Последний бой 6-й роты. Часть 3

---

5. Штурм Шатоя и прорыв из окружения – сжатие и начало уничтожения Аргунского котла (22-26 февраля)

5.1. Начало штурма Шатоя и уход Хаттаба (22-26 февраля)

22 февраля 2000 года федеральные войска силами 31-й воздушно-десантной бригады и 15-го мотострелкового полка начали штурм Шатоя и прилегающих к нему сел.

Положение боевиков к тому времени оставалось незавидным – они были измотаны длительными боями и маршами, на исходе были боеприпасы. Как потом выяснилось из трофейных видеоматериалов, боевики строго следили за их расходом, экономя патроны и особенно снаряды. Основные пути отхода были перерезаны, еще остававшиеся горные проходы на востоке и севере ущелья российская армия вот-вот должна была перекрыть. Стала ощущаться нехватка даже продовольствия – местные жители не могли прокормить такую ораву вооруженных людей, сосредоточенных на довольно ограниченном пространстве.

У боевиков, по сути, оставался единственный выход – рассосаться мелкими группами по горам и аулам, отдохнуть, подлечить раненых и больных и перейти к чисто партизанской войне. Но на пути этого замысла стояло одно серьезное препятствие – их численность была такой, что незаметно для российских войск разбиться на мелкие группы и разойтись «по домам» они не могли. Особенно затруднительно сделать это было зимой, когда отсутствовала скрывающая передвижения «зеленка», а пространство для маневра сильно ограничивалось несколькими труднопроходимыми маршрутами.

В этих условиях командование НВФ разделилось – одна часть оставалась в Шатое, видимо, надеясь продержаться до того момента, когда станут проходимыми горные перевалы и деревья покроются листьями. Эту часть боевиков возглавляли Руслан Гелаев (который, собственно, и руководил обороной Шатоя) и Аслан Масхадов. Их решение, помимо всего прочего, обуславливалось еще и тем, что в районе Шатоя и к северу/северо-западу от него у них (особенно – у Гелаева) были еще незанятые «федералами» горные районы и лагеря боевиков. В том же направлении находилось и родовое село Гелаева – Комсомольское (по-чеченски – Гой-Чу), куда он мог прорываться в самом крайнем случае после исчерпания всех возможностей к обороне.

Другая же часть боевиков во главе с Э. Хаттабом и Ш. Басаевым решила не дожидаться падения Шатоя и боев за него, а двинуться на прорыв немедленно. 21-22 февраля они покинули район Шатоя и начали передвижение на север, в район Зоны и Дачу‑Борзой. Оттуда боевики через Улус-Керт планировали идти на восток – там был единственный участок восточной части Аргунского котла, пока еще свободный для выхода из окружения. Кроме этого маршрута существовали еще высокогорные тропы южнее, но двигаться по ним было долго и трудно, а с «обозом» из раненых и обмороженных – практически невозможно.

После этого следовало нащупать пригодную для прорыва брешь в построении российской армии, выйти в районы восточной Чечни, уже занятые «федералами», и перейти к партизанской войне, рассредоточив свои силы по селам. Время, когда эта часть боевиков покинула Шатой, обуславливалось еще одним важным фактором - им, в отличие от Гелаева, требовалось пройти гораздо больше километров, прежде чем можно было осесть в занятых противником районах. В то же время российские войска все ближе пробирались к проходу на восток в районе Улус-Керта со стороны Дубаюрта и Ведено. Возникла реальная опасность, что отряды Хаттаба и компании просто-напросто не успеют проскочить через этот природный коридор до подхода врага – и останутся запертыми в Аргунском ущелье. Требовалось идти на прорыв как можно быстрее, чтобы не упустить момент. Направление прорыва так же было неслучайным – как и Гелаев, Басаев с Хаттабом прорывались в те районы, где у них еще до войны были лагеря, базы, схроны и лояльное им население (базой Басаева изначально, до начала Второй Чеченской войны, было Ведено, Хаттаба – Серженьюрт на востоке Чечни). Покрытые сетью разнокалиберных по размерам аулов, горные Ножай-Юртовский и Веденский районы как нельзя кстати подходили для развертывания партизанской войны. Российские войска к тому времени хотя и заняли эти районы, но надежно их контролировать не было сил, местные боевики там уже практически перешли или переходили на нелегальное положение.

