Группа Ровеля против СССР

Готовясь к нападению на СССР, немцы по «старой доброй» традиции решили провести широкомасштабные разведывательные мероприятия, тем более что современные инструменты для этого у них имелись. Одним из главных действующих лиц должны были стать самолеты-разведчики так называемой группы разведки главнокомандующего Люфтваффе (Aufklärungsgruppe des Oberbefehlshabers der Luftwaffe), или просто «Das Kommando Rowehl», по фамилии оберст-лейтенанта Теодора Ровеля, который бы создателем и бессменным командир этой части.

Разведывательная авиация и воздухоплавательные подразделения оказали огромное влияние на ход боевых действий Первой мировой войны, как в плане разведки позиций противника, так и корректировки огня артиллерии. Однако после ее окончания потерпевшая поражения Германия лишилась возможности иметь собственные ВВС и строить боевые самолеты. Бывшие летчики пытались найти себя в мирной жизни, а немецкие авиастроительные фирмы или перенесли свои производства в сопредельные страны, или перешли на выпуск гражданских самолетов. Конечно же, некоторые попытки сохранить свой боевой потенциал немцы предпринимали. В частности, некоторое количество немецких курсантов прошло обучение в совместном авиационном центре на территории СССР в городе Липецк, однако это было каплей в море.

В 1933 году, после прихода к власти нацистов, Германия перешла к более активным шагам по восстановлению военного потенциала своих вооруженных сил. Страна на тот момент была окружена потенциальными врагами практически со всех сторон: на востоке Польша, на западе Франция, на юге Чехословакия. В этих условиях нацистское военно-политическое руководство остро нуждалось в актуальной разведывательной информации, но инструментов для её получения фактически не имело. В условиях, когда собственно немецкие ВВС находились еще на первом этапе строительства, о полноценной разведывательной авиации можно было только мечтать. А пока «Имперское министерство авиации» (Reichsluftfahrtministerium — RLM) и «Управление иностранной информации и обороны» (Amt Auslandnachrichten und Abwehr) Рейхсвера или просто Абверу можно было рассчитывать только на чудо, ждать которого долго не пришлось.

Чудо звали Теодор Ровель. Это был весьма примечательный персонаж, судя по последующим событиям, настоящий охотник за приключениями, этакая смесь: Лоуренса Аравийского, Джеймса Бонда и Индианы Джонса.

Теодор Ровель (Rowehl Theodor).

Родился будущий ас нацистской авиаразведки 9 февраля 1894 года. В 1914 году двадцатилетний Теодор поступил на службу в германский флот, а в марте 1916-го переведён в морскую авиацию, получил офицерский чин лейтенанта, и уже с октября в должности лётчика-наблюдателя летал в торпедоносной эскадрилье I морского авиадивизиона. Более года Ровель участвовал в боевых действиях, в том числе в торпедных атаках на британские корабли, пока в ноябре 1917-го не попал в аварию в ходе тренировочного полета, и, получив ранение, сначала продолжил службу в частях обеспечения, а затем стал инструктором авиашколы лётчиков-наблюдателей. После войны опытный летчик-наблюдатель смог устроиться на работу практически по своей профессии, а именно аэрофотосъемщиком в компании Ганза-Люфтбильд (Hansa-Luftbild GmbH).

Коммерсанты на службе режима

Компания, в которой оказался 29-летний ветеран морской авиации Теодор Ровель, была не просто какой-то среднестатистической конторкой, возникшей на обломках некогда могучей германской авиации. Еще в 1923 году отдел аэрофотосъемки авиакомпании Deutsche Luft-Reederei выделился в самостоятельную контору под названием «Аэро Ллойд Люфтбильд-Гезельшафт» (Aero Lloyd Luftbild-Gesellschaft). В 1926 году в результате слияния нескольких авиакомпаний, в том числе и Ллойда, появилась знаменитая «Дойче-Люфтганза» (Deutsche Lufthansa), ну а «Аэро Лойд Люфтбильд-Гезельшафт», после переименования в «Ганза-Люфтбильд» стала дочерней компанией «Люфтганзы», специализирующейся на коммерческой аэрофотосъемке - самой крупной на тот момент подобной компании в Германии. Однако наиболее интересны тут не перипетии с переименованиями компании, а тот факт, что исполнительным директором «Люфтганзы» с 1928 года трудился не кто иной, как будущий генерал-фельдмаршал Люфтваффе Эрхард Мильх, уже в начале 1933 года ставший заместителем министра авиации. Причем в фирмах-предшественницах он трудился аж с 1921 года, в том числе и в Ллойде.

Уже 1 января 1934 года компании «Ганса-Люфтбильд» в интересах государственной безопасности были подчинены фактически все крупные аэрофотосъемочные структуры и коммерческие фирмы, созданные после Первой мировой войны, в том числе Аэрографический институт в Бреслау, «Фотогранометрия Мюнхен» (Photogrametrie GmbH Munich) и «Бильдфлюг Лейпциг». Компания получила полную лицензию на создание и использование аэрофотоснимков в пределах и за пределами территории Рейха.

Следующим шагом на пути создания «всевидящего ока» Абвера стал закон о реорганизации геодезической системы от 3 июля 1934 года, в соответствии с которым при обработке заказов «в первую очередь следует учитывать требования защиты рейха». Иными словами, устанавливающий приоритет военных заказов над остальными.

