"Костыли" за Полярным кругом. На мурманском направлении. Часть 1
27 ноября 2023
2129
Данная статья продолжает цикл, посвященный действию отряда воздушной разведки 1.(H)/32 за Полярным кругом.
Прибыв к месту базирования на финский аэродром Кемиярви, отряд был разделен на две неравные части. Это было связано с тем, что немецкое наступление в Заполярье планировалось на двух изолированных участках: вдоль побережья на Мурманск и в глубине материка на Кандалакшу. Там и там нужны были разведчики, но расстояние между участками составляло около 300 км!
Основная часть отряда в составе восьми ближних разведчиков «Хеншель» Hs.126, получивших за свой внешний вид прозвище "костыль", осталась на аэродроме Кемиярви и воевала на южном участке фронта.
Для обеспечения наступления Горного корпуса генерала Дитля на Мурманск было выделено звено в составе трех Hs.126 с экипажами. В мае 1941 года оно перебазировалось на аэродром Киркенес (в советских документах - Хебуктен) вместе с группой наземного персонала: техниками, водителями, радистами.
По фамилии командира лейтенанта Рудольфа Хаушильда (наблюдателя) к подразделению вскоре «приклеилось» название «Звено Хаушильда»
По документам можно достаточно точно установить первый состав звена: наблюдатели лейтенанты Хаушильд (Hauschild), и Беккер (Becker), фельдфебели Тёгер (Täger) и Престель (Prestel), а также пилоты фельдфебели Фогель (Vogel) и Бекк (Beck) и обер-фельдфебель Керн (Kern). Весь личный состав был налицо, за исключением Престеля, находившегося на больничном из-за вывиха руки. Стоявшие на вооружении «Хеншели» имели бортовые коды V7+1C, V7+1G и V7+1J. Кроме того, звену придали связной самолет «Физлер» Fi.156 «Шторьх» с пилотом унтер-офицером Трайндлем (Treindl).
До войны была проделана большая подготовительная работа: для укрытия матчасти и личного состава при воздушных налетах на аэродроме были отрыты щели, замаскированы бараки, построены противоосколочные боксы для трех самолетов. На совещании с офицерами штаба корпуса (отделы Ia и Ic – оперативный и разведывательный) были определены главные направления деятельности и способы взаимодействия. Для быстрой передачи связи в сухопутные войска имелся 100-ваттный передатчик, а 27 июня прибыл офицер связи из 2-й горно-егерской дивизии. В отличие от подчиненной штабу армии основной части 1.(H)/32, отдельное звено работало напрямую с нижестоящей инстанцией. Это должно было помочь своевременной передаче приказов и разведданных.
Но история с обстрелом с земли, судя по всему, немецкий экипаж ничему не научила. Во втором вылете в 16.00–16.09 всё те же Керн и Беккер, но только теперь на V7+1C, с высоты 400–600 метров обстреляли советский лагерь на Титовке из пулемета. Это была невероятная наглость! От ответного огня из стрелкового оружия и средств ПВО немцы имели два попадания.
Довольно волнительным выдалось 24 июня и у командира звена. В 18.20 с высоты 300 метров в 10 км южнее Ура-Губы им был обнаружен советский полевой аэродром, размером примерно 800 на 800 м. По докладу экипажа, оттуда взлетели четыре истребителя, опознанных как И-16, и атаковали «Хеншель». Наиболее вероятно, что это были три «ишачка» звена старшего лейтенанта Варфаламеева из 145-го ИАП, перелетевшего на аэродром Ура-Губа для организации засады, но вернувшееся обратно, поскольку Варфаламеев посчитал, что аэродром не пригоден. По каким причинам им было принято такое решение не совсем понятно, поскольку ранее туда перебазировалось девять И-15бис 147-го ИАП и один И-16 145-го ИАП. Как бы там ни было, но именно в момент, когда советские истребители направились обратно, их и заметил Хаушильд, вынужденный нырнуть в облака. Атака только показалась немецким разведчикам – их просто не заметили.
Если для советских истребителей самолет Хаушильда остался не замеченным, то с земли его наблюдали неоднократно. «Хеншель» попадал под огонь не только средств ПВО, но и советских колон на марше. В результате был разбит левый стабилизатор и отстрелена штанга антенны. В довершение всего в облаках пилот потерял ориентировку, но в итоге разведчики смогли вернуться по компасу. В самолете насчитали семь попаданий, но он был оперативно подлатан и уже назавтра снова летал.
В тот же день около полудня аэродром Киркенес подвергся первому налету советской авиации, который совершили бомбардировщики 72-го САП Северного флота. Разведчики пережили его без потерь: в документах даже не упоминается о бомбах, только о пулеметном обстреле летного поля. Зато они заметили, как один из бомбардировщиков СБ был сбит немецкими истребителями. Для советской авиации это была первая потеря в воздушных боях в небе Заполярья. Печальный счет открыл экипаж старшего лейтенанта Семененко.
25 июня единственный боевой вылет был прерван из-за плохой погоды, зато на следующий день разведчики отработали за два дня, поднимаясь в небо четыре раза. Неутомимые Керн и Беккер снова летали «на бреющем» и обстреливали постройки около Ристикента. В 21.10 Хаушильд обнаружил около Нового Озерка в Мотовском заливе советский военный корабль и доложил в наземный пункт, откуда данные передали группе Ju.87. Это был эсминец «Урицкий», обеспечивавший воинские перевозки, но немцы пока не решились атаковать его.
27 июня немецкие разведчики из отряда 1.(H)/32, чьи самолеты украшала эмблема летящего аиста, понесли первую потерю. HS.126 основного отряда с бортовым номером V7+1B был сбит над Микколой советскими зенитчиками. Пилот, фельдфебель Виде, несмотря на ранение в голову, сумел посадить самолет и вместе с наблюдателем лейтенантом Гестле выйти к своим. А вот первой безвозвратной потерей среди экипажей отметилось как раз звено Хаушильда.
Из второго за день боевого вылета не вернулся HS.126 с бортовым кодом V7+1J с экипажем в составе «воздушных ковбоев» Керна и Беккера. Точку в их карьере поставили не зенитки, а звено истребителей 72-го САП ВВС Северного флота, во главе с командиром полка Героя Советского Союза майором Губановым.
