«Небо в парашютах» маршала Зимина. Часть 1: Суровый май – репетиция
13 июля 2023
3344
Вечерело. Итак, на рассвете и на закате этого дня мы провели две схватки. Две, но какие! В общей сложности в налетах участвовало более двухсот самолетов врага. Этого было вполне достаточно, чтобы разрушить железнодорожный мост, ГЭС, смести с лица земли немало других важных объектов. Но все это оставалось на своих местах. Пострадал только один деревянный пролет моста. Уже на следующие сутки движение через него было возобновлено в прежнем ритме. (Здесь и далее выделено автором - Ред.) Наши летчики — всего четыре десятка истребителей — оказались готовы к такой борьбе. Когда подводились окончательные итоги, то выяснилось, что за день фашисты потеряли 23 самолета. Кроме того, еще 9 их машин были сбиты зенитным огнем.
Ясное голубое небо было исчерчено черными шлейфами, которые тянули за собой горящие немецкие самолеты. При их падении на много километров прокатывались отзвуки мощных взрывов: некоторые бомбардировщики падали с полной бомбовой загрузкой. Повсюду белыми пятнами мелькали купола парашютов. Это экипажи сбитых самолетов покидали свои машины.
Наши истребители действовали решительно, быстро и очень организованно. Наблюдая этот бой, я как командир дивизии испытывал полное удовлетворение и в то же время остро сожалел, что у нас так мало сил. При том мастерстве и отваге, которые показывали наши летчики, будь у нас вдвое больше сил, мы могли бы разгромить эти крупные бомбардировочные группы. 32 потерянных за день самолета — потери для гитлеровцев чувствительные, но если бы у нас были дополнительные силы, мы бы, конечно, сбили их намного больше.
Ход боя с земли наблюдали многие из дивизии. Была видна работа не только каждой эскадрильи, но и отдельных звеньев, пар и даже некоторых летчиков. Этот «всеобщий» контроль с земли оказывал, видимо, определенное психологическое воздействие на летчиков, заставляя их драться решительно и инициативно. И как следствие — высокая результативность.
Такими высокопарными фразами Герой Советского Союза маршал авиации Георгий Васильевич Зимин рассказал в своих мемуарах «Истребители» о блестящих результатах воздушных боев, произошедших на рубеже весны - лета 1943 года над мостами через реку Волхов. Маршал утверждал, что враг был разгромлен, и немецкие самолёты в массе своей к мостам через Волхов и другим важным объектам инфраструктуры в районе Волховстроя пробиться не смогли. Лишь случайно пострадал один пролет деревянного моста, который, впрочем, буквально за несколько часов отремонтировали.
Речь в данном случае идет о известных событиях, когда сразу после прорыва блокады Ленинграда вдоль южного берега Ладожского озера началось строительство «Дороги победы».
Работы начались 22 января 1943 года, 2 февраля был построен временный деревянный низководный дугообразный мост на сваях через реку Нева в районе Шлиссельбурга, а 5 февраля закончена укладка рельсов на всей трассе. Уже на следующий день началось движение поездов на линии Поляны – Шлиссельбург протяженностью 33 километра. 19 марта 1943 года был веден в эксплуатацию постоянный железнодорожный мост длиной 852 метров. Однако, временный мост также решили сохранить, что впоследствии сыграло важную роль в организации бесперебойного движения железнодорожных составов.
Не менее важным был железнодорожный мост через реку Волхов в районе Волховстроя. Рядом с существующим мостом там также соорудили дублирующий деревянный. Эти меры были вполне объяснимы: железная дорога в ряде мест проходила в 5–6 километрах от линии фронта, что позволяло противнику обстреливать её огнем тяжелой артиллерии, при этом часто огонь корректировался самолётами-разведчиками. Так, уже 25 марта артиллерийским обстрелом был сильно поврежден основной мост через Неву. Обрушились два пролета длиной по 23 метра каждый и одна опора. Восстановление заняло 15 дней, а движение осуществлялось только по низководному железнодорожному мосту. Однако объем перевозок рос.
Если в феврале – марте по дороге прошли 136 и 132 эшелона соответственно, то в апреле уже 291 состав, а в мае уже - 550. Очевидно, по этой причине после завершения активной фазы боёв под Старой Руссой и последовавших за этим организационных мероприятий, немцы начали подготовку к ударам по советской инфраструктуре и с воздуха. Целью должны были стать не только мосты, но и железнодорожные станции, порты на Ладоге, а также «Дорога жизни».
К большой удаче для Ленинграда противник готовился к летней кампании и мог бросить в бой на этом направлении только ограниченные силы. И без того не слишком внушительная группировка Люфтваффе, собранная для отражения зимних наступлений Красной Армии, в начале мая начала таять, как лед под весенним солнцем. И если убытие на центральное направление трех десятков «Фоке-Вульфов» Fw190 из I группы 26-й истребительной эскадры (I/JG26) в начале месяца было болезненным, но не критичным событием, то переброска в Орел «Юнкерсов» Ju88 из III группы 1-й бомбардировочной эскадры (III/KG1), одной из трех бомбардировочных групп, действовавших под Ленинградом, было для предстоящей операции серьёзной потерей. В результате основной ударной силой 1-го воздушного флота стали 90 Не111 из штаба, I и III/KG53 «Легион Кондор», базировавшиеся на аэроузле Псков. 8 мая им на усиление прибыла II/KG101, вооруженная смесью Не111, Ju88 и даже Do217. Но группа только формировалась из личного состава летных школ, причем 6-я эскадрилья было сформирована уже непосредственно в Пскове, и не могла заменить имевшую огромный боевой опыт III/KG1.
«Главную скрипку» в ударах по точечным целям должны были сыграть «Юнкерсы»-87 I группы 5-й эскадры пикировщиков (I/StG5). В конце марта - начале апреля группа вместо Ju87R, на которых она воевала с июня 1941 года в Заполярье, а весной 1943 года под Мгой, Красным Бором, Смердынью, Демянском и Старой Руссой, начала получать Ju87D, имевшие заметно большую бомбовую нагрузку. В мае I/StG5 имела в боевом составе 35 Ju87D и была полностью боеготова. Определенным подспорьем ударной авиации стала 13-я истребительно-бомбардировочная (JABO) эскадрилья JG54, сформированная в апреле на базе истребительно-бомбардировочного звена I группы. Дюжина Fw190 с опытными пилотами начала действовать уже в мае, причём в основном по хорошо прикрытыми советскими истребителями «Дороге жизни» и портам Осиновец, Кабона, Новая Ладога.