Фактически с помощью компании «Ганза-Люфтбильд» Люфтваффе получили широкий доступ к одним из лучших в мире автоматическим аэрофотокамерам, разработанным компанией «Цейс АГ» (Carl-Zeiss Jena). Первоначально это были камеры Rb 20-30-50-75/18 (где 20-30-50-75 – фокусное расстояние, а 18 размер фото). А в конце 1937 года им на смену пришли более совершенные Rb 20-30-50-75-100-150/30. Также, были отработаны методика полетов на аэрофотосъемку, в том числе высотную, обработка и дешифрирования фото и так далее. Компания «Ганза-Люфтбильд» выполняла работу в интересах германских разведывательных структур вплоть до 1945 года.

Аэрофотоаппараты в различных комплектациях Rb 20-50-75/30 и ручная камера HK19.

Настоящая работа.

Согласно существующей легенде, в 1933 году Теодор Ровель по заданию руководства компании занимался полетами на аэрофотосъемку коммерческих объектов в районе так называемого Данцигского коридора, в ходе которых якобы случайно отснял строящиеся польские укрепления. После чего, исполняя свой гражданский долг, передал снимки в «соответствующие органы». По одной из версий он даже якобы оплатил полет самолета, на котором пролетел над районами строительства и произвел фотографирование.

Действительно ли Ровель проявил личную инициативу, или всё же действовал по заданию Абвера, сегодня сказать сложно. Однако на определенные размышления наводит странная цепочка совпадений, в которой присутствуют:

● крупнейшая компания Европы по почтово-пассажирским перевозкам с гигантским парком современных самолетов и огромной сетью трасс, от южной Америки до Токио;

● ее же дочерняя компания, крупнейшая фирма Германии по аэрофотосъемке и картографии;

● главный специалист из такой компании, по собственной инициативе снимающий польские укрепления и передающий свежие фото в соответствующее учреждение как раз в тот момент, когда у военно-политического руководства страны появился запрос на разведданные.

Кроме того, Ровель бывший морской офицер, а Абвером тоже руководят морские офицеры, с 1932 года капитан цу зее Конрад Патциг (Konrad Patzig), а с 1934 капитан цу зее Вильгельм Канарис (Wielhelm Canaris).

Как говорится: Совпадение? Не думаю…

Если даже спецы из Абвера не сами разработали эту схему, то надо отдать им должное: господа мгновенно оценили всю прелесть работы под таким идеальным прикрытием. Абвер начал финансирование этого, так сказать, «инициативного проекта». В распоряжение Ровеля, были предоставлены два самолета: Junkers F13 № D-833 (бортовой код D-OXEL) и Junkers W34 №2239 (бортовой код D-ONAZ).

Junkers F13 D-OXEL.

F13 был первым в мире серийным цельнометаллическим транспортно-пассажирским самолетом, и в начале 30-х остававшимся надежной «рабочей лошадкой», хотя уже и не представлявший из себя что-то особенное. А вот W34 был практически идеальной для разведывательных полетов машиной. В конце 20-х на нем было установлено сразу несколько высотных рекордов, а 26 мая 1929 года летчик-испытатель Вилли Нойенхолен на специально подготовленной модификации W34be/b3e с номером D-1119 забрался на высоту 12739 метров.

Junkers W34 D-ONAZ.

Экипажи для самолетов-шпионов были набраны из штата всё той же компании «Ганза-Люфтбильд», а обслуживание и прикрытие их деятельности осуществляла опять же коммерческая авиакомпания Severa GmbH (далее Luftdienst GmbH), получавшая финансирование от министерства авиации для испытаний перспективных гидросамолетов.

В результате проведенных оргмероприятий, с 15 октября 1933 года группа получила организационную структуру и наименование «Курсы летной подготовки при имперском министерстве авиации» (Flugbereitschaft das Reichsluftfahrtministerium RLM), после чего приступила к активной работе. Несмотря на то, что 26 января 1934 года между Германией и Польшей был подписан мирный договор, разведка уже не ограничивалась «Данцигским коридором» и велась над всей Польшей, в частности был сфотографирована польская военно-морская база Хель в Гданьской бухте. Самым же масштабным мероприятием 1934 года стали полеты уже над Францией с целью съемки укреплений линии Мажино.

Фотосъемка укреплений во Франции.

После того, как в 1935 году Гитлер объявил о создании Люфтваффе, маски были окончательно сорваны. «Курсы летной подготовки…» для работы в более тесном взаимодействии с Абвером и Министерством авиации перебросили из Киля на аэродром Берлин-Штаакен, где вскоре сформировали авиационную эскадрилью специального назначения Fliegerstaffel zur besonderen Verwendung (Fliegerstaffel zbV), в командование которой вступил свежеиспеченный гауптман Теодор Ровель.

Несмотря на обретение военного статуса, в целях продолжения проведения негласной разведки эскадрилью официально включили в структуру компании «Ганза-Люфтбильд» и называли просто «зондерштаффель» или «команда Ровеля». Самолеты продолжали нести гражданские коды, а иногда использовали и маркировку компании «Дойче Люфтганза».

После реорганизации работу «команды Ровеля» вывели на качественно новый уровень. Эскадрилья получала фактически все вновь построенные перспективные самолеты, пригодные для ведения дальней и высотной разведки, в том числе опытные и предсерийные. Так, в 1935 году Ровель получил новейшие скоростные самолеты He.70, которые преимущественно работали над территорией Франции.

He.70 с гражданским кодом D-ORAT, технический состав выгружает камеру Rb50/18, на крыле лежит ручная камера HK19.