Его ведомыми были командир эскадрильи старший лейтенант Сафонов и командир звена лейтенант Антипин. В этом воздушном бою И-16 Бориса Сафонова получил три пулеметные пробоины от огня лейтенанта Беккера, вероятно будущий знаменитый советский ас сближался с ним больше других и сыграл главную роль в уничтожении врага, но в итоге победа над немецким разведчиком была засчитана как групповая.
.jpg "Летчики 72-го САП командир полка Герой Советского Союза Георгий Павлович Губанов, командир эскадрильи Борис Феоктистович Сафонов и командир звена Геннадий Владимирович Антипин")
Самому Хаушильду также досталось. Пытаясь на своем «Хеншеле» обстрелять группу рабочих, строивших укрепления на высоте 189 на Титовке, он попал под ответный огонь из пулеметов и привез обратно пять пробоин. Здесь можно лишний раз удивиться живучести «костыля». Одна машина за другой получает по полдюжины пулеметных и паре пушечных попаданий и не только благополучно возвращается на аэродром, но назавтра как ни в чем не бывало, снова отправляется на задание. Вероятно, свою весомую роль тут играла и хорошая ремонтная база аэродрома Киркенес, намного более мощная, чем на полевой площадке в Кемиярви.
Интересно, что в тот день Хаушильд мог вообще никуда не улететь. Как раз, когда он выруливал на старт, аэродром снова атаковали пять СБ 72-го САП, которые прошлись пулеметным огнем по рулежным дорожкам, но по «Хеншелю» командира не попали.
С утра 28 июня Хаушильд занялся выяснением участи Беккера и Керна. Сам он отправился в штаб Горного корпуса, где пытался выяснить судьбу подчиненных у егерей, а на поиск пропавшего V7+1J с воздуха направил экипаж фельдфебеля Тёгера. Однако егеря ничего толком сообщить не могли, а Тёгера вспугнули замеченные десять советских истребителя, и он благоразумно ушел на юг. Только 13 сентября немецкие горные стрелки обнаружили могилу Керна и Беккера недалеко от останков их «Хеншеля». Советские солдаты похоронили их, сделав крест с надписью: «Два неизвестных немецких летчика».
Для выполнения вспомогательных задач звено Хаушильда активно использовало Fi-156. Например, 28 июня он совершил два вылета, пытаясь сбросить сообщение для финского батальона «Ивало», действовавшего удаленно на южном фланге, но оба раза пилот не смог найти адресата.
На замену пропавшим прибыл срочно откомандированный из Кемиярви экипаж – лейтенанта Дитриха (Dietrich) и обер-фельдфебеля Шааке (Schaake), однако направленный с ними самолет V7+1M, по неизвестной авторам причинам, оказался небоеготовым!
29 июня три экипажа на двух самолетах сделали четыре боевых вылета, причем с утра Хаушильд еще и успел слетать на совещание в штаб Горного корпуса на «Шторьхе». В 15.37 он отправился на разведку. Сразу после взлета пришло предупреждение о пяти советских истребителях в воздухе, но поскольку визуально экипаж никого в воздухе не наблюдал, полет был продолжен, а задача по разведке Мотовского залива выполнена. На обратном пути в 17.30 пришло новое оповещение – советские самолеты были замечены над аэродромом Петсамо. Немного погодя к «Хеншелю» справа снизу приблизился одномоторный самолет, который Хаушильд немедленно обстрелял из пулемета. Тут же с самолета выстрелили опознавательную ракету – это оказался немецкий «Мессершмитт»!
В этот же день на аэродром Киркенес прибыл с Бардуфосса еще один новый экипаж: лейтенант Метт (Mett) и фельдфебель Грюнерт (Grünert). Однако у звена Хаушильда и так экипажей было в два раза больше, чем боеготовых машин, так что новичков через два дня отправили на машине в Кемиярви.
30 июня едва не погиб экипаж обер-фельдфебеля Шааке, самолет которого в 12.05–12.17 подвергся двум атакам советских истребителей над Титовкой. Немцы насчитали шесть И-15, вероятно принадлежавших 147-му ИАП, действующему с оперативного аэродрома Ура-Губа. От всех атак разведчику удалось успешно уклониться и только одна пуля чиркнула фюзеляж «Хеншеля» по касательной. Если советские летчики в этом бою действовали неудачно, то Шааке удалось обнаружить колонну отступающих с Титовки подразделений 14-й стрелковой дивизии. По возвращении он лично летал в штаб Горного корпуса докладывать об увиденном. Немцы быстро организовали против этой колонны вылет двух отрядов пикировщиков Ju.87, атаку которых наблюдал летавший следом Хаушильд. Результаты налета для отступающих были плачевными – колонна была полностью разбита.
Всего за день разведчики трижды отправлялись на задания, закрыв месяц, итогом которого стало двадцать семь боевых вылетов. Таким образом звено, действовавшее на мурманском направлении, обогнало свое материнское подразделение. В минусе было то, что по потерям «северяне» тоже обогнали «южан».
С началом июля тяжесть боев в воздухе сместилась на юг, поскольку там начал наступление XXXVI армейский корпус, в связи с чем и поэтому командир оперативной группы Люфтваффе для особых задач оберст Холле (Oberst Holle) перебросил туда всю группу Ju.87 и некоторое количество истребителей. Для «Хеншелей» же звена Хаушильда мало что изменилось, нужда в разведке не уменьшилось, а даже наоборот выросла ввиду грядущей первой битвы на реке Западная Лица.
Несмотря на переброс части авиации на Кандалакшское направление, разведчикам Хаушильда было выделено истребительное сопровождение. Первым с истребительным эскортом в лице пары «Мессершмиттов»-109 в 11.30 1 июля на разведку вглубь советской территории, вплоть до района Мурманска, отправился экипаж Тёгер/Дитрих. Встреч в воздухе с советскими истребителями не было, но на аэродроме Ура-Губа были замечены три самолета.
Вечером тот же самолет (V7+1G), но теперь с фельдфебелем Шааке в качестве наблюдателя при разведке дороги за Западной Лицей, был обстрелян с двух грузовиков, к которым имел неосторожность приблизиться – одна пуля попала в фюзеляж. Кроме того, в этот день Fi.156 летал на аэродром Банак за запчастями.
2 июля «Хеншель» V7+1C трижды вел разведку, причем два раза с Фогелем летал командир звена Хаушильд. Первый его вылет ранним утром (02.40–03.30) сорвался в районе Титовского озера из-за тумана. Второй, начавшийся в 17.10, прошел без происшествий и в 19.05 он вернулся на аэродром Киркинес.