Истребительную компоненту группировки Люфтваффе под Ленинградом составляли штаб, I и II группы 54-й истребительной эскадры (без 4-й эскадрильи), а также прибывшая из Франции для замены 4./JG54 7-я эскадрилья 26-й истребительной эскадры. Всего на начало мая противник имел здесь 70 Fw190А-4/5 и 36 Bf109G-2/4. На новейшие «Фокке-вульфы» успели полностью перевооружиться штаб эскадры, I группа и 7/JG26, а 5-я и 6-я эскадрильи в мае практически полностью перевооружились с Bf109G на Fw190, получив в общей сложности 28 Fw190, но и «Мессершмитты» в их составе сохранились, даже на 1 июня в строю группы все ещё оставались 10 Bf109G-2.
Характерно, что в разведотделах советских Ленинградского и Волховского фронтов, 13-й и 14-й Воздушных армий и авиадивизий очень хорошо знали состав немецкой группировки на конец апреля 1943 года. Считалось, что в состав 1-го Воздушного флота входили две группы 53-й бомбардировочной эскадры, группа 1-й бомбардировочной эскадры, группа пикировщиков и истребительная эскадра «Траутлофт» (Йоханнес Траутлофт был командиром JG54 с августа 1940 года), довольно точно оценивая численность авиации противника в 250 боевых самолётов.
Противовоздушную оборону всего района от Тихвина до Осиновца с 7 мая возложили на Ладожский дивизионный район ПВО, в составе которого числились 14 отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов. Ещё два полка и два дивизиона были приданы. В общей сложности в составе группировки было более двухсот орудий различных калибров, в основном 76–85 мм полуавтоматические пушки. 25-мм и 37-мм автоматы состояли на вооружении только шести дивизионов.
Если с зенитной артиллерией все было довольно неплохо, то истребительная авиации после тяжелых боёв зимы 1942/1943 годов выглядела, мягко говоря, удручающе. В 14-й воздушной армии Волховского фронта оставался единственный 254-й ИАП, вооруженный смесью Ла-5 и И-16. Поскольку в составе армии имелось две дивизии ударной авиации - 280-й БАД и 281-й ШАД, использовать этот полк еще и для ПВО не представлялось возможным. По этой причине зоны ответственности ПВО разделили между истребителями ВВС КБФ, 13-й Воздушной армией и 7-го ИАК ПВО. Моряки взяли на себя прикрытие «Дороги жизни» и портов Кобона и Новая Ладога, «ПВОшники» района Осиновец – Шлисельбург (мост), а 275-я ИАД 13-й ВА района станции Жихарево – Волхов.
Однако возможности и этих соединений были весьма ограничены. В составе 7-й ИАК ПВО боеготовность сохраняли 11-й гвардейский ИАП на Ла-5 и вооруженный «Киттихауками»158-й ИАП. Только 6 мая закончивший перевооружение на «новейшие» «Харикейны» 26-й ГИАП считался «ночным», 27-й ГИАП практически не имел самолётов и был не боеспособен, 124-й ИАП убыл для переучивания на «Аэрокобры». В примерно аналогичном состоянии находилась и 275-я ИАД. Единственным полностью укомплектованным и подготовленным к боевой работе был 29-й ГИАП на Як-7Б, 14-й Гвардейский и 159-й ИАП имел примерно по 50% положенных Як-1 и Ла-5 соответственно. 196-й ИАП убыл для переучивания на «Аэрокобры» и в боях не участвовал. Прибывший 22 мая в состав дивизии 191-й ИАП с 34 «Киттихауками» серьёзно усилить соединение не мог, так как имел слабо подготовленный личный состав.
Понимая, что немецкой группировке в районе Ленинграда необходимо противопоставить более серьёзные силы, из состава 6-й ВА 20 апреля на аэродром Плеханово в районе Волхова были переброшены 86-й Гвардейский и 156-й ИАП 240-й ИАД, взяв на себе прикрытие станции Волховстрой и мостов через реку Волхов. Полки 275-й ИАД, за которыми остался отрезок ж/д в районе Жихарево, перебазировались на аэродромы Углово, Касимово, Янино, Капитолово на западном берегу Невы. Увы, но и состояние 240-й ИАД оставляло желать лучшего. У изрядно потрепанного 156-го ИАП на вооружении имелась всего дюжина устаревших истребители ЛаГГ-3 36-й серии. 86-й ГИАП зимой и весной три месяца не участвовал в боях и смог потренировать переведенный на пополнение летный состав, прибывший преимущественно из полков ночных бомбардировщиков, хотя и успел поучаствовать в мартовских боях под Старой Руссой. В составе полка на момент переброски оставалось 23 Як-7Б и пара Як-1 и именно он был основной ударной силой дивизии. Но, конечно, менее сорока боевых машин было маловато для выполнения поставленной задачи, поэтому дивизию усилили сводной группой 630-го ИАП ПВО, который до этого прикрывал Тихвин. 14 мая 8 Ла-5, 6 Як-7Б и 2 «Киттихаука» перебазировались в Плеханово, ещё одно звено осталось прикрывать Тихвин. И здесь произошло весьма характерное для ВВС Красной армии явление: командование 13-й ВА, вероятно, решило, что истребителей для прикрытия Волховстроя уже вполне достаточно и часть из них можно задействовать для решения других задач. 18 мая 86-й ГИАП перелетел на аэродром Левашово западнее Невы, а шестерка ЛаГГ-3 156-й ИАП – на аэродром Паголда в районе Тихвина. Они несколько дней сопровождали Ил-2 и транспортные Ли-2, а мосты через Волхов остались под прикрытием звена 156-го ИАП и 630-го ИАП. Противник же уже был готов начать удары по жизненно важным для снабжения Ленинграда объектам.
Прологом к серии ударов по советским коммуникациям стали ночные налеты на железнодорожный узел Волхов, произведенные в ночь с 12 на 13, 15 на 16 и 21 на 22 мая. По данным Ладожского дивизионного района ПВО, в этих вылетах участвовало по 40 - 50 бомбардировщиков. 630-й ИАП противодействовал этим налетам силами 2-3 истребителей, причем 16 мая заместитель командира полка майор Шапочка заявил победу над Хе-111, которая, однако не подтверждается данными противника. Ещё четыре Хе-111, один 13 и три 16 мая заявили зенитчики. В целом немцы, выполнив с 12 по 22 мая три ночных налета на Волхов и два на Кобону, потеряли только один He111H-16 заводской №160430 из III/KG53, подбитый в ночь с 20 на 21 мая, и разбитый на посадке на аэродроме Псков. Самолет получил 60% повреждений и был списан, экипаж не пострадал.
