра, чтобы предотвратить развертывание вражеских сил или размещение тяжелого оружия (минометов и пушек).

Через 6 недель последовал вежливый ответ:

«Концепт приемлем в принципе, однако меры не соответствуют текущему распределению обязанностей и не одобрены».

Получалось что зона ответственности ВВС заканчивалась на границе периметра и была ограничена только их текущими возможностями. То есть ничего не менялось.

Вьетнамцы как находились на периметре авиабаз, так и продолжали (во всех смыслах). В феврале 1965 года генерал Трокмортон, командующий американскими силами во Вьетнаме (COMUSMACV) сказал журналистам:

«Мы действуем в соответствии с той политикой, что защита наших объектов является вьетнамской зоной ответственности. Конечно, мы обеспечиваем изрядную долю внутренней безопасности, но защита внешнего периметра – полностью дело вьетнамцев».

Но спустя два дня в докладе Вестморленду он выразил противоположную точку зрения. О том, что силы вьетнамцев вряд ли отобьют какую-либо осмысленную атаку, и вообще нужно развернуть 9ю экспедиционную бригаду морских пехотинцев в Дананге. Тут уже посол Тэйлор и Вестморленд его поддержали.

7 марта 1965 года ОКНШ обозначил задачи экспедиционного корпуса КМП в Дананге как следующие:

«…занять и закрепиться на местности с целью защиты аэродромов, и, как указано, коммуникационных объектов, объектов инфраструктуры США, портовых сооружений, пляжей высадки и других сооружений США в области с целью защиты. КМП США не будет отражать атаки или вступать в ежедневные столкновения с силами Вьетконга».

Это было более публичное заявление для администрации президента США или Конгресса.

Госсекретарь Дин Раск выступил с заявлением, что морпехи просто высвободят часть сил Южного Вьетнама для наступательных операций. К 3 мая 173я воздушно-десантная бригада прибыла в район Бьен Хоа-Вунг Тау для защиты баз ВВС и логистических узлов в зоне тактической ответственности 3го корпуса (III Corps Tactical Zone, CTZ). В июле 1965 минобороны Макнамара по указанию Джонсона прибыл в Сайгон для оценки безопасности ситуации. Вестморленд подсунул ему «список покупок»: развернуть 44 пехотных батальона в 1965 и дополнительно еще 24 в 1966, из них 21 для обеспечения безопасности баз и важных точек. 3 батальона на крупную базу США, 2 – на меньшую. Вообще, обеспечение безопасности баз США было единственным поводом для командования во Вьетнаме запросить еще войск.

Президент Джонсон в конце июля 1965 года одобрил развертывание сил, и уверял журналистов, что размещение этих сил не изменит политику США по отношению к республике Вьетнам (Republic of Vietnam). К декабрю 1965 Вестморленд проинформировал Макнамару, что 29 из 97 батальонов США будут защищать базы США. В результате к январю 1966 половина сухопутных войск США была увязана на обеспечение деятельности баз этих самых США. Потому что те самые «патриотичные войска Южного Вьетнама» не могли противостоять северовьетнамцам. Да еще с середины 1965 года КМП США проводил антипартизанские операции на удалении до 85 километров от Дананга. И создавал гарнизоны численностью до бригады, для ограниченных наступательных операций. Об этом широкой общественности США не объявляли, конечно, по инструкции президента США.

С той же середины 1965 года, отвечая на усиление бомбардировок Северного Вьетнама, силы Вьетконга провели атаку на Дананг, уничтожили три F-102 и три C-130 на земле, потеряв всего 1 человека (подробнее ниже). В августе атака повредила еще 11 самолетов. В общем, получалось, что политикой американского командования во Вьетнаме, как указывал Трокмортон, было удержание линий обороны статичными войсками Южного Вьетнама, и «рассчитанный риск» охраны авиабазы. Это позволяло высвободить наземные силы США для наступательных операций, которые должны были успешно завершить войну.