В 10.38–12.46 на этой же машине летал Тёгер с пилотом Дитрихом, опять в сопровождении двух истребителей. Как и накануне, на аэродроме Ура-губа вновь были замечены три советских самолета. А в 14.23 два тяжелых истребителя из 1.(Z)/JG77 совершили налет на этот аэродром, и расстреляв шесть И-15бис, практически полностью уничтожили 2-ю эскадрилью 147-го ИАП. Историк авиации Эрик Момбек в одной из своих книг, ссылаясь на письмо домой одного из участников налета, указывает, что это был результат «свободной охоты», т.е. немецкие летчики случайно обнаружили советской оперативный аэродром. На взгляд авторов, такое выглядит маловероятным, так как об аэродроме было известно еще 23 июня, а в этот и предыдущий день разведчики Хаушильда отмечали на нем наличие самолетов. Сомнительно, что немецкое командование могло терпеть расположенный буквально у них под носом аэродром русских.
3 июля состоялась очередная встреча с советскими истребителями. В первом же вылете в пятом часу вечера севернее моста через Западную Лицу, самолет V7+1C был атакован тремя И-15бис, вероятно из 147-го ИАП. Пока сидевший за пулеметом Хаушильд отбивался от заходящих в атаку «бисов», его пилот на бреющем уходил на свою территорию. Увы, устаревшие советские бипланы имели мало шансов в бою даже против такого тихоходного и слабо вооруженного самолета, как Hs.126.
Следующими в этот день в начале восьмого вечера на боевое задание по маршруту Киркенес - губа Большая Западная Лица - мост через р. Западная Лица - Киркенес, вылетели лейтенант Дитрих и обер-фельдфебель Шааке. Не встретив никакого противодействия, в половине девятого их самолет V7+1G благополучно вернулся на свой аэродром.
Поздним вечером продолжилась эпопея с поисками финского батальона «Ивало» где-то на реке Лотто (Луттойоки). Экипаж Тёгера летал там в течение полутора часов, но найти никого не смог. В процессе поисков финнов пропал Fi.156 из команды обеспечения полетов в Киркенесе, хотя позже его экипаж нашелся. Зато в 12 км юго-западнее Сонгельского погоста разведчики обнаружили сразу два двухмоторных самолета, лежавших на земле на южном берегу Лотто. Как выяснилось потом, это были советские бомбардировщики СБ 5-го СБАП, потерянные 9 марта 1940 года еще во время советско-финляндской войны.
4 июля состоялось два боевых вылета. Во втором, в районе моста через Западную Лицу, машину фельдфебеля Тёгера встретил сильный зенитный огонь, в результате чего у них был отстрелян щиток на капоте и полет пришлось прервать.
КП Горного корпуса переместился к Титовскому мосту. Теперь до него доехать стало проблематично и звено вернулось к практике полетов на «Шторьхе». Штатным гонцом по сути дела стал обер-фельдфебель Шааке, он бывал в штабе корпуса чаще, чем Хаушильд.
В немецких документах 5 июля дважды отмечается встреча с советскими истребителями. В 14.38–16.12 на самолет обер-фельдфебеля Шааке в паре километров южнее моста через Западную Лицу напали три И-15. Скорей всего был неверно определен тип советских истребителей. На самом деле «Хеншель» V7+1G был атакован звеном И-16 старшего лейтенанта Балашова:
«В р-не реки Титовка на Н=1500 мт. был замечен с-т противника, тип не установлен – полутораплан, шасси не убирающиеся. Самолет шел выше облачности. Заметив его, наши истребители атаковали в р-не оз. Медвежье с дистанции 200 мт.
«Мандолина», так назвал его ст. л-нт Балашов, сделав переворот через крыло ушел в облачность, после чего больше не наблюдали появление его».
Снова бой закончился для разведчика благополучно: он смог сбежать с шестью попаданиями - четыре в капот и два в плоскости.
В следующем вылете в 20.05–20.20 самолет фельдфебеля Тёгера (V7+1C) примерно в том же районе, по докладу экипажа, пытались атаковать тройки И-16. Они два раза заходили на «Хеншель», но оба раза пилоту фельдфебелю Бекку удавалось уйти на бреющем. Сопоставляя время описываемых событий, можно предположить, что Тёгер наткнулся на самолеты 145-го ИАП, патрулировавшие в том районе. Но ни о какой встрече, а тем более об атаках на немецкий разведчик в документах полка данных нет – «неприятельских самолетов не обнаружено».
В этот день в штаб корпуса с докладами дважды летал «Шторьх».
6 июля первым на разведку к губе Кутовая отправился Hs.126 Шааке, (V7+1C). В 07.40–07.55 он был замечен возвращающимся с боевого задания звеном И-16 145-го ИАП и трижды подвергся атакам. В дневнике боевых действий полка события описываются следующим образом:
«Находясь над Титовкой, звено заметило 2-х местный самолет противника неопознанного типа, шедший с Северо-Запада Кутовой на Н=1700 мт. Звено по сигналу ком-ра ст. л-та Пискарева атаковало с-т, который загорелся и пошел в пике. От сильной струи воздуха пламя погасло и с-т противника на бреющем пошел на утек. Летчики это заметили. Действительно оказалось: «Враг хитер и коварен». Но его хитрость не всегда кончается удачей, ее быстро разоблачают наши соколы.
Маневр был решительный и смелый, сделанный неприятельским летчиком, но он совсем, наверное, забыл, что его еще не выпустили из вида наши истребители и не дав ему опомнится снова производят атаку по самолету. Самолет врезался в землю км. в 10-20 севернее Петсамо»
В действительности «смелый и решительный» маневр немецкого пилота позволил ему благополучно вернуться на свой аэродром, имея тринадцать пулевых пробоин в самолете, а уже в 16.00 подлатанный «Хеншель» в очередной раз поднялся в воздух!
Командир звена Хаушильд в тот день четырежды поднимался в воздух. О том, в каких условиях действовали немецкие разведчики, наглядно свидетельствует его вылет в 19.43. Спустя восемнадцать минут было получено предупреждение о трех советских истребителях и Hs.126 был вынужден покинуть район разведки. Затем пришло сообщение, что истребители ушли на север, и Хаушильд вернулся к выполнению задания, но в 21.20 опять предупреждение – на подлете семь И-16. И опять пришлось уклоняться, но советские истребители начали барражировать в районе Титовки, и поэтому немецкий разведчик просто прервал полет и вернулся на аэродром.