В 1935–1938 годах экипажами эскадрильи была проведена серьезная и очень важная работа. Были отсняты территории Франции, Бельгии, Голландии, Дании и Чехословакии. В ноябре 1936 года начались первые секретные полеты над Советским Союзом. С высот от 8000 до 9000 метров были отсняты Финский залив, Кронштадт и Ленинград, пограничные объекты от Пскова до Минска, а также Черноморское побережье до Николаева.

В 1937 году эскадрилью перебазировали в здания нового аэродрома Берлин-Темпельхоф. Там же размещались управления компаний «Люфтганза» и «Ганза-Люфтбильд», под прикрытием которых продолжал работать Ровель со своими людьми, а также важнейшие подразделения министерства авиации, в том числе метеорологическая служба, медицинский институт, центрифуга и барокамера, которые тесно взаимодействовали с этими компаниями и отрабатывали вопросы работы экипажей на больших высотах. В целом, после переброски эскадрильи в Темпельхоф, завершилось сосредоточение всех структур министерства авиации и компаний, которые занимались секретной высотной аэрофоторазведкой.

Сотрудники команды Ровеля на фоне ангара с разведчиками He.70, 1938 год. В центре в белом костюме Теодор Ровель.

В 1936 году в эскадрилью передали два использовавшихся на регулярных маршрутах «Люфтганзы» опытных пассажирских самолета Heinkel He.111V2 D-ALIX и He.111C-0 D-AXAV. Обе машины были оснащены камерами и дополнительными баками. Видимо с этого момента и были начаты эксперименты по использованию самолетов-разведчиков, замаскированных под рейсовые борта «Люфтганзы». Причем один из них, He111V2, стал и первой машиной, потерянной в ходе спецопераций: он разбился в западной Африке при перелете из Бразилии весной 1937 года.

He 111V2 D-ALIX на земле и He 111 C-0 D-AXAV в воздухе, с маркировкой Люфтганзы, которые использовались для разведки, под прикрытием почтовых перевозок.

В 1938 году эскадрилья получила два опытных разведчика Do17S, пару «Юнкерсов» Ju86 и три He111J с помощью которых в 1938–1939 годах организовали разведку уже над Англией.

Ju86 код D-AXII из VfH с экипажем, во время проведения шпионских полетов с аэродрома Будапешт летом 1938 г.

В фотоархив специально выстроенного здания архива RLM складывались отработанные материалы в виде подробного пакета формата A3, в котором были подобраны документы предполагаемого к атаке объекта. В состав каждого пакета входило описание самого объекта с его важнейшими характеристики, карта масштаба 1: 75 000 с географическими координатами, специальные эскизы местоположения в масштабе 1: 25 000 и планы в масштабе 1: 100.

Большинство сотрудников компании «Ганза-Люфтбильд» с началом войны были переведены в специальный отдел фотографии министерства имперской авиации «SOBIA» (Sonderbildabteilung des RLM), который возглавил бывший директор компании Вильгельм Геснер (Wilhelm Gessner).

Подготовка к большой войне.

В начале 1939 года началась очередная реорганизация. Путем присоединения к «команде Ровеля» (1.(F)/Ob.d.L) 2-й эскадрильи 121-й разведывательной группы (2.(F)/121) и эскадрильи разведки погоды (Westa1/Ob.d.L.), она была развернута в группу разведки главнокомандующего ВВС двухэскадрильного состава - Aufklärungsgruppe des Oberbefehlshabers der Luftwaffe (Aufkl.Gr.Ob.d.L.) под командованием всё того же Ровеля. Теперь личный состав мог гордо щеголять в форме Люфтваффе.

Весной и летом 1939 года экипажи группы Ровеля вновь занимались фотографированием всей системы фортификации линии Мажино (форты, сооружения инфраструктуры, склады и подъездные пути), предоставив командованию отличного качества фотографии, на которых было зафиксировано состояние объектов на текущий момент. В тот же период несколько самолетов были переброшены на аэродром Будапешт-Ферихедь и оттуда вели разведку территории Советского Союза, а конкретно Украины, с городами Киев, Днепропетровск, Житомир, Запорожье, Кривой Рога и Одесса.

Аэрофотосъемка лета 1939 года, аэродром Пушкин, в районе Ленинграда.

Одним же из наиболее важных направлений работы стала, естественно, Польша. В период с мая по сентябрь 1939 года в результате ведения интенсивной воздушной разведки командование Вермахта получило обновленные карты, а также пакеты документов с точными целеуказаниями и высококачественными фотографиями на все стратегические объекты: промышленные предприятия, железнодорожные станции, мосты, аэродромы, укрепления вдоль польской границы и так далее. Эти материалы внесли значительный вклад в быстрый успех наступательных действий против Польши.

Вторая мировая началась…

После успешно проведенной польской компании состав группы был существенно увеличен. 14 октября в её состав вошла третья эскадрилья, которой стала бывшая 8-й эскадрильи 2-й учебной группы. В тот же день была переименована и 2.(F)/121, ставшая теперь 2.(F)/Ob.d.L.   

Тогда же было сформировано специальное подразделение с мудреным названием «Опытная станция высотных полетов» (Versuchsstelle für Höhenflüge – VfH), в которое собрали самых опытных ветеранов «команды Ровеля». Это подразделение стало 4-й эскадрильей и, будучи ориентировано на проведение «шпионских» полетов, имело на вооружение экспериментальные и малосерийные невооруженные самолеты.

Боевой состав Aufkl.Gr.Ob.d.L на 21 октября 1939 года:

● 1.(F)/Ob.d.L. имелось 8 He111P/H и 5 Do17P (11 испр.).

