Вечером 4 марта 1944 года младшим лейтенантом Батищевым из 118 РАП был обнаружен конвой в проливе Брейсунд. Пролет разведчика ПЕ-3 не остался не замеченным для противника, только его приняли за «Бостон»:

«В 14.43(по Берлину) (западный вход в Брейсунд) конвой замечен одним бостоном. Об этом дали оповещение по радио. Вооружение не применялось».

Из-за темного времени суток слежение за конвоем пришлось прервать. Но на следующее утро 118 РАП принял все меры к нахождению конвоя и его усилия увенчались успехом. В 8 ч 40 мин экипаж самолета-разведчика Пе-3 (пилот – капитан Р.М.Суровов) передал сообщение по радио: «Вижу конвой».

Федор Лисицын. Алексей Исаев. Цусима. Часть 4. Трагедия.

Олег Николаевич Киселев продолжает рассказ о боевых действиях советского 56-го стрелкового корпуса в северо-восточном Приладожье зимой 1939-40 годов. В четвертой части речь пойдет о боях 18-й стрелковой дивизии и 34-й легкой танковой бригады на главной оборонительной линии противника и финских контрударах.

Во время войны с Финляндией перед советским руководством остро встал вопрос снабжения действующей армии. Вместе с другими видами транспорта для его решения была привлечена и гражданская авиация.

Ещё до начала боевых действий Северное управление Гражданского воздушного флота (СУ ГВФ) сформировало 13-й отряд связи, который подчинили действовавшей в северном Приладожье 8-й армии. Кроме того, части ВВС использовали аэродромы и аэропорты ГВФ. Этого, однако, оказалось мало.

Андрей Латкин. Самый горячий день "Нарвского патруля".
Рассказ про первый результативный день борьбы ВВС КБФ по кораблям так называемого "Нарвского патруля" 10 апреля 1944 года.

Мы продолжаем цикл интервью с участниками проекта «Архивная революция» и сегодня беседуем с лучшим специалистом по истории Военно-морского флота Советского Союза периода Великой Отечественной войны. Необходимости представлять Мирослава Эдуардовича Морозова нашим постоянным зрителям нет, но тем, кто интересуется предметом и с его работами не знаком, рекомендую этот пробел восполнить, потому что настолько всеобъемлющего рассказа о войне на море, с мощной документальной опорой, выявлением закономерностей и причин развернувшихся событий, вы больше ни от кого не услышите. При этом принципиальная позиция историка-исследователя Мирослава Морозова вызывает огромное уважение за непредвзятость и, в то же время, бережное отношение к нашей военной истории.

7 марта погода над Выборгским заливом немного улучшилась и 4-й полк получил приказ продолжать бомбардировки советских войск на льду.  На этот раз за эскадрильями закрепили зоны ответственности: LLv 42 и примкнувшие к ним немногочисленные исправные машины 44-й должны были действовать в западной части залива примерно до линии Виланиеми – полуостров Койвисто, а LLv 46 – в восточной, где перешли в наступление соединения советского 10-го стрелкового корпуса. 

Кто читал о немецких танковых войсках во Второй мировой войне, тот, скорее всего, знает эти имена: Эрнст Баркманн, Йоханнес Бёльтер, Отто Кариус, Курт Книспель и Михаэль Виттманн. В литературе и в интернете циркулируют списки с невероятным количеством "фрагов" - подбитых ими вражеских танков. О некоторых из этих людей написаны целые книги, но, при этом, ажиотаж вокруг "танковых асов" на самом деле явление послевоенного периода.

Геннадий Серов. Как воевали советские лётчики-истребители в 1942 году. 4 часть. Тяжелое лето.

Встреч с Михаилом Владимировичем Герасиным, десантником из 56 десантно-штурмовой бригады на самом деле было несколько. Поэтому и выпусков «афганского» цикла с его воспоминаниями тоже будет несколько, что само по себе радует. Поскольку рассказать Михаилу Герасину есть о чём. А начать знакомство с товарищем старшиной без особых церемоний хотелось бы с истории с ранением, точнее даже с двумя. И продолжить беседой о времени, проведённом в кабульском госпитале. Так получилось — в бою Михаил Герасин был ранен пулей и осколком. И то и другое до сих пор с ним как вынужденная память об Афганской войне. Однако, спустя годы, благодаря чувству юмора и могучему жизненному оптимизму старшины Герасина довольно мрачные странички биографии, связанные с ранением и болью, окрасились в куда более светлые тона. В этой беседе Михаил Владимирович поделился своими впечатлениями о госпитальной атмосфере и микромире, где оказывались солдаты и офицеры, рассказал кто такие «пистолетчики» и почему госпиталь для многих стал дорогой к медали.