Что касается советских истребителей дважды вспугнувших Хаушильда, то это скорей всего были «ишачки» 145-го ИАП. В это время они выполняли задание по прикрытию эсминцев в районе губа Кутовая и штурмовали войска противника в районе Титовки.
К 7 июля наконец был отремонтирован HS.126 с бортовым кодом V7+1M и в звене снова стало три машины. На него были установлены бомбовые пилоны, доставленные еще 3 июля из Кемиярви, вместе с запасом бомб SC10.
Честь первым выполнить бомбардировку с разведчика выпала конечно же Хаушильду. В 13.35 он сбросил на позиции советских войск в межозерном дефиле в 15 километрах от моста через Западную Лицу две серии по пять бомб. После этого в 13.50 им была осуществлена первая на мурманском направлении корректировка с самолета огня тяжелой двухорудийной батареи по советским эсминцам и торпедным катерам в губе Большая Западная Лица. Фактически целями стали сторожевики «Мгла» и «Пассат», которые высаживали десант в тылу немцев в обеспечении трех катеров типа «МО». Повреждений от огня артиллерии не было, высадив десант корабли ушли.
Всего в этот день было совершено четыре вылета. Кроме Хаушильда, дважды на «Хеншеле» V7+1G летали Дитрих и Шааке – утром была предпринята еще одна попытка отыскать финский батальон «Ивало», а вечером они произвели разведку над Мотовским заливом.
Бекк и Тёгер поднялись в воздух в 08.06 на самолете V7+1C. Проведя разведку над Ура-Губой, губой Большая Западная Лица губой Кутовая, а также в районе моста через Западную Лицу, в 10.20 экипаж благополучно вернулся на свой аэродром.
Советская сторона также не оставляла немцев в покое. Наиболее значим событием этого дня был произведенный в 16.00 налет флотской (72 САП - 9 СБ) и армейской (137 КСБП - 3 СБ) бомбардировочной авиации на аэродром Киркенес. Разведчиков Хаушильда он не затронул, но судя по сдержанному описанию в КТВ звена, они все же знали о попаданиях в два самолета, пятнадцати погибших и многочисленных раненных. Фактически же после налета дюжины советских бомбардировщиков один Bf-110 из I.(Z)/JG 77 был уничтожен, а второй такой же самолет из штаба ZG 76 – поврежден на 35%.
Еще сильнее (50%) был поврежден «юнкерс» из I./KG 30, два самолета (про них детали неизвестны) получили незначительные повреждения. Число пострадавших в разных документах разнится, сходясь на 11 погибших и большом числе раненых, в том числе 5 тяжело. Возможно, большая часть этих тяжелых позже скончались, что и дало в результате цифру 15.
Вероятно, в связи с этим налетом впервые был затронут вопрос о перебазировании звена на аэродром Петсамо. Однако, отлаженные механизмы связи по радио, телефону и «Шторьхом» ломать побоялись и перебазирование было отложено на неопределенный срок.
Всё больше неприятностей доставляли и советские истребители. 8 июля иметь с ними дело пришлось всем трём летавшим экипажам. Дитрих и Тёгер были атакованы в 7.40, спустя около часа после взлета. Спикировав к земле и продолжив полет на бреющем, немцам удалось уйти с пятью пулеметными попаданиями.
Вторым в воздух ушел Хаушильд со своим бессменным пилотом фельдфебелем Фогелем. В 14.55 они полетели на разведку до Ура-губы, попутно сбросив бомбы SC10 по советским позициям за Лицей. В 15.35 на бреющем полете на них выскочили три И-16, но на этот раз у Хаушильда были козыри в виде двух прикрывающих его Bf.109. «Ягеры» вступили в бой и отогнали «ишаков», а «Хеншель» продолжил выполнение задачи.
На обратном пути, когда охраны уже не было, западнее Лицы Hs.126 подвергся новой атаке четырех И-16, которые сделали два захода. Фогель смог уйти на бреющем, а Хаушильд даже как будто попал по ведущему советскому истребителю. Сбитых он, правда, заявлять не стал. Немцы отделались двумя пулевыми попаданиями.
В 20.34 на разведку полетели лейтенант Дитрих и обер-фельдфебель Шааке. На пути в район цели, южнее моста через Лицу, их атаковали три И-16. Но на сей раз атака описана без особых деталей, видимо немцам удалось быстро оторваться. Улетая, они даже наблюдали, как советские самолеты продолжили барражировать где-то на юге от них. Этот самолет затем еще тоже сбрасывал бомбы SC10 по нашим позициям.
Сопоставляя документы воздушных разведчиков из отряда 1.(H)/32 с советскими данными можно вычислить, что самолет Тёгера был атакован летчиками 145-го ИАП. Согласно оперсводки 1-й смешанной авиадивизии в период 00.00–12.00 звено капитана Зайцева претендовало на сбитый самолет противника не установленного типа. В дневнике 145-го истребительного авиаполка встреча с немецким разведчиком отображена следующим образом:
«…звено капитана Зайцева заметило над облаками 1 самолет противника, по опознавательным знакам он был финский 2-х местный Фоккер-Вульф.
После первой атаки, произведенной звеном, самолет противника, горящий упал на землю».
В остальных случаях определить кто из советских летчиков и в какой момент производил атаки на немецкие «костыли» крайне затруднительно, так как в документах отсутствует точное указание времени.
В следующей оперсводке 1-й САД за этот день, но уже в период с 12.00–23.00 опять указано, что звеном Зайцева сбит немецкий разведчик-корректировщик.
Кроме этого, в Дневнике боевых действий 145-го ИАП, без указания времени, есть еще одна запись:
«Группа ст. л-та Балашова так же после выполнения задания в районе высоты 198.8 заметила выше себя самолет противника «Хеншель Хе-126», который маскировался в облачном слое. Группа Балашова с бреющего полета начала набирать высоту для атаки. Набрав высоту с-ты произвели атаку, после чего самолет противника сделав переворот через крыло с пикированием пошел вниз, а после на бреющем полете по ущельям Титовки ушел на свою территорию».
Что касается «ягеров», отогнавших советские истребители от подопечного «костыля», то никаких сведений о встрече и воздушном бое с «Мессершмиттами» в советских документах не зафиксировано.