● 2.(F)/Ob.d.L. - 12 Do17P и 1 Do17Z (все испр.).

● 3.(F)/Ob.d.L. - 4 He111P и 5 He111H (5 испр.).

● 4.(F)/Ob.d.L.(VfH) - 3 Do17S, 1 Ju86, 2 Do17Z и 4 He111J (6 испр.).

● Westa1/Ob.d.L. - 8 He111J (все испр.).

Однако почти сразу после этих событий экипажи и самолеты «Опытной станции…» привлекавшиеся для боевых вылетов, начали действовали в составе 1.(F)/Ob.d.L, а в качестве четвертой эскадрильи в группу передали 1.(F)/124 с десятком Do17P.

«Опытная станция…» осенью 1939-го была перебазирована из Берлина в Ораниенбург, где была построена крупная база: аэродром, ангары, мастерские, городок для личного состава с комфортабельными коттеджами. В этот период и зимой 1939/40 её самолеты работали над Францией и Англией, но уже не с гражданской маркировкой, а с обозначениями 1.(F)/Ob.d.L. Шансы быть сбитым в ходе таких полетов существенно выросли и тогда гражданские «ливреи» на военных самолетах могли сыграть не на руку их экипажам.

Do17S-3 из VfH код T5+FH подбитый французским истребителем и совершивший вынужденную посадку. Самолет не имеет вооружения, но несет маркировку 1.(F)/Ob.d.L. Реконструкция по фото, художник Алексей Валяев-Зайцев.

Уже 20 ноября 1939 года над устьем Темзы был сбит He111, код T5+LH фельдфебеля Э.Брилера (Fw. Ernst Breiler). А 13 января пара французских истребителей Hawk-75 капитана Бернар Барбье (Capitaine Barbier) и сержант Жорж Ле Мар (Sergent Le Maire) из GC1/4 перехватила Do17S-3 (W.Nr. 2502, T5+FH), в 9000 метрах над Ла-Маншем в окрестностях Дувра. Немцы развернулись на восток и попытались уйти пикированием, но капитану Барбье после нескольких атак удалось подбить немецкий разведчик, который совершил вынужденную посадку у местечка Хеммес (Hemmes), недалеко от Кале-Марека (Calais-Marek). Экипаж в составе пилота лейтенант Теодора Розариуса (Lt. Theodor Rosarius), наблюдателя унтер-офицера Йохана Клюге (Uffz.Johannes Kluge) и радиста ефрейтора Августа Шааля (Gefr. August Schaal) оказался в плену, из которого правда был освобожден после поражения Франции.

Тем не менее, «опытная станция…» продолжала выполнять задачи на невооруженных машинах. Так 11–12 января 1940 года была проведена разведка северных участков Ла-Манша, устья реки Темзы и английского побережья до Халла. Полеты проводились днем, фотографировались портовые сооружения в устье Темзы, военные аэродромы Манби и Манстон, гражданские аэродромы в Рамсгейте и Кенте. Do17S появлялись над Францией, включая аэродромы в Сент-Инглверте, Булонь - Альпрех и Ле-Туке - Париж.

Аэрофотосъемка моста в районе Куинсферри (Эдинбург), произведенная 2.10.1939 года.

Уже к концу 1939 года стало очевидно, что столь разношерстная матчасть не лучший вариант для части с такой спецификой. Однако перспективные машины, на которые могла бы пересесть группа, такие как бомбардировщики Do217 и высотные разведчики Hs130, еще только проходили испытания. В этой связи разведчиков Ровеля решено было перевооружить на строившиеся для Югославии полсотни бомбардировщиков Do215, а также переоборудовать в высотные разведчики устаревшие бомбардировщики Ju86.

Первые три Do215B были получены 2-й эскадрильей еще в декабре 1939 года, однако машины долго доводились и в итоге она была полностью полностью укомплектован лишь в начале марта, однако из дюжины имевшихся Do215B боеготовыми числились только шесть, еще четыре ремонтировались, а два принимались с завода. Вслед за этим на «Дорнье» перевооружились 3-я и 4-я эскадрильи. В общей сложности до лета группа получила 42 Do215B-1/4, еще шесть таких машин были получены в июне. Первая же эскадрилья сохранила разношерстный состав, в том числе получив пару предсерийных Do217А-0.

К 10 мая 1940 года боевой состав Aufkl.Gr.Ob.d.L выглядел следующим образом:

● 1.(F)/Ob.d.L. - 3 Do215 (все испр.), 2 Do217А-0 (1 испр.), 5 He111P (все испр.), 2 He111H (все испр.), 2 Ju88А (не испр.), 2 Bf110D (не испр.).

● 2.(F)/Ob.d.L. - 12 Do215 (3 испр.) и 1 Do17R. (По другим данным на 30.04.40г., - 10 Do215 (6 испр.))

● 3.(F)/Ob.d.L. - 12 Do215 (10 испр.) и 8 He111P/H (7 испр.).(По другим данным на 30.04.40г., - 11 Do215 (9 испр.))

●4.(F)/Ob.d.L. – 5 Do215 (3 испр.).(По другим данным на 30.04.40г., - 9 Do215 (6 испр.))

● Westa1/Ob.d.L. – 4 Do17Z (все испр.), 2 He111H (1 испр.) и 2 He111J (1 испр.).