Ну а 22 мая противник совершили первый, и забегая вперёд отметим, неудачный «подход» к мостам на Волхове. Согласно советским данным с 7:10 по 10:10 обстановку над целью прощупывали «Мессершмитты-109», которые парами бомбили мосты с пикирования, к счастью, безрезультатно: все пять сброшенных бомб прошли мимо. Эти налёты отражались зенитным огнем, причём если первые две пары ушли безнаказанно, то третью пару в 9:52 уполовинили метким огнем расчеты 37-мм орудий 1-й батареи 69-го ОЗАД и зенитных пулеметов 124-й отдельной зенитно-пулеметной роты. Согласно немецким данным в районе Волховстрой огнем ПВО сбит Bf109G-2, заводской №13744, тактический №9 желтая, из состава 6-й эскадрильи JG54, пилот унтер-офицер Йоханес Рунге (Uffz.Johannes Runge) пропал без вести.
Но это была только разминка. Около 12:30 по мостам с пикирования отбомбились 27 Ju87D из I/StG5, действовавших под прикрытием Fw190. К счастью, ни одна из около сотни сброшенных на мосты бомб в цель не попала, но были повреждены пути и линии связи. Скорее всего, удару помешал интенсивный зенитный огонь. Атаку отражали более 60 орудий: 1-го, 37-го, 214-го и 251-го ОЗАД среднего калибра, а также 37-мм зенитки из 69-го ОЗАД и батареи 1466-го ЗенАП. Зенитчики записали на свой счёт пять Ю-87. Согласно данным отчета Ладожского дивизионного района ПВО, в воздух были подняты 6 Ла-5 и 4 ЛаГГ-3, но атаковали противника только две пары Ла-5 и ЛаГГ-3.
В ЖБД 630-го полка информация об этом вылете и бое преподнесена следующим образом:
«В 12:24 по сообщению станции "Редут" на отражение налета бомбардировщиков на ж.д.мост г. Волхов были подняты 6 самолетов Ла-5 из 630-го ИАП: ведущий капитан Цыбулькин, ведомые лейтенант Петровичев, мл. лейтенанты Андронов, Филонов, Шестов, Петраев.
Противник появился над целью в 12:32, выйдя из облаков с сев.-зап. стороны. Наши самолеты вылетели с опозданием 4 мин. после дачи сигнала на вылет по причине посадки 28 самолетов Киттихаук и поломки двух Киттихауков на взлетной полосе (самолёты 191-го ИАП).
Набрав высоту 2000–1800 м, летчики увидели выходящих из облачности на высоте 3000 - 3500 м 25 самолетов Ю-87 и 4 ФВ-190. ЗА открыла мощный огонь. Первая пара Ла-5 - Филонов и Шестов, врезались в строй бомбардировщиков, завязав бой. Филонов атаковал одного Ю-87, а самого Филонова атаковали два ФВ-190. Шестов одного ФВ-190 отсек, но второй атаковал Филонова, убил летчика и самолет с крутым пикированием пошел к земле и врезался в болото на 6 м. Летчик погиб.
Капитан Цыбулькин, произведя четверкой первую атаку по бомбардировщикам в зоне огня ЗА, нарушил их строй и вышел из атаки. Повел 5 самолетов (в т.ч. пристроившегося Шестова) на выход Юнкерсов из пикирования. Здесь Цыбулькин с группой ввязался в бой, сбил один Ю-87, который горящим упал в 30-35 км сев-зап. Волхов, вблизи дер. Черепцово. 4 ФВ-190 беспрерывно атаковали наши самолеты. Отдельные Ю-87 после бомбометания действовали как истребители, идя в атаку на наши самолеты. Затем Ю-87 ушли в облачность.
В это время на КП полка были получены данные постов ВНОС о подходе группы 20 бомбардировщиков противника. Командир полка подполковник Новицкий отдал приказание собрать всех над объектом. 20 самолетов противника изменили курс и ушли в Шлиссельбург».
По итогам боя один Ю-87 записали на счет капитана Цибульского. Кроме того, ещё один Ю-87 занесли на счет погибшего в бою младшего лейтенанта А.И.Филонова. Согласно немецким данным, победу над Ла-5 в 12:25 заявил опытный пилот 5/JG54 обер-фельдфебель Ксавьер Мюллер (Obfw.Xaver Müller). В районе цели зенитным огнем был сбит Ju87D-3 (заводской №100012, бортовой код L1+BK, повреждения – 100%) из 2/StG5. Экипаж в составе пилота унтер-офицера Херберта Шлотта (Uffz. Herbert Schlott) и стрелка-радиста обер-ефрейтора Ханса Хюлле (Ogfr.Hans Hülle) пропал без вести. Кроме того, уже на полпути к аэродрому Городец в районе ж/д станции Дивенская разбился поврежденный огнем ПВО пикировщик из 3-й эскадрильи (заводской №110033, потерян на 100%), экипаж которого спасся. Есть определенная вероятность, что второй Ju87 был подбит или Филоновым или Цибульским.
Несмотря на то, что в этот раз противнику не удалось нанести существенного ущерба охраняемому объекту, в отличие от удачных действий зенитчиков, работа истребителей была оценена как неэффективная. Противника не встретили на подходе, позволив отбомбиться, понесли потери и, судя по всему, не преследовали на отходе. Про это без обиняков написал в мемуарах маршал Зимин:
«После месяца боев с предельным напряжением у людей накопилась и физическая, и моральная усталость. Ошибки стали допускать не только летчики, но и командиры полков. Подчас наши пилоты действовали не самым удачным образом: повторные атаки не всегда производились организованно, управление ими часто нарушалось, немногочисленные наши группы рассыпались и несли неоправданные потери. А 22 мая днем произошел случай, который заставил меня срочно принимать решительные меры.
Стояла отличная погода, и около полудня три девятки Ю-87 практически беспрепятственно отбомбились по железнодорожному мосту и по станции Волхов, причем система оповещения «Редут» обнаружила вражеские самолеты своевременно и тут же выдала данные на КП полков и дивизии. Дежурные группы 156-го и 630-го авиаполков (четыре ЛаГГ-3, шесть Ла-5 и два Як-7б) вылетели с опозданием на 5–7 минут, ведущие групп в воздухе вели себя недостаточно инициативно и организованно и оказать отпор противнику не сумели. Только из-за неточности бомбометания не был уничтожен железнодорожный мост и некоторые другие важные объекты. Двенадцать же наших истребителей не нанесли сосредоточенного удара по «юнкерсам», не атаковали их при выходе из пикирования и не преследовали при отходе».
Фразу про «физическую и моральную усталость» здесь вряд ли можно считать корректной, поскольку с 20 чисел марта полки дивизии не вели активной боевой работы. Но по результатам этого налета самолеты 86-го Гвардейского и 156-го ИАП были возвращены в район Волховстроя. Первый на аэродроме Валдома, второй - Кипуя, а в Плеханово оставался 630-й ИАП. Но и маховик ударов Люфтваффе только начинал раскручиваться.
