Связь, как известно, это нерв армии. Сейчас она воспринимается как само собой разумеющееся. Но лишь во второй половине XIX века появляются первые подразделения связи для работы непосредственно на фронте. Что они из себя представляли и как выглядела их работа – в статье историка и коллекционера средств связи Евгения Мироничева.

В этой лекции мы с вами рассмотрим начало Ливонской войны, парад суверенитетов в Ливонской конфедерации, очередную войну между Данией и Швецией и немного по рассуждаем о морской политике России при Иване Грозном.

Восточная Пруссия традиционно фигурировала во всех военных планах Российской императорской и Красной армий как наиболее сложная цель. Что подтверждалось поражением 1-й и 2-й армий генералов Ренненкампфа и Самсонова в 1914 году. Советское военное планирование предполагало при всех вариантах развертывания Красной армии значительную часть наличных сил сконцентрировать против группировки противника, расположенной в Восточной Пруссии. Опыт Первой мировой войны, а также мощные укрепления и наличие враждебного населения, стали предпосылкой для отказа советского военно-политического руководства от концентрации мощной группировки войск Красной армии для наступления в Восточной Пруссии в конце лета - начале осени 1944 года.

Армия Империи штурмует крохотный клочок суши, занятый силами союзников на о. Гуадалканал, Объединенный Флот Империи пытается ей помочь. Пять японских авианосцев против одного американского вступают в смертельный танец вокруг южных Соломоновых островов. Назревает что-то серьезное. Сегодня мы расскажем о начале большого события по имени «Битва у островов Санта-Круз» - четвертого и последнего авианосного сражения 1942 года на Тихом океане.

21 июня парламент подавляющим большинством голосов принял в Финляндии республиканскую форму правления. В перспективе это означало президентские выборы, победа на которых Маннергейму отнюдь не была гарантирована.

А 27 июня в результате успешно проведенной десантной операции Красная Армия взяла Видлицу – главную базу «Олонецкой армии». Это событие стало переломным моментом, поставившим на грань срыва всю кампанию в Карелии. Финны начали поспешное отступление от Петрозаводска, военный министр Р. Вальден всерьез рассматривал посылку регулярных войск на помощь добровольцам, что фактически означало открытую войну с Россией. Но без согласия Антанты на присоединение российской Карелии или хотя бы её части к Финляндии такая мера была бы совершенно бессмысленна. Всерьез воевать за абстрактные счастье и свободу соплеменников без гарантий территориальных приращений Финляндия не намеревалась. Показательно, что уже 30 июня финляндское правительство утвердило программу, предоставленную марионеточным «Олонецким правительством», подразумевавшую вхождение в будущем Олонии в состав Финляндии.

Операцию «Меркурий» можно назвать типичным образцом германского подхода к планированию боевых действий, содержащего определенную долю авантюризма. Именно поэтому Крит не только снискал славу самого выдающегося успеха германских десантников, но и, как горько заметил командовавший ими генерал Курт Штудент, «стал могилой немецких парашютных войск». Об особенностях германского вторжения и первых днях Битвы за Крит рассказывает данный ролик.

13 августа — 22 сентября 1943 г. Проводилась войсками Юго-Западного фронта под командованием генерала армии Р. Я. Малиновского и Южного фронта под командованием генерал-полковника Ф. И. Толбухина. Итогами операции стали продвижение советских войск на расстояние до 300 км, завершение освобождения Донбасса, в том числе городов Донецк (Сталино), Таганрог, Мариуполь и выход к Днепру.

8 августа 1937 г. произошел «инцидент Ояма», открытие «второго фронта» в новой японо-китайской войне стало неизбежным. На защиту «морских ворот в Китай» Чан Кайши стянул все доступные ему силы и средства – ВМФ и ВВС Китайской республики, а также элитные «германские дивизии». Эта операция, явившая миру множество примеров мужества и военного профессионализма с обеих сторон, мало известна в России. Сегодня наш рассказ – о начале обороны Шанхая и трагедии, получившей в 1937 г. название «черной субботы».

Идея похода на Петроград при новом статусе Маннергейма лишь обрела новые, более четкие формы. Теперь ему не нужно было о чем-то договариваться с какими-то там гражданскими политиками, руки его были развязаны внутри страны, но не на внешнеполитическом поприще. Но и отношение Маннергейма к цели такого похода несколько изменилось. Он был главой Финляндии - страны, которую уже признали 16 государств мира. И, нельзя не отметить, что он работал на благо своей новой родины (так, как он его понимал) с не меньшим энтузиазмом, чем когда-то служил Российской Империи. В целом свои взгляды на ситуацию Маннергейм изложил еще 28 октября в письме из Парижа своей старой знакомой княжне Марии Любомирской. Он писал, что Россия рано или поздно восстановит свое величие, большевики ли в ней останутся или власть возьмут «белые». И Империя будет стремиться к возвращению своих прежних границ. И чтобы избежать столкновения с ней, нужно совершить «рыцарский поступок» и освободить Петербург, «заложив основы будущих хороших отношений». Иными словами, идея похода на Петроград в глазах Маннергейма теперь выглядела как залог будущего Финляндии как независимого государства.

Ранним утром 18 декабря 1917 года на вокзале Хельсинки с прибывшего из революционного Петрограда ночного поезда сошел высокий аристократичного вида худощавый мужчина в сопровождении еще одного - попроще, помоложе, пониже и поплотнее. Чувства и мысли приехавшего, надо полагать, находились в некотором смятении. Еще несколько месяцев назад его будущее казалось ему безоблачным и блестящим: успешный боевой генерал, командир корпуса, которому благоволил один из влиятельнейших людей мира – Российский Император. И вдруг разом всё полетело под откос. Февральскую революцию в России человек не принял, но до последнего старался сохранить порядок и дисциплину во вверенном ему соединении. Затем несговорчивого генерала-монархиста отстранили от командования, и он несколько месяцев просидел в Одессе, где и встретил уже Октябрьскую революцию. Тогда ему показалось, что все пропало, и он решил вернуться на свою малую родину - Великое Княжество Финляндское. Звали его Карл Густав Эмиль Маннергейм.