В таком составе Aufkl.Gr.Ob.d.L прошла большую часть компании на западном фронте в 1940 году. Были понесены тяжелые потери как в экипажах, так и в самолетах, однако поставки новых разведчиков Ju88D задерживались, и группа продолжила эксплуатировать Do215. С другой стороны, часть машин получила более мощные 1200-сильные двигатели DB601N, с которыми максимальная скорость увеличилась на 30 км/ч.

27 сентября 1940 года за заслуги оберст-лейтенант Теодор Ровель был награжден рыцарским крестом, вслед за чем последовали очередные организационные мероприятия. В октябре – ноябре было решено, что редкие машины все же стоит свести в отдельном подразделении, в связи с чем реанимировали эскадрилью специального назначения, в которую передали в числе прочих «диковинок» Ju86P-2, Do217А-0 и другие. 1.(F)/Ob.d.L перевооружилась на Do215 и стала обычной боевой эскадрильей группы.

Параллельно с этим 4.(F)/Ob.d.L была отправлена в Норвегию и была исключена из состава группы. Ей вернули её «старый» номер 1./(F)124 и перевооружили на Ju88, а в напоминание её «особом» прошлом в её составе долгое время оставались три Do215. Новой же 4.(F)/Ob.d.L стала… только что восстановленная эскадрилья специального назначения.

К декабрю 1940 года, не смотря на потери и расставание с 1./(F)124, количество самолетов в группе даже выросло благодаря тому, что «Дорнье» выпустила еще одну партию из 48 Do215. Теперь в трех летавших на них эскадрильях образовался даже сверхкомплект, фактически они содержались в полуторных штатах. Так, в 1.(F)/Ob.d.L имелось 19 Do215, а во 2.(F)/Ob.d.L – 20.

Над Советским Союзом

В начале 1940 года были возобновлены полеты над СССР, в частности над районами северного Кавказа и Закавказья, а также над Сирией и Турцией. Причем именно здесь впервые были задействованы новые машины Do215 и Do217. Экипажи «Опытной станции…» работали с болгарских аэродромов Софии и Пловдива.

Do217А-0 который использовался для шпионских полетов над СССР.

Однако это была только разминка. В октябре 1940 года Ровель получил приказ провести масштабное фотографирование западных районов СССР в рамках подготовки к операции «Барбаросса». Полеты должны были производиться максимально скрытно на больших высотах. Завершить работу планировалось к 15 июня 1941 года.

Основной задачей было получить актуальную информацию об аэродромах, пограничных укреплениях, местах сосредоточения войск, казармах, складах, позициях ПВО, предприятиях военной промышленности, мостах, морских и речные портах, сети автомобильных и железных дорог. Особый интерес вызывали московский и ленинградский промышленные районы, а также нефтяные месторождения Баку.

Ju86P-2 во время секретных полетов над СССР зима 1941 года.

Главную роль должны были сыграть поднаторевшие в выполнении «шпионских» миссий экипажи уже новой 4.(F)/Ob.d.L и «Опытной станции…». На краковский аэродром были переброшены четыре высотных Ju86P-2 и два Ju88B-0, которые должны были работать над западной территорией СССР, вплоть до районов Ленинграда, Москвы, Крыма и Кавказа. Позже к операции привлекли более десятка Do215 и He111, с которых сняли вооружение и установили новые моторы. Эти машины были сосредоточены соответственно на аэродромах Зеераппен, Инстербург, Бардуфосс и Бухарест. 1.(F)/Ob.d.L должна была работать над Белорусией, 2.(F)/Ob.d.L над Прибалтикой, а 3.(F)/Ob.d.L над Украиной. На крайнем севере по старой памяти было решено было использовать самолеты из 1.(F)/124.

Ju88B-0 код D-ASGQ во время секретных полетов над СССР, весна – начало лета 1941 года.

Кроме основных баз для полетов использовались аэродрому Тана в Норвегии, Мальми, Утти, Луонетярви и Рованиеми в Финляндии, Тересполь в Польше, Будапешт в Венгрии и Пловдив в Болгарии. Поскольку Германия не находилась в состоянии войны с СССР, самолеты для своих «шпионских» миссий вновь получили гражданские обозначения. Известны коды Do215B: D-AHAB, D-ABZA, D-ADAC, D-ACAJ, D-AFAW, D-AGET, D-ATEW, D-ARED, D-BCHA, D-BDHA и D-BFHA, Ju86P-2 код D-APEW, Ju88B-0 код D-ASGQ.

Do215B во время секретных полетов над СССР весна – начало лета 1941 года.

Уже в процессе подготовки к операции группа начала нести потери. 11 января 1941 года Do215 WNr.0071, код L2+OS был потерян в ходе ночного тренировочного вылета на немецкой территории возле Эльбинга. Спустя два дня Do215 WNr.0019, код VB+KE вылетел из Доберица в Рехлин, но попал в туман. Экипаж, вероятно, заблудился, потерял пространственную ориентацию и врезался в землю около Эбервальде в 55 километрах от Берлина, за пределами запланированного маршрута.

Советская система ВНОС зафиксировала первый пролет немецких разведчиков над территорией СССР уже 6 января 1941 года. Вылеты проводились в глубину территории до 1300 километров. Чтобы скрытно пересекать границу, немецкие экипажи как правило набирали максимальную высоту и использовали облачность. Например, взлетев с аэродрома Зеераппен в Восточной Пруссии, немцы набирали высоту над Балтикой, производили фотосъёмку в Прибалтике и Белоруссии и в районе Бреста уходили на свою территорию, совершая посадку на аэродроме Тересполь, где заправлялись и вновь летели на разведку, но уже по обратному маршруту. Но несмотря на все ухищрения, интенсивная работа немецких разведчиков не осталась незамеченной. Хотя Красная Армия не имела развитой сети радиолокационных станций, посты ВНОС регулярно доносили о появлении неопознанных самолетов. Только в Прибалтике с 24 января по 5 марта было зафиксированы девять таких пролетов.