У Хаттаба было еще одно резонное основание не втягиваться в бои за Шатой, а срочно уходить – это разномастный «интернационал» из наемников в его отрядах. В случае взятия Шатоя российскими войсками им было очень трудно разойтись по селам ввиду характерной внешности, сильно отличной от местных. К примеру, арабы гораздо смуглее чеченцев, не говоря уже о неграх или уйгурах, которые так же не вписывались в типичные для Кавказа черты лица. Точно так же от чеченцев чисто внешне отличались и славянско-европейские наемники, которым было трудно раствориться по местным селам. В случае зачисток в Аргунском ущелье (а они всегда следовали за захватом федералами тех или иных населенных пунктов, особенно – с боем) эти люди становились легкой добычей. Им оставалось только прорываться туда, где можно было разойтись или по горным базам, или по уже «зачищенным» населенным пунктам, где риск столкнуться с российской армией был минимален.

С этого момента начинается гонка российской армии и отрядов НВФ Хаттаба – успеют ли одни закрыть проход на восток и уничтожить врага или наоборот – другие смогут выйти через этот проход и избежать окончательного уничтожения.

Шатой был последним крупным узлом обороны боевиков на территории Чечни. В селе было даже два полевых госпиталя. В Первую Чеченскую войну этот район так же был последним, над которым российская армия установила свой контроль. Райцентр с прилегающими к нему селами являлся хорошо укрепленной крепостью, расположенной в весьма трудной для наступления местности. Боевики несколько месяцев совершенствовали его оборону, привлекая труд рабов и заложников. Большая часть населения поспешила покинуть Шатой (прекрасно понимая, что скоро здесь начнут вовсю работать тяжелые вооружения), но значительное количество мирных жителей продолжало оставаться в селе.

По словам Трошева, план взятия Шатоя заключался в следующем:

Войскам группировки «Центр» предстояло ударом по сходящимся направлениям окружить бандформирования в районе населенных пунктов Борзой, Урдюхой, Большие Варанды. Действиями войск, ударами авиации, огнем артиллерии и средств прямой наводки нанести поражение боевикам, а затем приступить к спец‑операции в блокируемом районе до полного их уничтожения.

Последующая задача формулировалась так: «разведывательными и поисково‑рейдовыми действиями в северном направлении, используя результаты огневого поражения, во взаимодействии с войсками восточной и западной группировок, уничтожить противника в Аргунском ущелье».

Основной тактики российской армии при взятии Шатоя было огневое подавление (артиллерией и авиацией) врага на первом этапе, захват господствующих над местностью высот – на втором, и только на третьем – атака самих сел, находившихся, как правило, в низинах.

В течение 22-26 февраля части 31-й воздушно-десантной бригады и 15-го мотострелкового полка при поддержке групп спецназа медленно, но уверенно седлали высоты вокруг Шатоя. Бои носили упорный и ожесточенный характер, боевики изо всех сил старались оттянуть взятие населенного пункта. Как только где-либо оказывалось сильное сопротивление, и продвижение начинало стопориться – в дело снова вступали авиация и артиллерия. После подавления ими обороны боевиков войска снова шли вперед. По селу и его окрестностям наносили удары авиация, артиллерия, установки залпового огня и тактические ракетные комплексы. В ход пошли и тяжелые полуторатонные авиабомбы, которые были способны «достать» боевиков даже под толстым слоем скал, где зачастую они создавали свои убежища. Об ожесточении боев говорит и тот факт, что российская армия потеряла здесь несколько вертолетов огневой поддержки. Временами плохая погода (туманы и снегопады) замедляла продвижение группировки «Центр» на Шатой, но в целом она уверенно обжимала его по гребням прилегающих высот. К 27 февраля десантникам 31-й бригады до Шатоя оставалось пройти около 3-4 км, причем основные высоты вокруг него и 9 сел рядом они уже заняли или завершали их взятие.

В то же время 56-й десантно-штурмовой полк с приданными частями 25 февраля завершает освобождение Итум-Калинского района, приближаясь с юга к Борзою – селу юго-западнее Шатоя. Особенно ожесточенные бои здесь шли в районе села Ушкалой, но враг был сломлен.

Оборона боевиков в Шатое под мощным напором с юга и юго-востока трещала по швам, финал боев за райцентр должен был наступить в ближайшие дни. Очевидно, что на тот момент НВФ уже начинали подумывать об уходе из Шатоя. Становилось ясно, что на его штурм сосредоточено довольно много солдат и огневых средств, и долго продержаться под массированным градом бомб и снарядов сепаратисты не смогут. Так, 23 февраля боевики в районах селений Оми-Чу, Шаро-Аргун и Ушкалой пытались атаковать российские части, надеясь выявить слабые места в их обороне.