Противник начал чередовать дневные вылеты пар «Фокке-вульфов» и «Мессершмиттов» по целям на Ладожском озере, а ночные удары бомбардировщиков по портам и ж/д станциям. Немцы действовали как одиночными машинами, так и группами. Так в ночь с 24 на 25 мая до 50 бомбардировщиков бомбили район Осиновец – Морье, с 26 на 27 до 30 машин противника зафиксировали над районом Тихвин, 28-29 около 20 бомбардировщиков работали в районах Кобона и Сястрой, а в ночь на 31 мая 15 бомбардировщиков ещё раз навестили Тихвин. Зенитчики и ночная истребительная группа 630-го ИАП при отражении этих налетов заявили семь побед: 25-й ОЗАД в ночь с 24 на 25 мая 2 Хе-111, 447-й ОЗАД один Хе-111 в ночь с 26 на 27, а в ночь с 28 на 29 отличились майоры Шапочка и А.Ф. Астапов, которым засчитали по одному Хе-111.
Еще одного «Хейнкеля» в ночь на 31 мая занесли на счет заместителя командира 106-й ИАД ПВО подполковника И.С. Мельникова, а один Ю-88 на счет зенитчиков. К сожалению, эти заявки сложно подтвердить. Известно, что 25 мая на аэродроме в Сиверской вынужденно на «живот» приземлился подбитый истребителями He111H-16 №8541. Несмотря на повреждения 30%, самолёт, судя по всему, впоследствии был списан. 26 мая из-за отказов моторов совершили вынужденные посадки на аэродромах Псков и Дно по одному «Хейнкелю»-111 и «Юнкерсу»-88 из II/KG101, причем He111H-6 №7683 был списан, повреждения 80%. Есть вероятность, что эти машины могли пострадать в ночных боевых вылетах. Наиболее же интригующее событие, это потеря 27 мая He111H-16 (№160428, повреждения 100%) из штаба III/KG53. В документах указано, что самолёт пропал без вести вместе с экипажем во главе с командиром группы майором Хубертом Монше (Major. Hubert Mönch). Есть немалая вероятность, что самолёт не вернулся именно из ночного вылета и был сбит зенитным огнем. Ну а 31 мая над Тихвином сбили Ju88A-14 (№5561, код 5T+VK, повреждения 100%) из II/KG101, экипаж унтер-офицера Лехманна (Uffz.Lehmann) пропал без вести.
Впрочем, часть ночных вылетов таковыми можно считать условно, так как три четверти из них проводились около 21:00. Так 26 мая согласно месячному докладу Ладожского дивизионного района ПВО около 20:47 – 21:00 группа, насчитывающая около трех десятков бомбардировщиков Хе-111 под прикрытием двенадцати истребителей, бомбила порт Осиновец. Зенитная артиллерия традиционно оказала ожесточенное противодействие и на счет 25-го ОЗАД пошли сразу два самолёта: Хе-111 и ФВ-190. В ответ противник часть бомб сбросил на позиции зенитной артиллерии, были повреждены два 85-мм орудия и два счетверенных пулемета. Не прозевали в этот раз и истребители. Всего в воздух поднимались по 11–12 машин от 29-го и 86-го ГИАП. Согласно оперативным документам 240-й ИАД и 86-го ГИАП, противника атаковала шестерка Як-7Б, которую вел лейтенант А.В. Фокин. Судя по зафиксированному времени и месту боя противника, удалось перехватить ещё на подходе к порту Осиновец, в районе Шлисельбурга. Ведущая пара попыталась атаковать в лоб немецкие бомбардировщики, однако сразу была связана боем «Фокке-вульфами». В результате самолёт лейтенанта Фокина был сбит, а Як ведомого младшего лейтенанта В.Т. Васильца подбит и загорелся, однако летчику удалось сбить пламя и дотянуть до аэродрома. Вторая пара в составе младших лейтенантов И.К. Сомова и К.Д. Цывы так же попыталась атаковать бомбардировщики, но и им пришлось вступить в бой с истребителями противника, после которого на аэродром вернулся только ведущий. Согласно докладу ведомого третьей пары старшего сержанта С.Н.Маруса, ему удалось несколько раз атаковать группу бомбардировщиков и сбить один Хе-111, который упал юго-западнее Шлиссельбурга на территории противника. Далее Як-7Б самого Маруса был сбит огнем своих зенитчиков, а летчик спасся на парашюте. Учитывая то, что он вел воздушный бой, есть немалая вероятность, что и Маруса сбили немецкие истребители, а он просто не заметил момент атаки, увлеченный стрельбой по «Хейнкелям». В бою Василец претендовал на ФВ-190, который после его атаки падал горящим, а Сомов заметил падающий горящий самолёт, тип которого не установил. Из боя не вернулись летчики Фокин, Цыва, Дадыко. Были потеряны четыре Як-7Б. В ЖБД 86-го ГИАП на счёт группы записали один Хе-111 и два ФВ-190. Однако впоследствии на счет группы по каким-то причинам дописали еще два ФВ-190 и один Ме-109.
Непосредственно в районе Осиновец немецкую группу атаковали «яки» 29-го ГИАП. По разным данным группа состояла из 9 или 11 Як-7Б. Согласно ЖБД 275-й авиадивизии, в воздушном бою в районе Осиновец младшим лейтенантом М.Н. Маничевым был сбит один бомбардировщик, идентифицированный Ю-88, ещё один Ю-88 был подбит и якобы упал очень далеко на север от места боя, в районе Никулясы. Четыре ФВ-190 были по разным данным сбиты в районе Шлиссельбург, Осиновец и Морьин Нос. Собственные потери составили Як-7Б младшего лейтенанта М.И. Блинникова, который не вернулся на свой аэродром.
Сопровождавшие «Хейнкели» пилоты II группы JG54 с 20:34 по 20:55 заявили 8 побед над советскими истребителями, идентифицированными ими как ЛаГГ-3 и Ла-5. Особенно отличился обер-лейтенант Максимилиан Штотц (Olt.Maximilian Stotz) который записал на свой счет сразу три ЛаГГ-3. Необходимо отметить, что и советские визави не отличались щепетильностью: на заявленные шесть ФВ-190, а далее добавленные на счета сбитым пилотам 86-го ГИАП ещё три истребителя, у противника приходится один потерянный Fw 190A-5 (заводской №151185, бортовой – 4 желтая) из 6./JG54. Согласно донесению ведущего пары фельдфебеля Йохана Фибера (Johann Fieber), в ходе воздушного боя с ЛаГГ-3 на высоте 3500 метров в 20:55 в районе Нос Морье, его ведомый (Lt. Werner Lohmann) сообщил ему о попадании в самолёт зенитного снаряда, после чего получил приказ тянуть в сторону финской территории, но в 21:00 связь с ним прервалась. У противника он числится сбитым огнем зенитной артиллерии, однако это произошло во время боя с советскими истребителями, поэтому есть вероятность, что он был сбит кем-то из пилотов 29-го ГИАП, заявившими четыре ФВ-190. Ну и всё же нельзя сбрасывать со счета и артиллеристов, которые также претендовали на один «фоккер».