Параллельно с работой над СССР экипажи группы продолжали работать над Англией, а также провели фоторазведку территории Югославии. Для этого с 27 февраля по 5 апреля были задействованы три Do215 3.(F)/ Ob.d.L, которые летали с аэродромов Пловдив и Винер-Нойштадт. Самолеты также несли гражданские коды D-ANNE, D-ABBO и D-ACET, но при этом капоты моторов и рули были окрашены в желтый цвет, в соответствии с принятыми для балканской компании опознавательными знаками.

Do215 с гражданским кодом D-ABBO и опознавательными знаками характерными для операции Марита, из 3.(F)/ Ob.d.L, во время разведывательных полетов над Югославией. Реконструкция по фото, художник Алексей Валяев-Зайцев.

Наглые действия немцев вызывали законное беспокойство. Командующий ВВС Красной Армии генерал-лейтенант Рычагов в докладе маршалу Тимошенко уже 4 апреля отмечал, что с 1 января по 25 марта границу нарушили 25 немецких самолетов, у большинства из которых причиной была явно не потеря ориентировки. В качестве ответных мер Рычагов предлагал следующее:

«Вылетающие на перехват наши истребители не имеют права стрелять по германским самолетам, нарушившим госграницу.

Случаев обстрела с германской стороны наших самолетов, при нарушении ими госграницы в 1940 году, также не было.

Считаю необходимым пользуясь отсутствием огневого воздействия с германской стороны по нашим самолетам, нарушающим госграницу, произвести аэрофотосъемку важных для нас германских приграничных районов и укреплений. Прошу Ваших указаний».

Пока советские руководители думали, что делать с массовыми случаями немецких «блудежек», активность группы Ровеля резко возросла. С 27 марта по 18 апреля 1941 года её экипажи работали особенно интенсивно, ежедневно использовалось более трех самолетов. Это фиксирует и советская сторона. К примеру, на прибалтийском направлении первая декада апреля стала рекордной по уровню нарушений границы. 8 апреля – три полета, 9 апреля - пять. По сигналам системы ВНОС, на перехват немецких разведчиков регулярно поднимались советские истребители, однако большая высота, на которой работали немецкие экипажи, как правило, не позволяла пилотам И-16 и И-153 приблизится к ним. К примеру, 8 апреля с задачей принуждения к посадке иностранного самолета на перехват вылетел И-16 заместителя командира 10-го ИАП капитана А.И. Серенко. Пытаясь преследовать самолет-нарушитель, на высоте около 8500 метров летчик обморозил руки и ноги (Серенко вылетел без лётного обмундирования, надев только шлем. – Прим.Авт.), потерял ориентировку и, не сумев не восстановить ее, произвел вынужденную посадку с убранными шасси в районе города Остров.

Капитан Александр Иванович Серенко.

Нужно отметить, что посты ВНОС фиксировали в основном работу экипажей Do215 и He111, действовавших со средних высот над приграничными районами. А вот фиксацию полетов высотных разведчиков Ju86, как и случаи попыток их перехвата, можно пересчитать по пальцам. 10 апреля подобная попытка закончилась трагически для наших пилотов.

Аэрофотоснимок аэродрома Каунас 10.04.41 г.

В этот день в 11.28 немецкий самолет на высоте 11 тысяч метров нарушил границу западнее литовского города Шаки (Шакяй). Уже в 11.31 он появился над Каунасом и на перехват были подняты четыре новейших высотных истребителя МиГ-3 31-го ИАП и тройка И-153 15-го ИАП.

МиГ-3 из 31-го ИАП. Реконструкция по фото, художник Владимир Камский.

Один МиГ из-за технических проблем вернулся почти сразу, «Чайки» забраться выше 8 километров не смогли, но оставшаяся тройка в составе лейтенанта И.А. Аксютина и младших лейтенантов С.Н. Акимова и С.А. Евтушенко продолжали преследование с целью принудить самолет к посадке. Однако при попытке выйти на перерез идущему на 11 километрах разведчику два истребителя сорвались в штопор, лишь самый опытный из них, лейтенант Аксютин успел дать очередь наперерез курсу нарушителя, после чего также сорвался в штопор.

Обломки самолета МиГ-3 (№2141 АМ-35А №9ЕА00338) разбитого в катастрофе 10.04.41 года. Пилот мл. лейтенант Сидор Александрович Евтушенко погиб.

Обломки самолета МиГ-3(№2172 АМ-35А №9ЕА0344) разбитого в аварии 10.04.41 года. Пилот старший лейтенант И. А. Аксютин покинул самолет на парашюте.

В результате восстановить управление и посадить самолет на аэродроме удалось только младшему лейтенанту Акимову, Аксютин выбросился на парашюте, а младший лейтенант Евтушенко упал с самолетом и погиб. Он был единственный из вылетевших, кто не летал на МиГ-3 на высоту, да и вообще только начал освоение нового истребителя, успев выполнить только 14 полетов. Вероятно, летчик просто потерял сознание. Это происшествие было подробно расследовано, и по результатам разработаны инструкция о технике пилотирования на МиГ-3 на большой высоте, которые довели до летного состава.