В результате спор между командованием во Вьетнаме и штабом Тихого океана попал на стол ОКНШ. Наземные войска США должны были защищать периметры авиабаз от инфильтрации VC, и предотвращать массовые атаки или обстрелы. Но командование Вестморленда в декабре 1965 года в письме обратило внимание командиров «на постоянное проведение агрессивных наступательных операций для уничтожения вражеских подразделений». Ну и каждый командир нес персональную полную ответственность за безопасность своего подразделения. Предполагалось, что даже в современной сложной войне каждый военнослужащий США может встретить противника в бою, даже находясь на тыловой авиабазе. А то, что ВВС не обеспечивают должную безопасность своих пунктов базирования, так это проблема их полиции.

С задержкой в 6 недель, генерал-лейтенант Джозеф Мур, командир 2ой Авиадивизии, разослал свою интерпретацию письма командования, с пояснением, что все комментарии Вестморленда относятся только к наземным войскам США. Он приказал командирам на местах выработать локтевую связь с наземными войсками, занимающимися внешней защитой (а до этого такой потребности не возникало, видимо), и выстроить максимально возможную защиту, опираясь на собственные силы. Концентрируясь на внутренней безопасности и охране периметра, Мур опустил в своем письме все те дополнительные защитные меры – патрули, аванпосты и группы реагирования, которые озвучивал Вестморленд. Таким образом ВВС продолжало надеяться на «рассчитанный риск» (авось пронесет), чем на организацию караульной службы вне периметра. По итогу зона ответственности ВВС заканчивалась на колючей проволоке периметра, оставляя все для сухопутных войск. Которые тоже не хотели заниматься защитой периметра, требующей сложной организационной работы и значимых затрат без какого-либо результата.

По итогу от обеспечения безопасности открестилась Армия США, затем ВВС, которые спихнули все эти задачи на местные силы ВВС (RVNAF) или локальных вьетнамских армейцев (ARVN). При этих странно-интригующих обстоятельствах размазывания ответственности за внешний периметр было неудивительно, что VC/NVA могли проводить атаки на любые цели когда захотят.

Легче и проще уничтожить вражескую воздушную мощь путем уничтожения их гнездований и отложенных яиц на земле, чем охотиться на эти летающие птицы в воздухе. Джулио Дуэ, 1921

И вьетнамцы начали исполнять требования доктрины Дуэ. В первую очередь они собирали всю возможную информацию. Нанимая информаторов, выгребая мусорные корзины американцев. Эта система, пусть и не сразу, выросла до профессиональной, вызывая сложности у контрразведки США. Да и подготовка даже наблюдателей за американскими аэродромами могла занимать до полутора лет. За это время любой наблюдатель овладевал всеми необходимыми навыками. Если вдруг информации для рейда было недостаточно, посылали специально обученных людей (инфильтраторов). Это была обычно группа из трех людей, одетых в шорты и измазанных грязью. У них была автоматическая винтовка (на всякий пожарный), кусачки, нож или штык, металлический щуп (для обнаружения мин), бамбуковые палки (для преодоления заграждений колючей проволоки) и замыкатели для обезвреживания взрывателей мин.

Это были хорошо подготовленные люди, поскольку даже при «явно наплевательском» отношении американцев к внешней охране периметра оставались мины, колючая проволока и патрули. Обычно один из троих оставался с винтовкой у точки входа на периметр. Ведущий двойки раздвигал колючую проволоку бамбуковыми палками и обезвреживал мину. Ведомый после прохода убирал бамбук, чтобы не оставить следов. После этого они ползли вперед, прощупывая руками место перед собой, обнаруживая мины, ловушки, сигнальные ракеты, или иные охранно-сигнальные устройства.

После того как вражеская база была осмотрена, они уходили тем же путем, восстанавливая периметр в исходном состоянии. Кусачки не использовались почти никогда, поскольку главной задачей было не оставлять следов.

Эти вторжения неоднократно подтверждались силами США, которые иногда добивались успеха в случае отхода от привычных и повторяющихся мер безопасности. К таким мерам можно отнести скрытную установку инженерных заграждений (мин и колючей проволоки), размещение скрытых огневых точек (которые не демаскируют себя при пересмене личного состава), или появление кинологов с собаками в составе патрулей.