Немецкие бомбардировщики потеряли He111H-16 (заводской №8324 бортовой код A1+JT, повреждения 100%) из 9/KG53, сбитый истребителями в 12 км Ю-З Мга. Экипаж унтер-офицера Зигфрида Томаса (Uffz.Siegfried Thomas) погиб в полном составе. С большой долей вероятности он был сбит старшим сержантом Марусом. Ещё один He111H-16 (заводской №4842 из I/KG53) получил повреждения в бою с истребителями и произвел вынужденную посадку с убранными шасси на аэродром Коровье Село. Экипаж не пострадал, самолет, несмотря на то что повреждения оценили в 50%, был списан. На этот бомбардировщик, очевидно, претендует пилот 29-го ГИАП младший лейтенант Маничев.
Завершились действия советских истребителей вылетом в 20:45 второй шестерки Як-7Б 86-го ГИАП капитана А.В.Зазаева на перехват самолётов противника. Однако эта группа, патрулируя в районе Шлиссельбурга с 21:00 – 21:30 самолётов противника не нашла, что, впрочем, не помешало потерять один Як-7Б. При невыясненных обстоятельствах не вернулся на свой аэродром младший лейтенант Г.А. Яровой. Вероятно, он стал жертвой охотников из 2/JG54 или 7/JG26, которые с 21:00 до 21:09 заявили четыре победы над ЛаГГ-3.
Общая картина боя выглядела следующим образом. Группа немецких самолётов была обнаружена станциями РЛС, по данным которых в воздух были в общей сложности два десятка истребителей 240-й ИАД и 27 из 275-й ИАД и 7-го ИАК ПВО, однако обнаружить противника очевидно удалось только двум группам. Первыми около 20:35 в районе Шлиссельбурга немцев попыталась атаковать шестерка Як-7Б 86-го ГИАП, но большую часть «яков» связали боем истребители сопровождения, которые фактически разгромили советскую группу. Тем не менее, потеряв троих пилотов, а также четыре Як-7Б сбитыми и один серьезно поврежденным, с большой долей вероятности именно в этом бою удалось сбить один бомбардировщик, а вот заявки на пять истребителей, к сожалению, не подтверждаются противником. Далее около 20:50 уже непосредственно над портом Осиновец, бомбардировщиков попытались атаковали 9-11 Як-7Б 29-го ГИАП, однако в этом бою немецкие истребители действовали ещё более осмотрительно, ни один «Хейнкель» на воду или землю не упал. Интересно, что в журнале учета сбитых самолетов 29-го ГИАП за 26 мая фигурирует только один бомбардировщик, идентифицированный как Ю-88, засчитанный с подтверждением младшему лейтенанту М.Н. Маничеву, а четыре ФВ-190 и ещё один Ю-88 отмечены только в ЖБД 275-й ИАД и месячном отчёте соединения за май 1943 г. Однако все же есть вероятность, что «Фокке-вульф» удалось сбить не зенитчикам, а летчикам полка, на что, в частности, указывает тот факт, что немцы фиксируют потерю не над портом Осиновец, а над мысом Лисий Нос, и там же согласно ЖБД дивизии, пилотами 29-го ГИАП заявлены три ФВ-190. К сожалению, фамилии всех участников боя установить пока не удалось, известны только двое заявивших по одному ФВ-190 - будущие Герои Советского Союза А.И. Горбачевский и И.С.Леонович. В целом приходится констатировать, что несмотря на оказанное сопротивление, действовали советские командиры не лучшим образом. Координации между частями не было, и в результате первую группу немцы разгромили, пользуясь численным превосходством. Вторая группа, несмотря на бравурную риторику в ЖБД 275-й ИАД, пропустила немецкие бомбардировщики к охраняемому объекту и не смогла предотвратить точное бомбометание: на порт упало около 200 бомб от 50 до 250 кг. Кроме потерь в зенитных частях, в порту был потоплен катер, повреждены две пристани, баржа и катер, а на берегу уничтожены 8 вагонов, в том числе 2 с боеприпасами. Погибли 15 и были ранены ещё 15 человек.
Отрадно, что и противник не ушёл без потерь. Кроме сбитых зенитчиками и истребителями двух бомбардировщиков и истребителя, при посадке на аэродроме Коровье Село столкнулись и были разбиты ещё два «Хейнкеля» I группы 53-й эскадры, один из которых (заводской №168550) получил повреждения 70% и был списан, а второй (№168343) повреждения 45%, ушёл в долгосрочный ремонт и в часть впоследствии не возвратился.
Тем не менее несмотря на серьезные потери, противник не собирался прекращать налеты, а советскому командованию необходимо было срочно делать выводы и устранять недостатки в организации взаимодействия между частями ПВО и истребителями, однако события следующего дня показали, что правильные выводы если и были сделаны, то не закреплены.
Согласно документам Ладожского дивизионного района ПВО, 27 мая в 20:40 группа в количестве около 30 бомбардировщиков под прикрытием истребителей бомбила порт Новая Ладога. Противник сбросил около 300 бомб, в документах отмечены потери среди личного состава и повреждения инфраструктуры, но без подробностей. Части зенитной артиллерии не претендовали ни на один самолёт противника, зато немцы по итогам налета отчитались о сбитом истребителями в районе Новая Ладога He111H-16 (заводской №8542, бортовой код A1+IK, повреждения 100%) из 2 эскадрильи KG53. Экипаж унтер-офицера Карла Кестела (Uffz.Karl Kestel) пропал без вести.
Приближение немецкой группы не стало сюрпризом для советской стороны. Самолёты были обнаружены РЛС, и для отражения налета в воздух поднялись внушительные силы - 32 истребителя 240-й ИАД: 18 Як-7Б (две шестерки от 86-го ГИАП и одна от 630-го ИАП), 9 ЛаГГ-3 156-го ИАП и 5 Ла-5 630-го ИАП. В нескольких боях пилотам дивизии якобы удалось уничтожить 19 самолётов противника, в том числе 13 Хе-111 и 6 истребителей(!). Особенно отличились младший лейтенант А.П. Хорошков на счет которого пошли аж два Хе-111 и один ФВ-190, а также старший лейтенант А.Н. Дергач и младший лейтенант Д.И. Кудрявцев, заявившие по две победы: Хе-111 и ФВ-190.