Заканчивая описание действий звена Хаушильда 8 июля можно добавить, что фельдфебель Бекк в этот день объявлен небоеготовым: у него внезапно обнаружилась очень сильная близорукость. Зато в строй вернулся наблюдатель Престель.
9 июля «Хеншели» вместо разведки весь день занимались разбрасыванием листовок на разных участках фронта. На удивление, не было ни одной встречи с советскими истребителями.
А вот следующий день вышел довольно напряженным. В первом же вылете около полудня самолет обер-фельдфебеля Шааке подвергся нападению трех И-16 из 145-го ИАП. В результате звену старшего лейтенанта Пискарева была засчитана победа над разведчиком-корректировщиком, опознанным ведущим как «фокке-вульф». Однако, «Хеншель» V7+1C не только благополучно вернулся на свой аэродром, как говорится без единой царапины, но и смог совершить в этот день еще один разведвылет. На этот раз в кабине наблюдателя находился оправившейся после вывиха фельдфебель Престель. Только полученное в 20.05 предупреждение с земли о приближающихся советских истребителях позволило ему избежать близкого знакомства с «ратами» («рата» - так немцы называли И-16, прозвище пришло с войны в Испании), от которых его пилот, унтер-офицер Деппе, ушел на бреющем. Наиболее вероятно, что замеченной советской парой были «ишачки» Сафонова и Максимовича из 72-го САП, поднявшихся на перехват немецкого разведчика. Идея о переезде звена Хаушильда по-прежнему витала в воздухе, тем более что немцы надеялись на успех своего наступления на Лице и думали, что линия фронта уйдет еще дальше на восток. В тот же день фельдфебель Хербст из числа наземного персонала был направлен на аэродром Петсамо обустроить там казармы на случай, если придет приказ перебазироваться. Хербст оказался человеком шустрым и уже через пару дней доложил, что можно переселяться хоть сейчас. 11 июля звено продолжало боевую работу, выполнив три полета. Для самого важного - аэрофотосъемки долины Западной Лицы - разведчикам расщедрились дать истребительное прикрытие. Однако поскольку на все мурманское направление на тот момент имелось всего четыре боеготовых Bf.109, было решено одним вылетом «ягеров» «убить двух зайцев». Сначала они прикрыли бы налет пикировщиков из 12./LG 1, а потом занялись бы «Хеншелем». Hs.126 V7+1G взлетел заблаговременно, в 08.38 а уже в начале десятого наблюдал работу «штук», под шумок начав фотографировать. Однако налет прошел, а истребители так и не появились. Чтобы установить с ними контакт, «костыль» долетел до аэродрома Петсамо, но истребителей так и не дождался. Тогда Хаушильд, а наблюдателем был именно он, решил вернуться и рискнуть. На его счастье, советских истребителей поблизости не было, и он без помех выполнил задачу. Два других вылета так же прошли без встреч с воздушным противником. Днем экипаж Деппе/Престель на самолете V7+1M занимались разбрасыванием листовок над советскими позициями, а вечером Шпат и Тёгер на «Хеншеле» V7+1G слетали на разведку вдоль побережья Мотовского залива до Ура-губы и, пролетев на обратном пути над долиной Западной Лицы, вернулись на свой аэродром. 12 июля разведчики продолжали летать в сопровождении истребителей. На V7+1G через час полета мотор стал выдавливать масло, и пилот Дитрих почти перестал видеть, куда летит. Пришлось возвращаться. Во втором, вечернем вылете, Hs.126 V7+1C снова сопровождала пара «Мессеров». В губе Большая Западная Лица Хаушильд заметил советский эсминец. Впрочем, еще до визуального контакта разведчик знал, что он там есть, так как из штаба 2-й горно-егерской дивизии пришло сообщение, что по кораблю собирается открыть огонь артиллерия. Памятуя прошлый опыт, Хаушильд предложил не делать этого, дабы не спугнуть, а лучше вызвать «штуки». Однако, пехоту не интересовала такая замысловатая охота, они просто хотели быстрее отогнать сильно досаждавший им русский эсминец. Поэтому по нему был открыт огонь из трех орудий, вынудивший корабль отойти в Мотовский залив. На самом деле этим «эсминцем» был сторожевой корабль «Смерч», совместно с двумя «малыми охотниками» поддерживавший огнем новое контрнаступление частей 52-й стрелковой дивизии. Интересно, что по немецким данным неподалеку от с кружащего восточнее губы Большая Западная Лица «Хеншеля» барражировали три И-16, но атак не проводили даже после того, как в 19.00 улетели Bf.109. Вероятно, тип самолетов был определен не верно, в действительности это были «Чайки» 3-й эскадрильи 72-го САП, выделенные для прикрытия кораблей. Еще час разведчик занимался своими делами без помех и после этого вернулся на свой аэродром. В документах ВВС Северного флота нет никаких упоминаний о том, что в районе барражирования И-153 был замечен немецкий самолет-разведчик противника. Наиболее вероятно, что его просто не заметили. В пользу этой версии говорит и неверная идентификация советских самолетов: по-видимому, немцы наблюдали «Чайки» с достаточно «безопасного» расстояния. Утром 13 июля разведчики успели совершить один вылет, после чего на несколько дней воцарилась нелетная погода. Ей воспользовались, чтобы провести ремонт мотора на V7+1G, который был закончен 15 июля. С 16 июля полеты возобновились. С утра экипаж Деппе/Престель сначала выполнил разведку погоды, а потом полетел для наблюдения за районом южнее губы Большая Западная Лица. Выполнив задание и держа курс на свой аэродром, примерно в восьми километрах юго-западнее моста через Титовку в 17.15 «Хеншель» V7+1C был атакован одиночным И-16. После третьего захода, под оборонительным огнем Престеля, советский самолет сначала выровнялся, а потом, завалившись на левое крыло, воткнулся носом в землю и перевернулся. Так была одержана единственная воздушная победа «Хеншелей» за все время их применения в Заполярье. Ради такого случая Престель вечером лично летал докладывать в штаб Горного корпуса. Согласно советским данным, в 17.50 (по Берлину – 16.50) на перехват трех бомбардировщиков противника в районе Ура-губы – Западная Лица вылетело звено 72-го САП, возглавляемое командиром эскадрильи Сафоновым. Один из ведомых, летчик Винченко, потеряв ведущего в районе Ура-губы вернулся