Но надо отметить, что противодействие американским силам велось и более простыми способами, чем физическая инфильтрация. Можно было шуметь на американских частотах радиообмена – свистом или посторонними помехами. Можно было создавать помехи при наличии оборудования. И самое важное, можно было использовать линии коммуникаций противника для введения его в заблуждение. В июле 1967 года VC скрытно сняли американского часового, а потом по дежурной связи оповестили о атаке на другом конце авиабазы, что позволило атаковать и нанести ущерба на полновесные 15 миллионов долларов США. Вообще подобного рода обман – узнать сколько у противников бойцов, использовали в конце 1966, начале 1967 года в лагере Холловэй, когда вьетнамец спросил, имитируя испаноязычного сержанта, сколько бойцов на позиции, чтобы принести им горячей еды (видимо тут обман и раскрылся, кто ж бойцов горячим кормит). Дело еще осложнялось тем, что половина из 795 захваченных вьетнамских радиостанций была американского производства – это фигурирует в докладе разведки от 1 июля 1967 года. Собственно, все что было нужно – просто найти частоту противника.

Как мы помним, при защите авиабаз США первоначально речь шла о 8 километрах периметра, что было больше дальности стрельбы в 5700 метров для 120мм минометов, базового тяжелого оружия партизан. Но с появлением 122мм ракет в арсенале VC c 1966 года дальность практически удвоилась, и составляла уже 11000 метров. Для атак использовались также безоткатные орудия 57, 75 и 82 миллиметра. Ракеты, кстати, были и 140 миллиметров, производства Китая и СССР, установка БМ-14. Точность попадания ракет достигалась длительной и тщательной подготовкой огневых позиций, которая занимала несколько дней. Стрельбу старались производить «вдоль» авиабазы, чтобы эллипс рассеивания оставался в периметре поражаемой территории.

Ну и разведка боем, конечно, которая малым огнем провоцировала охрану баз США на открытие ответного огня всеми средствами, для раскрытия защитного потенциала и планирования следующих рейдов.

В общем, атаки проводились по одному из четырех сценариев: издали, рейды подрывников, саботаж и атака силами батальона. Самым эффективным был конечно метод издали, когда ракеты и минометы внезапной атакой наносили значительный ущерб, прекращая стрельбу в тот момент, когда противник только начинал реагировать. При атаке на авиабазу Дананг в феврале 1967 года к залпу подготовили 130 ракет калибром 140мм. Успешно стартовали только 66, попали в периметр авиабазы 56, 8 угодили в примыкающую деревню, и только 2 «вышли за рамки» периметра авиабазы.

Вторым по частоте и тяжести наносимого ущерба были рейды подрывников. Первый такой состоялся на авиабазе Дананг 1 июля 1965 года, когда под прикрытием отвлекающего минометного обстрела подрывники в трех местах проникли через периметр, и используя ручные гранаты и подрывные заряды уничтожили три транспортника C-130, три истребителя F-102 и еще три «сто вторых» повредили. Потеряли одного человека.

Но вообще не надо думать, что здесь работала схема «зашли и вышли, приключение на пятнадцать минут». Даже атака подрывников на постоянно наблюдаемый объект без пехотной поддержки требовала изрядной подготовки, как от личного состава в плане слаженности, так и от штабов в плане организации.

Изучим процесс чуть подробнее глазами американских документов. Полнокровной атакующей единицей подрывников был тот же батальон VC, состоящий из 4-5 рот по 40-50 человек. В каждой роте было до трех взводов по 15-20 человек, каждый из которых делился на два отделения. Внутри каждого отделения были группы, обычно ячейками по 3 человека. Ячейки отвечали требованиям и коммунистической организации, и секретности, и обеспечивали сработанность коллектива. Понятно, что в зависимости от ситуации наряд сил и средств мог формироваться как угодно командиру подразделения, лишь бы задача была выполнена, но мы рассмотрим близкий к идеальному случай, описанный в американской документации.