На севере Аргунского ущелья 276-й мотострелковый полк продолжал обход Дубаюрта по высотам восточнее, имея в перспективе взятие и самого села, и всех высот около него. Артиллерия полка продолжала обстрел дороги от Дубаюрта на юг и позиций боевиков на высотах возле села, методично разрушая их укрепления, сокращая численность личного состава и снижая запасы боеприпасов, медикаментов и снаряжения. Из активных действий в период 22-26 февраля 276-й полк предпринял только атаку высоты 950, которую он захватил 24го числа. С высоты был виден Улус-Керт – место будущего сосредоточения отрядов Хаттаба, шедших на прорыв.

К 27 февраля участь Дубаюрта была практически решена – дороги снабжения боевиков потеряны, село горит, позиции боевиков методично расстреливаются артиллерией, а Улус-Керт – единственное пока не занятое российскими частями «окно» на восток – оказывается в зоне поражения артиллерии. Кроме того, Улус-Керт вскоре может быть занят наземными частями «федералов» - тогда окружение точно замкнется. Склоны «Волчьих ворот» в подобных условиях долго держаться не могли – и на следующий день боевики решат эвакуировать село (впрочем, это произойдет уже позднее указанного периода 22-26 февраля).

На западе Аргунского котла части группировки «Запад» 22-26 февраля продолжали подтягиваться в сторону Харсеноя, осуществляя блокаду этого села и окрестностей от возможных прорывов противника.

5.2. Восточный фас Аргунского котла

Тем временем, отзеркаливая ходы противника, российское командование занялось блокированием северо-восточной части Аргунского котла, дабы закрыть это направление от прорыва НВФ в сторону Ведено.

Для этого было решено задействовать две полковые тактические группы – 108-го (из состава 7-й дивизии ВДВ) и 104-го (из 76-й дивизии) воздушно-десантных полков. 108-й полк при этом получил задачу занять к 27 февраля высоты восточнее населенного пункта Улус-Керт и не допустить прорыва противника восточнее этого рубежа. 104-му полку ставилась задача блокировать тот же район – восточнее реки Абазулгол для предотвращения прорыва боевиков на восток (направление Хатуни-Агишты-Ведено).

Таким образом, первоначально зона ответственности новороссийцев из 108-го полка обозначалась в междуречье рек Шароаргун и Абазулгол, а псковичей из 104-го – восточнее Абазулгола. Стоит так же обратить внимание на дату, когда войскам следовало занять рубеж восточнее Улус-Керта – к исходу 26 февраля. Хаттаб со своими отрядами на тот момент только шел к Дачу-Борзою, и «запечатать» его прорыв было вполне реально.

Накануне 104-й полк, получив 21 февраля приказ на занятие высот в окрестностях Элистанжи с целью обеспечения контроля над селом, 22-23 февраля силами 1-го батальона совершил марш от Октябрьского, где он находился после перелета из Грозного, под Элистанжи. Здесь батальон занял гору Алистанджи к юго-западу от села Элистанжи и ряд господствующих над селом высот. К исходу 23 февраля он находился в этом районе.

2-й батальон 104-го полка в это время продолжал выполнять задачи в районе Ведено по охране различных объектов и проводке колонн.

24 февраля оба полка начинают выполнять полученный ими приказ на блокирование Улус-Керта и района восточнее него.

1-й батальон 104-го полка (как самый подготовленный и находящийся ближе всего к району блокирования) снимается с горы Алистанджи и начинает движение на Махкеты-Сельментаузен.

Тут стоит сделать небольшое отступление – юго-восточная Чечня к тому моменту была занята российскими войсками, но мира это не принесло. Контроль над территорией был весьма условным, приходилось то тут, то там натыкаться на мелкие отряды НВФ из недобитых ранее бандформирований. Так, в конце февраля в одном из столкновений подразделения морской пехоты уничтожают крупную базу боевиков в районе Веденского ущелья, при этом среди трофеев было 4 БМП и 1 танк – отнюдь не легкое вооружение для партизанской войны.

Более того – сам район, через который десантники двигались к Улус-Керту и Абазулголу (Сельмаентаузен, Махкеты, Хатуни), был совсем недавно, буквально на днях занят российскими войсками, в окрестностях находилось немало ушедших из населенных пунктов боевиков. Серьезной опасности они не представляли, но для охраны тылов и штабов приходилось оставлять немало войск. Так, если Махкеты были заняты 104-м полком и туда переместился его штаб, командование и полковая артиллерия, то Сельментаузен можно было считать условно нейтральным – российских войск там не было, местные боевики себя особо не проявляли, но оттуда могла исходить вполне реальная потенциальная угроза тылу наступавшей группировки.