на свой аэродром. Продолжившие полет капитан Сафонов и лейтенант Антипин юго-западнее губы Большая Западная Лица были обстреляны из пулеметов и зенитных орудий. Встреча с бомбардировщиками не состоялась, но… Что же произошло на самом деле, можно только предполагать. Вероятно, уклоняясь от огня зенитных орудий, ведущий и ведомый потеряли друг друга из вида. Именно в этот момент на глаза Сафонову и попался возвращающийся домой «костыль», которого он обстрелял. Посчитав его сбитым и так и не найдя своего ведомого – возвращается на свой аэродром. Однако, «Хеншель» продолжил свой полет и был обнаружен уже Антипиным, который начал преследовать и атаковал его в районе оз. Подгорное, но затем, будучи подбитым в районе Титовского моста, упал в двух километрах северо-западнее него. Можно сказать, что он стал жертвой «Хеншеля», и что заявка Престеля, к сожалению, подтверждается. Однако, нельзя все же сбрасывать со счетов и достаточно мощное немецкое ПВО, прикрывавшее как дорогу, над которой они летели, так и Титовский мост, в районе которого предположительно и был сбит Антипин. 17 июля еще два вылета было сделано на Hs.126 V7+1G. Разведка экипажем унтер-офицера Шпата и фельфебеля Тёгера в район Западной Лицы и Ура-губы прошла без каких-либо приключений. Во втором экипажем Фогель/Хаушильд был случайно обнаружен Bf-109, лежавший на берегу озера Нясюккяярви. Пилот «Мессершмитта», увидевший пролетающий над ним «Хеншель» выпустил красную ракету. Как только разведчики вернулись на свой аэродром, тут же были организованы поиски и пилота спасли. Им оказался Малькух из 14./JG 77, сбитый младшим лейтенантом Владимировым из 147-го ИАП. Очередной вылет V7+1M на корректировку артогня в район моста через Западную Лицу в ночь на 18 июля был сорван советскими истребителями. Экипаж Деппе/Шааке уже на первом заходе обнаружил звено самолетов противника. Судя по всему, это были выполнявшие задачи по штурмовке И-16 и И-153 145-го и 147-го ИАП. На втором заходе немецкий корректировщик по словам его экипажа был атакован и ушел, но некоторое время спустя вернулся обратно, чтобы вновь в районе цели обнаружить те самые истребители. К этому времени с земли стал подниматься туман, так что сочли за благо вернуться обратно. Интересно, что никаких упоминаний о встрече с немецким самолетом-корректировщиком в документах частей советской 1-й смешанной авиадивизии не встречается. 18 июля в звене произошли кадровые изменения: из Кемиярви прибыли наблюдатель лейтенант Шульце-Бар (Schulze-Bahr), а также пилоты лейтенант Краусс (Krauß) и фельдфебель Штеллер (Steller). Вместо них на юг на следующий день был отправлен лейтенант Дитрих. В тот же день «новичков» задействовали для боевой работы. Сначала лейтенант Шульце-Бар в качестве наблюдателя летал на V7+1G, затем лейтенант Краусс на нем же в качестве пилота, и в последнем, третьем за день вылете Хаушильд корректировал огонь артиллерии на самолете, пилотируемом фельдфебелем Штеллером. 19 июля боевая работа начался с происшествия. На взлете у машины V7+1C лопнуло колесо, но пилот лейтенант Краусс смог удержать самолет, продолжив полет. Сначала «Хеншель» опекала пара Bf.110, затем ее сменил одиночный Bf.109. О том, что около Ура-губы появлялись советские истребители, разведчики узнали только после приземления от пилота «стодесятого». Судя по времени, это вновь могли быть армейские самолеты, летевшие на штурмовку немецких позиций. Посадка с разорванной шиной для V7+1C закончилась ударом о землю и треснувшим фюзеляжем. Второй вылет в этот день прошел без приключений. «Новички» Штеллер и Шульце-Бар на «Хеншеле» V7+1G слетали в сторону Рыбачьего и благополучно вернулись обратно. Зато отправившийся на разведку экипаж Шпат/Тёгер на Hs.126 V7+1M чуть не столкнулся нос к носу со звеном 72-го САП во главе с Борисом Сафоновым, которые как раз летели по их души. Вовремя заметив подходящие со стороны Ура-губы советские истребители, немцы смогли уклониться и остаться незамеченными. Но поскольку «ишачки» продолжали кружить над районом моста через Западную Лицу, назначенному «Хеншелю» для разведки, ему пришлось возвращаться, несолоно хлебавши. 20 июля разведчики впервые с начала войны должны были действовать исключительно в сопровождении истребителей, однако в первом же вылете в 11.12–13.37 Хаушильд на время остался предоставлен самому себе. В 11.30 с земли он получил предупреждение о советских истребителях, штурмовавших неподалеку немецкие части. Информацию передали «эскорту» и пара «мессеров» немедленно отправилась на «охоту», вернувшись вернулись только в 12.15. Судя по документам советской 1-й САД, воздушных боев в середине дня не было, поэтому, где «охотники» болтались целых 45 минут непонятно. Вылетевший в это же время Hs.126 V7+1G выделенную для его сопровождения пару Bf.109 вообще не увидел. Только отправившийся на разведку вечером V7+1M добросовестно прикрывал два «стодевятых», но встреч с советскими истребителями опять не было. Проблемы с организацией сопровождения продолжились и на следующий день, причем Крауссу и Шааке это два не стоило жизни. Их «Хеншель» V7+1G отправился на боевое задание в 08.10, а «эскорт» в виде двух Bf.109 взлетел только в 09.30. А уже в 09.35 разведчики уже заметили три заходящих в атаку И-16. Краусс попытался оторваться пикированием, но «ишачки» не отстали и провели второй заход, по крайней мере, один из них, которого Шааке смог обстрелять из пулемета. После этого советские истребители пропали. По всей видимости это были самолеты 145-го ИАП, которые занимались штурмовкой по дороге между Титовкой и Западной Лицей. Вечером Hs.126 V7+1G совершил еще один вылет, но уже с другим экипажем. Для Тёгера и его пилота Шпата он прошел без таких сильных переживаний. Однако, выделенных для них пары Bf.109 разведчики так и не увидели. Вечером звено Хаушильда принимало у себя высокого гостя – с визитом в Киркенес прибыл командующий 5-м Воздушным флотом генерал-оберст Штумпфф. Также в этот день фельдфебель Престель, по какой-то причине снова лишившийся способности выполнять задачи в качестве наблюдателя, был направлен к Титовскому мосту на командный пункт Горного корпуса в качестве «офицера» связи. Киркинес навещал не только Штумпфф, куда более частыми гостями там были советские бомбардировщики. Согласно немецким данным, в 20.35 20 июля был зафиксирован воздушный налет на аэродром, якобы отбитый зенитками, в результате чего советским самолетам пришлось сбрасывать бомбы на город. Но как это часто бывает, немцы приняли желаемое за действительное: на самом деле целью девятки СБ 72-го САП были именно порт и стоявшие там немецкие эсминцы. Практически при схожих обстоятельствах повторился налет советских самолетов и на следующий день, только теперь это были Пе-2. Разведчики на аэродроме снова считали, что бомбят город, реальной же целью при этом были корабли. Любопытно, что 20 июля было произведено два налета, но в КТВ 1.