Штурман 4-й эскадрильи 31-го ИАП ст.лейтенант Иван Антонович Аксютин. На послевоенном фото он в звании майор. Командир звена 4-й эскадрильи 31-го ИАП мл.лейтенант Сергей Николаевич Акимов.

Видимо над Литвой 10 апреля действовали один-два самолета 2.(F)/ Ob.d.L, которые проводили площадное фотографирование приграничного района Каунас – Кеданяй. Советские посты ВНОС насчитали четырнадцать пролетов пролетов. И одновременно через Каунас проследовал шедший в глубину территории СССР высотный разведчик, встреча с которым закончилась потерей двух МиГов и гибелью одного летчика.

Но спустя буквально пять дней не повезло уже немцам. 15 апреля в 12:00 часов с аэродрома Краков стартовал Ju86P-2 (D-APEW) унтер-офицеров Альберта Шнеца (пилот) и Рудольфа Вальтера (наблюдатель) из «Опытной станции…», вылетел для разведывательного полета в районе Житомир — Киев. Полет проходил на высоте около десяти километров, экипаж выполнял аэрофотоснимки железнодорожной линии Новоград-Волынский - Житомир и города Житомир. Но на свой аэродром самолет-шпион не вернулся.

Из советских документов известно, что около 16.00 посты ВНОС зафиксировали двухмоторный самолет, идущий с востока Шепетовки на Луцк. С аэродрома Дубно в воздух был поднят И-16 инспектора по технике пилотирования 46-го ИАП старшего лейтенанта П.М. Шалунова. В 16.30 высоте всего 400–500 метров он перехватил и принудил нарушителя к посадке в 10 километрах южнее Ровно. Немецкий сел на шасси, но в конце пробега угодил в межу и подломил стойки.

Из немецких источников известно, что в результате остановки правого двигателя пилот был вынужден совершить аварийную посадку возле Ровно в 16:20. После попытки взрыва гермокабины и отсека с фотоаппаратами экипаж самолета был арестован местными органами власти. Интересно, что родственники членов экипажа были проинформированы о том, что их близкие пропали на востоке, лишь через 45 дней после события, и только после настойчивых запросов.

Уничтоженный экипажем Ju86P-2 код D-APEW

Шнец и Вальтер несколько раз допрашивались, однако информацию о целях и задачах полета, немецкие летчики давать отказались. 25 июня 1941 года оба были освобождены из тюрьмы в Ровно наступающими немецкими войсками.

Несмотря на многочисленные истории в советской мемуарной и научно-популярной литературе о якобы арестованных НКВД советских летчиках, «сбивавших» немецкие самолеты-разведчики перед войной, в реальности никаких санкций в отношении П.М. Шалунова не последовало. Буквально через несколько дней, в связи с переходом частей ВВС на новые штаты, он прошел переаттестацию и был назначен командиром 1-й эскадрильи 46-го ИАП, далее был назначен командиром 721-го ИАП и не вернулся из боевого вылета 7 августа 1942 года.

Петр Михайлович Шалунов. И-16 тип 5 из 46-го ИАП, художник Игорь Злобин.

То же самое касается и других пилотов, которые вели предупредительный огонь при попытках принудить немецкие самолеты к посадке, никаких санкций в их отношении не применялись. Другое дело, что никаких результативных перехватов больше не было. Обстрелянные предупредительными очередями немецкие экипажи просто уходили на свою территорию, а открывать огонь на поражение было запрещено вплоть до 7.15 22 июня 1941 года.

Что немцы получили от авиаразведки.

На примере запроса о получении разведывательной информации, который сформулировал штаб 4-й Армии от 1 марта 1941 года, можно понять, что интересовало командование Вермахта. В частности, в документе содержались следующие требования:

1. Непрерывный мониторинг сети железных дорог с особым упором на: Кобрин, Жабинка, Гайновка, Белосток и Гродно.

2. Разведка автомобильных дорожной, чтобы подтвердить тип и состояние дорожной сети, включая шоссе Минском - Москва.

3. Разведка укреплений в указанных районах для определения наличия противотанковых рвов и других защитных сооружений.

От экипажей требовалось делать фотографии «с перекрытием», чтобы на советской территории практически не было «белых пятен». Кроме плановых фото, командование требовало и перспективные снимков, причем в хорошем качестве.

Аэрофотосъемка Брестской крепости, рядом виден мост через р.Буг.

В мае активность немецких разведчиков в приграничных районах несколько снизилась, но в июне возобновилась с еще большей интенсивностью. Насколько тщательно велась аэрофотосъемка приграничной полосы можно понять из задач, поставленных на 4, 5 и 7 июня.

Аэрофотосъемка района Гродно, виден мост через р.Неман.

Наличие полуторного состава самолетов в AufklGr.ObdL и мощной ремонтной базы позволяло работать над СССР на прекращая действия и над Британскими островами. Так записи в летной книжке наблюдателя лейтенанта Вольфа Лоа (Lt.Wolf Loah) из 1./Ob.d.L, свидетельствуют о том что 12 июня его экипаж выполнил два вылета на «нормальном» разведчике над Англией, а уже 20-го июня, провел две шпионские миссии над СССР длившиеся соответственно 274 и 170 минут.

Do215 код D-ATEW во время разведывательных полетов над СССР, май – начало июня 1941 года. Реконструкция по фото, художник Алексей Валяев-Зайцев.