Командир выставлял на поле боя 4 группы людей: группу охранения, штурмовую группу (из двух взводов), группу огневой поддержки, группу резерва.

Группа резерва состояла из 13 человек, с 1 пулеметом, 1 гранатометом Б-40 (копия РПГ-2), и тридцатью подрывными зарядами. Из стрелкового оружия – девять АК-47.

Группа огневой поддержки состоит из 27 человек с 4 АК-47, и двумя минометами 82 миллиметра с 60 зарядами (а это 6 ящиков 97*44*47 сантиметров, вес с минами 38 килограммов), 1 радиостанция портативная (типа K-63, автор не смог найти для иллюстрации).

Группа охранения это четыре человека, с двумя АК-47, одним Б-40 и двумя минами (тип не обозначен). Их задачей было предотвращение появления войск ARVN и США на поле боя.

Первый штурмовой взвод состоял из трех групп. Первая группа проникновения – четыре человека, с двумя АК-47, тремя бангалорскими торпедами и двумя кусачками, с щупами, возможно какое-то саперное снаряжение. Вторая группа штурма – пять человек, с двумя Б-40, тремя АК-47, 4 противотанковых гранаты, и 70 подрывных зарядов. Третья группа тоже штурма, четыре человека, 2 АК-47, 1 Б-40, 50 подрывных зарядов и 5 противотанковых гранат.

Второй штурмовой взвод состоял из 4 групп, где четвертая была группой огневой поддержки. Это два человека, один с Б-40, один с АК-47.

Две группы проникновения были «навершием стрелы», которые обеспечивали проникновение по своем маршруту. Почему не было вооружения тяжелее? Потому что маневр был уже невозможен в быстром темпе, если развертывать оружие тяжелее 82мм миномета.

Перед полевым выходом личный состав проходил обучение на макетах местности, изучал карты, коллективом отрабатывали порядок действий, проговаривая все действия и вводные. Понятно, что даже неудачные действия малой группы людей могли поставить миссию под угрозу провала, поэтому тщательная подготовка не была лишней. Быстрота действия (активные действия не должны были длиться дольше получаса) и ее организованность должна была выгодно подменять огневую мощь и численность атакующих. Скрытность, секретность и внезапность были основными козырями. Как только периметр был вскрыт или силы обнаружены, подрывники должны были как можно быстрее разместить заряды или отстреляться по целям, после чего покинуть опасную зону. В одном случае у группы проникновения заняло 8 часов преодоление ста метров зоны периметра, чтобы расположиться прямо перед заграждениями из колючей проволоки.

Стандартной практикой было отвлечение сил охраны группой огневого прикрытия, чтобы обороняющиеся заняли огневые позиции и убежища, оставляя значительную часть авиабазы без присмотра, позволяя подрывникам работать.

Конечно, можно было атаковать массой пехоты с сопутствующей огневой поддержкой, и уничтожить больше авиации противника, но это вызвало бы соответствующую реакцию американцев. А для уничтожения «крупных целей» у них было гораздо больше возможностей.

Крайне интересно отметить, что за весь период присутствия американских войск во Вьетнаме, несмотря на значимое число персонала граждан Вьетнама на американских авиабазах, был зарегистрирован только один значимый случай саботажа. И это при том, что саботаж и диверсии должны были быть одними из выдающихся инструментов борьбы партизан Вьетнама против захватчиков. Предполагается, что при массовой поддержке населения их проведение кратно облегчается.

8 февраля 1967 года в Бьен-Хоа советской взрывчаткой было уничтожено около 2600 бомб с напалмом, стоимостью на 342 000 долларов. Как написано (очень удивленно) в американском отчете:

«Почему VC/NVA практически проигнорировали эту простую и потенциально весьма полезную тактику, невозможно объяснить имеющимися фактами».

Но вообще, конечно, успехи вьетнамцев можно объяснить не сколько их тщательной подготовкой малых сил, сколько нежеланием американцев сколь-нибудь серьезно решать проблему охраны авиабаз.