Заявки на воздушные победы, одержанные пилотами 630-го ИАП 27.05.43г. 20.26-21.30:
Заявки на воздушные победы, одержанные пилотами 86-го ГИАП 27.05.43г. 20.35-21.40:
Заявки на воздушные победы, одержанные пилотами 156-го ИАП 27.05.43г. 20.55-21.35:
Казалось бы, вот оно небо в парашютах от экипажей 13 Хе-111. Однако нет – парашюты были в небе не в этот раз, а про этот бой маршал Замин скромно написал следующее:
«Таким образом, двенадцать летчиков 86 гиап сбили шесть «хейнкелей» и два «фоккера». Еще два вражеских истребителя подбили. Наши потери составили два самолета. Один летчик погиб».
В действительности собственные потери соединения составили не два, а пять Як-7Б, из которых четыре были сбиты, а пятый из-за боевых повреждений полностью разбит на вынужденной посадке. Погибли два и получили ранения ещё два летчика. Как и накануне больше всего пострадал 86-й ГИАП. Из первой шестерки капитана Зазаева были сбиты младший лейтенант М.Ф. Манулин и замкомэска старший лейтенант В.И.Тщедушнов, который погиб. Лидер второй шестерки комэск капитан И.Я. Попович был подбит, пилот получил легкое ранение и произвел вынужденную посадку вне аэродрома, самолёт был разбит и списан. После боя недосчитались младшего лейтенанта А.Г.Леванов, который на аэродром не вернулся. Ещё как минимум один самолет старшего лейтенанта А.Н. Дергача был поврежден. Из шестерки Як-7Б 2-й эскадрильи 630-го ИАП был сбит самолёт замкомэска старшего лейтенанта В.В.Тезавровского. Летчик выпрыгнул на парашюте, получил ранение левой ноги, вывихи и ушибы рук.
Немецкие летчики-истребители и в этот раз не смогли надежно защитить своих подопечных, но заявили в бою шесть воздушных побед над истребителями, идентифицированными как ЛаГГ-3, что весьма точно коррелируется с советскими данными. С 20:53 до 20:58 отличились майор Райнхард Зайлер (Maj.Reinhard Seiler) командир I/JG54, обер-лейтенант Вальтер Новотны (Oblt.Walter Nowotny, в немецких источниках указано другое время - 19:05, но вполне вероятно в документах закралась ошибка), Хайнц Вернике (Fw. Heinz Wernicke) из 6/JG54, Ксавер Мюллер (Ofw. Xaver Müller) из 5./JG54 и две победы заявил обер-лейтенант Альфред Тоймер (Olt.Teumer Alfred) 5/JG54.
На сайте «Память народа» можно прочитать красочные описания этого боя в журналах боевых действий 86-го гвардейского и 630-го ИАП. Цитировать их нет особого смысла, так как сложно сопоставить с действиями противника. Однако если судить по потерям и заявкам на победы пилотов Люфтваффе, бой был довольно скоротечный, и продолжался менее 10 минут. Вероятно, наиболее точные данные о составе группы противника даны в ЖБД 630-го ИАП. В целом силы немецких истребителей там оценены в 24 ФВ-190 и Ме-109, причем указано, что 20 из них действовали одной группой и атаковали советские истребители. Судя по всему, все три группы Як-7Б немецкие истребители связали боем и к бомбардировщикам смогли прорваться лишь отдельные пилоты. Это косвенно подтверждает ЖБД 630-го ИАП, где прямо указано, что 6 Як-7Б и 2 Ла-5 полка были связаны боем. Таким образом, с наибольшей вероятностью на сбитый «Хейнкель» или «Хейнкели» (не будем сбрасывать со счета и машину командира III/KG53 майора Хуберта Монше, который также не вернулся из боевого вылета 27.05.43 г.), могут претендовать либо лейтенант И.И.Петровичев и младший лейтенант П.С.Петраев из 630-го ИАП, либо младшие лейтенанты Г.Г.Куников и Л.Л.Чинаров из 156-го, либо пара в составе майора В.К. Лебеденко и младшего лейтенанта А.И.Рыкова из того же 156-го ИАП: Заявки на победы над немецкими истребителями не подтверждаются данными противника.
.jpg "Пилоты 630-го ИАП лейтенант Иван Иванович Петровичев, младший лейтенант Петр Степанович Петраев")
.jpg "Заместитель командира 156-го ИАП майор Владимер Корнеевич Лебеденко и пилот 156-го ИАП младший лейтенант Леонид Лукич Чинаров.")
В целом следует отметить, что несмотря на чувствительные потери, советские пилоты смогли пробиться к немецким бомбардировщикам и сбить как минимум один «Хейнкель», а возможно и два. Однако помешать немцам отбомбится по цели не удалось. Кроме того, хочется отметить огромное завышение собственных успехов: оверклейм составлял от 1 реально сбитого самолёта противника на 19 заявленных, или в лучшем случае 1 к 9,5. Ну и собственные потери за два дня активных боев также были неприемлемые. Особенно чувствительны они были в 86-м ГИАП, из состава которого в воздушных боях было сбито десять Як-7Б, при этом шестеро пилотов погибли и один попал в плен (в ходе утреннего вылета 27.05.43 г.). Такую цену пришлось заплатить за два сбитых самолета противника.
Кроме налетов бомбардировщиков продолжали обстрелы «Дороги Победы» и немецкие дальнобойные пушки, которые били и по поездам, и по путям и мостам на Неве. Стрельбу корректировали с привязных аэростатов или с помощью самолётов-разведчиков «Мессершмитт-110» 4-й эскадрильи 33-й разведывательной группы. Артогонь был весьма точен, периодически немцам удавалось наносить повреждения мостам. Так около 6:00 27 мая 1943 года тяжелым снарядом, предположительно 240 мм, был разрушен пролёт деревянного моста. Для противодействия обычно выставляли дымовые завесы, а для перехвата корректировщиков в воздух поднимали истребители. И в этот день советским истребителям удалось такой самолёт перехватить. Одиночные разведчики Bf110 как правило сопровождались парами истребителей из состава 54-й истребительной эскадры, так что воздушный бой был неизбежен.