Кроме того, к 15 июня 1941 года должны были быть завершены мероприятия по фотографированию аэродромов, которые должны быть выполнены за одну неделю до даты окончания, чтобы обеспечить получение самой свежей информации о базировании ВВС КА.

Схемы заданий на разведывательные полеты 4, 5 и 7 июня 1941 года.

Высотные немецкие разведчики сделали отличные снимки советских авиабаз в первой половине июня, причем интересно, что эти вылеты не фиксировались постами ВНОС. К примеру, аэрофотосъемка аэродромов Шауляй 8 июня и Каунаса 8 и 9 июня остались незамеченными советской службой наблюдения. Вероятно, по этой причине немецкие специалисты не стали заниматься ночной разведкой, хотя такой вопрос некоторое время прорабатывался.

Аэрофотоснимки аэродромов Шауляй и Каунас 8.06.41г.

Самолеты Ju88B-0 из 4./Ob.d.L провели несколько дальних рейдов и смогли сфотографировать нефтепромыслы Баку, а также порты на черноморском побережье Кавказа.

Пожалуй, последней значительной акцией перед началом войны стала аэрофотосъемка портов в Финском заливе, в первую очередь Кронштадта и Ленинграда, а также Беломоро-Балтийского канала. Для этих целей, звено Do215 из 1./Ob.d.L, возглавляемое лично командиром эскадрильи гауптманом Х.Шехом (Hptm.Hans Schech) было переброшено в Финляндию, на аэродром Лоунетярви.

Личный состав 1/Ob.d.L на аэродроме Перье (Perthe), весна 1941 года.

К сожалению, приходиться признать, что поставленные фюрером задачи личный состав AufklGr.ObdL выполнил с блеском и минимальными потерями. Для готовящихся к наступлению немецких войск теперь впереди практически не было белых пятен, а особенно тяжело пришлось советским ВВС. Практически все советские аэродромы были детально отсняты, и даже самые первые удары Люфтваффе утром 22 июня были чрезвычайно эффективны, в результате чего советские авиачасти понесли огромные потери.

Необходимо отметить, что советская сторона совершенно верно оценивала эти действия. 17 июня в очередном докладе маршалу Тимошенко начальник Главного Управления ВВС КА генерал-лейтенант П.С. Жигарев вновь отмечал активную разведывательную деятельность немцев и вновь просил принять ответные меры и начать разведку немецкой территории:

«За период о 1.01.41 по 10.06.41 имели место 122 случая нарушения западной государственной границы СССР иностранными самолетами…

Изучение этих случаев показывает, что нарушения государственной границы, носившие до апреля 1941 год эпизодический характер, с апреля превращаются в массовое явление, носящее в отдельные дни вид целых разведывательных операций.

9.04.41 в период с 14:24 до 16:08 государственную границу с Литовской ССР нарушили 5 германских самолетов.

10.04.41 в период с 11:21 до 14:28 государственную границу с Литовской ССР нарушили 14 германских самолетов…

Наиболее интенсивные полеты самолетов, нарушающих государственную границу, производятся в следующих районах: РИГА, ЛИБАВА, ШАВЛИ, КАУНАС…

Разведывательной характер этих полетов установлен наличием на принужденном к посадке в районе РОВНО 15.04.41 самолете Ю-86 фотопленки с заснятым жел.дор.перегоном от МАЛИН до СТРЕМИГОРОД (на ж/д участке КИЕВ-КОРОСТЕНЬ).

Все изложенное свидетельствует, что западное приграничное пространство СССР систематически разведывается и фотографируется германской авиацией.

Наши истребители, вылетающие на перехват, не имеют права стрелять по германским самолетам, нарушившим государственную границу.

В свою очередь случаев обстрела наших самолетов, нарушавших государственную границу с Германией, также не было.

В докладе, представленном Вам за № 159172 от 4.4.41, анализировались все случаи нарушений нашей западной государственной границы германскими самолетами с 1.01.41 по 25.3.41 и ставился вопрос об организации фоторазведки германской территории.

Считаю необходимым вновь поставить вопрос о том, чтобы, пользуясь отсутствием огневого воздействия с германской стороны по нашим самолетам, нарушающим государственную границу, провести фоторазведку основных направлений и пунктов на германской приграничной территории.

Аналогичный доклад представлен мною тов. «СТАЛИНУ И.В.»

Do215 из 1 или 2./Ob.d.L, 22 июня 1941 года, легким движением кисти, превратились в обычные разведчики, виден закрашенный код D-ARED.

Однако ни технической возможности, ни времени на подобные действия против Германии уже не было. Во-первых, руководство ВВС КА до сих пор не озаботилось формированием высокопрофессиональных частей дальней авиаразведки, во-вторых, Вермахт и Люфтваффе уже изготовились для удара по Советскому Союзу.

Теодор Ровель с офицерами группы.

Создавать части подобные «группе Ровеля» ВВС КА пришлось уже в ходе боевых действий, использовав для этого ценные кадры летчиков-испытателей, преподавателей и инструкторов военных академий и различных курсов, а главное потратив на это не один месяц, в то время, когда счет шел на часы и минуты. За непонимание высшим руководством Красной армии истинной роли разведывательной авиации пришлось заплатить огромную цену. Во многом благодаря отсутствию подобных разведывательных частей ВВС КА, противник летом – осенью 1941 года имел возможность скрытно производить перегруппировку своих войск и наносить внезапные смертельные удары по Красной армии, окружая целые фронты. 

Статья была впервые опубликована на сайте WARSPOT в сокращенном варианте. На нашем сайте публикуется авторский вариант. (Прим. редакции).