(H)/32 отмечен только один, выполненный СБ, а другой, удар Пе-2 – пропущен. 21 июля все случилось наоборот: дневной вылет Пе-2 отмечен, а вечерний, СБ – нет. 22 июля было сделано два вылета на разведку и два на корректировку артиллеристского огня в район моста через Западную Лицу. Дважды в воздух поднимался Hs.126 V7+1G, один раз – V7+1M, а уже в ночь отремонтированный после посадки с лопнувшим колесом получивший четыре дня назад V7+1C. Для Хаушильда этот день едва не стал последним. В 10.58–13.33 он летал для корректировки огня и, снизившись для установления результатов, попал под сильный ружейно-пулеметный огонь. Одна пуля прошила фюзеляж всего в полуметре позади кресла командира звена. Однако, его время пока еще не пришло. Только один вылет в тот день прикрывался двумя «мессершмиттами»-110, и именно тогда единственный раз с «Хеншеля» заметили рядом пару армейских истребителей, но атак они не проводили. С советской стороны нет даже упоминаний о встрече с немецкими самолетами, по всей видимости «костыль» и его «эскорт» просто не заметили. 23 июля действовал только Hs.126 V7+1C, первый вылет которого прикрывала пара Bf.110, и он прошел для унтер-офицера Деппе и лейтенанта Шульце-Бара без приключений. А вот Хаушильд на «приключения» на свою голову буквально напрашивался. В 18.31 им было получено сообщение с земли о пяти советских самолетах, штурмовавших немецкие позиции на Западной Лице. Так как разведчик прикрывала пара Bf.109, «Хеншель» смело полетел поглядеть на это. Однако, советские истребители к тому времени уже покинули район. Наиболее вероятно, что штурмовкой занимались летчики 3-й эскадрильи 72-го САП. Хотя утверждать наверняка сложно, так как в этот же день там работали и армейцы 1-й САД. Не застав противника на месте, Хаушильд отправился на восток и в 18.45 все же увидел шесть советских самолетов, кружащих южнее Ура-губы. Разведчик даже обстрелял их из пулемета, но ответной атаки не дождался. «Мессеры» этого противника тоже предпочли не заметить. Судя по времени, это были флотские «чайки», вылетевшие для повторного нанесения удара по войскам противника. В ЖБД 72-го САП записано, что группой (пять И-153) под руководством командира эскадрильи Туманова были замечены три «стодевятых»: В 19.05 снова пришло сообщение о советских самолетах, ведущих воздушный бой с немецкими истребителями. Возможно, это были те самые машины, которых немцы заметили ранее. Через пять минут эскорт покинул разведчика и присоединился к бою. Оставшийся один экипаж Хаушильда спустя полчаса всё же добился искомого и был-таки атакован советскими истребителями. Шесть И-153 и И-16 пытались занять позицию для стрельбы, но пилот фельдфебель Фогель бросил свой самолет в пикирование и ушел на бреющем. В документах ВВС Северного флота никаких упоминаний о воздушных боях не встречается, как и в оперсводках 1-й САД. Однако в Дневнике боевых действий 145-го полка есть красочное описание погони лейтенанта Коваленко за немецким самолетом-корректировщиком, к сожалению, без указания времени: Там же есть описание воздушного боя, но тоже без указания времени. На звено старшего политрука Гримова, прикрывавшее штурмовку «чаек» 147-го полка, «напали самолеты противника 2 «Ме-110» и 1 «Ме-109», которые навязали им воздушный бой». Противостояние «ишачков» и «мессеров» для обеих сторон обошлось без потерь. Первый вылет 24 июля V7+1G совершил с прикрытием в виде пары Bf.109 и прошел он без происшествий. А вот вечером (18.02–20.25) эскорт для V7+1С предусматривался, но так и не появился. Зато в воздухе присутствовали советские истребители, о которых лейтенанта Шульце-Бара был предупрежден с земли, но немец решил продолжить выполнять задачу по корректировке огня артиллерии на свой страх и риск. В 19.52 предупреждение пришло уже от батареи, с которой держали связь, но поздно. Один И-16 сумел провести атаку, прежде чем экипаж «костыля» все бросил и удрал. Результатом стали два попадания в стабилизатор и одно в левое крыло по касательной. Согласно Журналу боевых действий 145-го ИАП, немецкий разведчики был атакован лейтенантом Кутаховым, но на самолете МиГ-3. Советский летчик заявил о сбитом самолете-разведчике не установленного типа, который позже ему записали как «Шторьх». На следующий день разведчики дважды на Hs.126 V7+1G летали на задания с эскортом. В первом случае разведчик охраняла пара Bf.110, во втором – одиночный Bf.109. Обошлось без контакта с советскими истребителями – хотя в вечернем вылете, пару раз они попадали в поле зрения экипажа. Зато утром пара советских бомбардировщиков Пе-2 ВВС СФ разгрузилась над аэродромом Киркенес. Бомбы упали на лагерь истребителей. КТВ разведчиков утверждает, что потерь не было, но на самом деле один барак получил повреждения, также имелся один раненый. 26 июля снова действовал «Хеншель» с бортовым кодом V7+1G, успевший два раза слетать на боевую задачу. Первый вылет был в сопровождении двух Bf.110. А второй, судя по всему, был сделан на поиск неуловимого финского батальона «Ивало» в районе реки Лотто. И снова безрезультатно! Вечером на разведку и корректировку на V7+1C, отравился командир звена. По сути, она оказалася разбитым надвое одним большим полетом. Хаушильд впервые для 1.