Согласно журналу боевых действий 86-го ГИАП, в 09:35 на перехват бомбардировщиков в районе Жихарево вылетела шестерка Як-7б капитана Зазаев. В 9:50 истребители были направлены в район Синявино, где вступили в бой с тремя бомбардировщиками Хе-111, двумя Ме-109 и двумя ФВ-190. Зазаев с Козновым атаковали звено Хе-111 под ракурсом 2/4. После первой атаки ведущий Хе-111 пошел со снижением на юг. Вторую атаку произвели по отстающему Хе-111 под ракурсом 1/4 сверху. Самолет был сбит и упал юго-западнее Мги. Гвардии старшина Кознов после второй атаки отклонился от ведущего Зазаева и был потерян из вида и на свой аэродром не вернулся.
Пары старшего лейтенанта Тщедушнова и младшего лейтенанта Хорошкова вели воздушный бой с двумя Ме-109 и двумя ФВ-190. После трех атак на виражах лейтенант Кудрявцев сбил ФВ-190, который упал в районе Лезье.
Кроме того, из ЖБД 275 ИАД известно, что с 9:32 - 10:40 четверка Як-1 вела воздушный бой с двумя ФВ-190, в результате которого младший лейтенант Тарасевич сбил ФВ-190. При этом «Як» Тарасевича был также сбит, тяжело раненный летчик выпрыгнул с парашютом и был направлен в госпиталь.
Как эти бои выглядели со стороны противника рассказал в своих воспоминаниях немецкий ас Норберт Ханниг (Fhr.Nobert Hannig), в то время молодой лётчик из 5/JG54. Из других немецких источников известны данные о потерях и победах немецких истребителей. В 9:45 один истребитель заявил фельдфебель Ксавер Мюллер, а в и 9:55 - Ханниг. «Фокке-вульф» самого Ханнинга в бою был поврежден и разбит на аварийной посадке на аэродроме Мга (Fw 190A-5 №151306, черная 12, повреждения 70%, далее списан), летчик при этом не пострадал.
Судя по хронологии событий, первыми непосредственно в районе Шлиссельбурга немцев попытались атаковать четыре Як-1 14-го ГИАП. Однако опытный ас фельдфебель Мюллер первым обнаружил советские самолёты, и немецкая пара сразу атаковала. Мюллер сбил Як-1 Тарасевича в 9:45 и далее немцы связали оставшуюся тройку боем. Примечательно, что советские пилоты даже не упомянули про разведчика, они его, скорее всего, просто не заметили, а после потери Яка вышли из боя. Однако примерно 5 минут спустя к району боя подтянулась шестёрка истребителей 86-го ГИАП, и немцам пришлось не сладко. Предположительно, они уже оттягивались в сторону Мги, но советские пилоты смогли их перехватить. Ведущий капитан Зазаев атаковал Bf110, идентифицированный как «Хе-111», но очевидно не попал. В ответ Ханниг сбил ведомого Зазаева, старшину Кознова, который покинул самолёт на парашюте, но опустился уже на немецких позициях. В ходе продолжавшегося боя лейтенанту Кудрявцеву удалось серьёзно повредить самолёт Ханнига, который с трудом дотянул до полевого аэродрома Мга и разбил «фоккер» на посадке.
Действиями советских истребителей была сорвана корректировка артогня по стратегически важным мостам у Шлиссельбурга, но, к сожалению, ценой потери двух самолётов и одного пилота. Следует отметить и грамотные действия прикрывающей немецкой пары, которая смогла защитить разведчика от десяти советских истребителей. Следует отметить, что 5-я эскадрилья JG54 в подобной миссии уже теряла самолёты. 22 мая истребителями 275-й ИАД был подбит Fw190A-5 (заводской №151313, тактический №9 черная, самолёт с повреждениями 90% был, разумеется, списан), пилот фельдфебель Вальтер Хек (Fw.Walter Heck) умер от ран.
Отметим, что благодаря грамотным действиям истребительной авиации и советских специалистов-химиков, вовремя ставивших дымовые завесы, несмотря на 800 выпущенных за май снарядов, серьёзного ущерба мостам противнику нанести не удалось.
Несмотря на многочисленные советские заявки на победы, 30 мая «разгромленный» противник вновь произвел «наглый» дневной налет на порт Кобона. Согласно отчету Ладожского дивизионного района ПВО, в 14:37 примерно 40 бомбардировщиков под прикрытием истребителей сбросили около 170 бомб, массой от 50 до 500 кг. Были повреждены пристань, железнодорожное полотно, высоковольтные линии передач, насосная станция, бензосклад КБФ и два автомобиля. Расчеты 225-го ОЗАД заявили один подбитый Хе-111. Патрулировавшие в это время и поднятые на перехват 10 Як-7Б, 10 ЛаГГ-3 и 8 Ла-5 240-й ИАД перехватить противника не смогли, несмотря на предупреждение, полученное от расчетов РЛС и постов ВНОС. В бой смог вступить только младший лейтенант Д.И. Кудрявцев, которому засчитали сбитый в 14:48 ФВ-190. А вот летчики 275-й ИАД действовали результативнее. Бои с немецкими истребителями провели шесть Як-1 14-го ГИАП, в результате которого один ФВ-190 был записан на счет капитана Калмыкова, а еще два истребителя записали как подбитые лейтенантам Баранову и Никитенко. Шестерка «Киттихауков» 191-го ИАП заявила две победы над ФВ-190, ещё два истребителя противника посчитали подбитыми. Две четверки «Киттихауков» 158-го ИАП пытались атаковать немецкие самолёты, но побед у летчиков полка не было. Немецкие истребители потерь не имели, однако тоже не «стеснялись» и заявили сбитыми 3 Як-1 и 1 ЛаГГ-3.
Но это была только разминка. В 20:52 – 21:06 примерно такая же группа бомбардировщиков, около 40 машин, под прикрытие двух десятков истребителей с высоты примерно 5500 метров отбомбилась по портам Осиновец и Морье, сбросив по целям 80 и 150 бомб соответственно. К счастью, разрушения были минимальные, в Осиновце был поврежден пирс и один мотобот. В этот раз зенитчики и истребители отработали по полной программе. С 20:42 до 21:00 расчеты 25-й ОЗАД в районе Осиновец заявил два Хе-111, а 225-й ОЗАД по одному Хе-111 и ФВ-190 над Кобоной (возможно время заявок 225-го ОЗАД проставлено ошибочно, и эти заявки относятся к налету в 14:37). Истребители тоже не подкачали. Две шестерки Як-7Б из состава 86-го ГИАП (вылет 20:35-21:45), провели бои с самолётами противника, по результатам которых заявили 11 побед. По одному Хе-111 и одному ФВ-190 записали на счета старшего лейтенанта А.Н. Дергача, младших лейтенантов И.К.Сомова и Д.И. Кудрявцева, по одному ФВ-190 занесли на счет капитана Г.Я. Ходакову, младшим лейтенантам Н.И.Марченко, П.К.Лобасу и А.Т.Ермаку. Но самая интригующая заявка была у лейтенанта А.П.Хорошкова. Согласно наградным документам, он был ранен истребителями противника, но на горящем самолёте таранил немецкий бомбардировщик, после чего выбросился на парашюте.