(H)/32 произвел посадку на аэродром Петсамо (Луостари) для заправки. Наземные службы по какой-то причине не смогли залить в самолет масло и вторая часть продлилась всего чуть больше часа. На пути к Петсамо «Хеншель» сопровождала пара Bf.110, а затем их сменили два Bf.109. В КТВ звена утверждается, что разведанная в 21.00 Хаушильдом тяжелая советская батарея назавтра была успешно атакована пикировщиками из 12./LG 1. 27 июля утро началось с очередного советского налета на аэродром Киркинес, и снова бомбы падали в районе лагеря истребителей. На сей раз упоминаются трое погибших. На самом деле после бомбежки флотскими СБ у противника было еще и 3–4 раненых, а один Не.111 полностью сгорел. От прямого попадания бомбы взлетел на воздух склад с 2000 снарядами для пушек сухопутных войск, жилой барак был поврежден. Еще один самолет (Bf.109) получил повреждения в размере 60% и его потом, скорее всего, списали. Однако все эти подробности в КТВ уже не вошли. Оба вылета разведчиков в тот день (Hs.126 V7+1G и V7+1С) были сделаны под прикрытием единственного Bf-110. Причем, если первый прошел без происшествий, во время второго (10.02–12.15) машину Шааке два раза атаковали советские истребители: один раз южнее губы Большая Западная Лица, второй около аэродрома Ура-губа. Оба раза «мессер» сумел отбить атаки. Стоит отметить, что в документах ВВС Северного флота и 1-й САД, упоминаний о контакте с самолетом-разведчиком и его эскортом не встречается. Вернувшийся с задания лейтенант Шульце-Бар, а также пилоты Краусс и Штеллер по телефону получили приказ возвращаться в Кемиярви. Вместо них обратно присылали лейтенанта Дитриха, отправленного в основной отряд 18 июля. Вместе с ним должны были прибыть двое новеньких – обер-лейтенант Шмитц (Schmitz) и пилот унтер-офицера Бёр (Bär). Недовольный таким приказом Хаушильд звонил командиру отряда Либингу и просил не тасовать экипажи так часто, потому что новички в первых полетах показывают плохие результаты. 28 июля два самолета звена (V7+1G и V7+1С) выполнили по одному вылету каждый, оба с истребительным эскортом. При этом разведка моста через Ура-губу для последующего удара по нему «штук» из 12./LG 1 проводилась при мощном истребительном сопровождении – два Bf.110 и один Bf.109. Однако, советские истребители в тот день не появились. На следующий день удалось выполнить всего один полет в южном направлении, зато в нем обер-фельдфебель Шааке смог, наконец, отыскать злополучный финский батальон «Ивало», за которым разведчики «охотились» больше месяца. Больше летать не позволила испортившаяся погода. 30 июля английская авианосная авиация нанесла удар по Киркенесу и Петсамо, а звено Хаушильда сделало свои скромные два вылета, оба с истребительным прикрытием. Правда во втором из них сопровождающая пара Bf.109 куда-то подевалась и в 18.20 «Хеншелю» пришлось спасаться бегством от трех И-16 северо-восточнее Западной Лицы. В последний же день месяца непогода не дала разведчикам подниматься в воздух. Итогом же месяца стали ровно 70 боевых вылетов звена. Подводя итоги применения «костылей» на мурманском направлении к концу июля, можно уже сделать определенные выводы. Видимо, в первые дни войны немцы не сильно брали в расчет советскую истребительную авиацию. Однако после пропажи Беккера и Керна 27 июня задумались о том, чтобы защищать единственные имевшиеся в распоряжении Горного корпуса ближние разведчики и корректировщики. А едва не ставший жертвой истребителей 30 июня экипаж Шааке только укрепил немецкое командование в этой мысли – лишиться воздушной разведки в планы Дитля определенно не входило. Поэтому с 1 июля при полетах вглубь территории противника разведчикам выделялся эскорт, а по мере усиления противодействия советских истребителей это делалось всё чаще, несмотря на малочисленность имевшихся в распоряжении 5-го воздушного флота Люфтваффе истребителей. К третьей декаде июля под прикрытием истребителей проходила уже большая часть вылетов на разведку и корректировку артиллерийского огня. С другой стороны, опыт встреч «Хеншелей» с советскими истребителями показал, что хорошо подготовленный экипаж вполне способен противостоять им и в одиночку. Хорошая маневренность и отработанные приемы выхода из боя, например переворот через крыло с последующим пикированием к земле, неплохо помогали даже при встрече со «скоростными» И-16. Приведенные выше случаи, когда советские летчики заявляли о якобы сбитых ими самолетах-разведчиках, позволяет предположить, что пилоты истребителей подобный маневр зачастую принимали за падение немецкого самолета и оставляли его в покое. Еще остававшиеся в относительно больших количествах на ТВД И-15бис фактически вообще не имели преимущества над «Хеншелем» в плане скорости. В завершение можно отметить, что по всей видимости, это давало немцам некое чувство самоуспокоения и собственного превосходства. Примером этому может служить случай, когда Хаушильд сам буквально «нарывался» на неприятности, пытаясь первым атаковать советские истребители. Продолжение следует... "Костыли" за Полярным кругом. На кандалакшском направлении "Костыли" за Полярным кругом. На мурманском направлении. Часть 1
«Задание выполнено. Встречи с противником не было. Капитан Сафонов сбил самолет противника Хеншель-126. Летчик Антипин не вернулся, предположительно сбит ЗП в районе высоты 105.3 (на самом деле это отметка уреза воды – прим. авт.). Самолеты были обстреляны ЗП огнем».
«Наши истребители развернулись на них. Самолеты противника ушли».
«Группа л-та Коваленко, сбросив листовки в р-не Титовки заметила над целью 28 с-т противника-корректировщик.
Звено л-та Коваленко решило атаковать корректировщик, но последний заметив это стал уходить пикированием на север.
Л-т Коваленко пытается преследовать стервятника, но в это время выскочив из облаков 2 «Ме-110» атакуют л-та Коваленко.
Не бросаясь в панику, как обычно делают немцы при неожиданных атаках нашими соколами, умело уходит виражем от наглых стервятников. Нагнав свою группу вместе со всеми произвел посадку на свой аэродром».
Дальнейшие события покажут, что за излишнюю самоуверенность иногда приходится платить…
Поделиться
Комментарии
Ждем продолжения!