Кроме потерянного при таране Як-7Б, ещё два самолёта из-за боевых повреждений были посажены на фюзеляжи младшими лейтенантами Ермаком и Левитиным, причем последний был ранен, однако самолёты удалось восстановить. Из состава 275-й ИАД в отражении налета приняли участие шесть Як-1 14-го ГИАП и восемь «Киттихауков» 191-го ИАП, пилоты которых заявили 6 побед. Один Ю-88 был заявлен капитаном В.К. Мочаловым из 14-й ГИАП в районе Осиновец, остальные пять были на счету лётчиков 191-го ИАП. Комэск старший лейтенант А.Ф.Дворник сбил Ю-88, упавший в озеро в районе Корбоны, по одному Ме-110 были записаны на счет лейтенанта А.Н.Матвеенко и старшего сержанта И.Я. Рязанова (упали в районе Березово и Манушкино, в последствии поправлено на Хе-111) и по одному ФВ-190 в районе Морьин Нос заявили комэск капитан В.Я.Ташлыков и старший сержант П.А.Репкин. Потери 275-й ИАД в ходе боев составили один Як-1 и один «Киттихаук». Младший лейтенант Н.М.Симонов из 14-го ГИАП погиб, а лейтенант М.П. Пронин из 191-го ИАП ранен, выбросился из подбитого самолёта на парашюте.
Таким образом, общие заявки составили 21 сбитый самолёт, почти поровну бомбардировщики и истребители. Противник подтвердил тяжелые потери, в районе мыса Морье, советскими истребителями был сбит He111H-16 (заводской №8513 код A1+EH, повреждения 100%), из 1./KG53. Экипаж обер-фельдфебеля Вилли Пфлюгера (Ofw.Willi Pflüger) пропал без вести. Ещё два самолёта, один из I, другой из III группы, были подбиты истребителями, но благополучно вернулись на свои аэродромы с повреждениями 20 и 45% соответственно. Обе машины ушли в заводской ремонт и в части уже не возвратились. Наиболее вероятно, что «Хейнкель» Вилли Пфлюгера сбил старший лейтенант Дергач, заявивший победу как раз у мыса Морьин нос. Немецкие истребители лишились одного Bf109G-2 (№10419 тактический №3 желтый, повреждения 100%), из 6/JG54 сбитого в бою в 6 Р-40, пилот фельдфебель Йохан Фибер (Fw.Johann Fieber) погиб. Кроме того, ещё два «фоккера» из I группы получили повреждения на посадках на аэродроме Никольское. Fw190A-4 (№147175, тактический №4 черная) из 2/JG54 был полностью разбит, при аварийной посадке, пилот унтер Хорст Шанценбахер (Uffz.Horst Sanzenbacher) получил ранение. Немцы пишут, что виной потери была авария мотора, но не исключено, что двигателю «стало плохо» из-за попаданий пуль или снарядов. Второй Fw190A-4 (№145775), произвел вынужденную посадку из-за технической неисправности, получил повреждения 20%, но по всей видимости уже не восстанавливался. Оба «фоккера» можно считать предположительно пострадавшими в этом бою.
Следует отметить, что и пилоты немецких истребителей ответили советским асам взаимностью и заявили между 20:50 и 21:32 целых 15 побед. Особенно «повезло» обер-лейтенанту Максимилиану Штотцу и лейтенанту Гюнтеру Шеелю, на счета которых пошли по три победы. Отметим, немецкие летчики-истребители действовали не лучшим образом и этот бой проиграли. Отражение этого налета однозначно следует занести в актив советским пилотам и зенитчикам, которые помешали немецким бомбардировщикам, точно отбомбится, сбили один «Хейнкель» и как минимум один «мессер», тяжело повредили два бомбардировщика и вероятно ещё два истребителя, не понеся при этом существенных потерь.
Забавно, но и этот бой не имеет никакого отношения к «небу в парашютах» маршала Зимина. Хотя, казалось бы, экипажи 24 «сбитых» за 27 и 30 мая 1943 года в советских документах немецких бомбардировщиков должны были эти самые парашюты обеспечить. Ну а если говорить без иронии, то на около 500 зафиксированных за май ударов немецких бомбардировщиков по объектам, прикрываем истребителями 275-й и 240-й ИАД, а также зенитчиками Лужского дивизионного районе ПВО, противник потерял семь бомбардировщиков сбитыми и четыре списанными. Ещё пять машин получили повреждения и нуждалось в заводском ремонте. А учитывая скудный состав немецкой группировки, утрата 16 машин, была серьезной проблемой.
Однако и советские истребители понесли в боях большие потери. Кроме того, в ряде случаев, несмотря на получение указаний от РЛС, они не смогли перехватить самолёты противника, это в первую очередь как нестранно касается двух дневных налетов. Ну и, наконец, многократное завышение собственных успехов не лучшим образом сказывалось на оценке возможностей противника. Тем не менее, количество эшелонов, проходивших «Дорогой Победы», неуклонно росло, и следующие дни должны были дать ответ на вопрос, кто сделал правильные выводы из майских боев.
Ну а мы, наконец, расскажем о «небе в парашютах» маршала Зимина.«Небо в парашютах» маршала Зимина. Часть 1: Суровый май – репетиция
«Небо в парашютах» маршала Зимина. Часть 2: Самолёты, зенитки, два моста
Поделиться
Комментарии
А аксиому Тониной ты и тебе подобные вс"е таки признали ))) Хушь и не признаетесь )))
Это такой-то прием самовнушения у Вас? "Признали, просто не признаетесь". Если не признаются, с чего Вы вообще взяли, что признали?
Маленькое замечание по немецким фамилиям:
Монш = Мёнх
Лехманн = Леманн.
И в данном... так и просится слово - опусе, вы позволяете себе издевательские реплики в сторону покойного маршала. А так вот просто взять да сравнить уровень... Зимин - это глыба... и с другой стороны - архивные революционеры...
Как-то один ветеран, бывший танкист отвечая на назойливые вопросы типа "ну, как же вы так неудачно под Прохоровкой? А правда, что 1 к 7..?"
ответил: "Вы не имеете права нас судить! При всем вашем сегодняшнем знании... вы не понимаете!"
Вы, Михаил, не забывайте, что даже круглосуточное сидение в ЦАМО не даёт права судить маршала Зимина...