Для блокирования Сельментаузена с севера выдвигается 5-я рота 2-го батальона под командованием капитана Воробьева. Она 24 февраля берет под контроль господствующие высоты над тропой, по которой следовало выдвигать к Абазулголу части 1-го батальона. Штаб полка перемещается в Махкеты, как и его артиллерия. Части 1-го батальона начинают сосредотачиваться в районе горы Дембайрзы (севернее Сельментаузена и восточнее Абазулгола). Там же разбивается командный пункт батальона.

На следующий день, 25 февраля, части 104-го полка продолжили выполнение задач по блокированию реки Абазулгол. 2-я рота под командованием капитана Жучкова занимает 2 высоты к северо-западу от Дембайрзы, выставив блокпосты и получив контроль над долиной Абазулгола.

26 февраля 3-я рота 104-го полка получает задачу – под прикрытием постов 2-й роты выдвинуться в район слияния рек Абазулгола и Булн и занять блокпостами высоты 666,0 и 574,9 на левом берегу Абазулгола, чтобы окончательно взять под контроль долину Абазулгола и закрыть направление на восток от него.

Командир роты капитан А. Васильев решил двигаться налегке для быстрейшего занятия указанного рубежа и подготовки его к обороне. Все тяжелое вооружение и снаряжение (в том числе – гранатометы АГС-17) оставили на командном пункте батальона. С собой взяли только еды на сутки (сухпайки) и до трех боекомплектов к оружию. Впереди шла разведка – разведвзвод под командованием старшего лейтенанта Воробьева.

Разведчики, а потом и 3-я рота вышли с КП 1-го батальона по дороге до последнего блока 2-й роты, далее – под прикрытием этого блокпоста перешли Абазулгол и заняли назначенные высоты. Передав рубеж роте, разведвзвод вернулся назад на КП батальона.

Заняв высоты, бойцы 3-й роты принялись закрепляться. Они отрыли окопы полного профиля, подступы к высотам заминировали, было организовано взаимодействие с дивизионом самоходной артиллерией (в том числе – ее привязка к местности). На следующий день роте доставили недостающее тяжелое вооружение (в том числе и АГС) и снаряжение. Была создана устойчивая система обороны, преодолеть которую было не так-то просто. В дальнейшем действия 3-й роты по совершению марша и организации обороны будут разительным контрастом по сравнению с 6-й ротой, как и исход боя (но об этом – далее, в свое время).

Тем временем 24 февраля 2-й батальон 108-го полка на вертолетах (по другим данным – пешим порядком из-под Сельментаузена) перебрасывается на хребет Даргендук, тянущийся вдоль Шароаргуна южнее Улус-Керта. Площадки для высадки ближе авиаразведка не нашла, поэтому десантникам предстояло спуститься вниз к назначенному им рубежу у Улус-Керта.

И тут произошел первый форс-мажор, который давал боевикам фору в гонке на прорыв из ущелья. После высадки бойцов 108-го полка ухудшилась погода – ударил мороз, сопровождавшийся снегопадом и сильным ветром. Несколько десятков человек из состава высаженного 2-го батальона получили серьезные обморожения, а 2 (по другим данным – 4) солдата даже замерзли насмерть. Пострадавших эвакуировали вертолетами, но фактически данный инцидент сорвал выход батальона к Улус-Керту.

К 26 февраля стало ясно, что хотя новороссийцы и оборудовали опорные пункты на хребте, выполнить задачу по блокированию Улус-Керта они не смогут. Командование российских войск на лету переназначает задачи участвующим в операции войскам. Задача блокирования Улус-Керта с востока перекладывается с 108-го на 104-й парашютно-десантный полк.

Получив приказ на блокирование, командование полка решает выполнить ее силами все того же 1-го батальона, находившегося не так далеко от рубежей, которые следовало занять. В частности, теперь уже печально знаменитую высоту 776 (и еще несколько рядом) должна была занять 1-я рота 1-го батальона, усиленная взводами 2-й роты, взводами огневой поддержки и разведки.

Выдвижение усиленной роты должно было осуществляться от КНП батальона у Дембайрзы через блокпосты 2-й и далее 3-й роты. При этом блоки 3-й роты служили опорой при развертывании 1-й роты на назначенных ей рубежах, а в случае встречи с противником в невыгодных условиях рота могла отойти на занятые солдатами Васильева высоты под прикрытием соседей.

2-й батальон 104-го полка в составе 4-й и 6-й рот все это время (22-26 февраля) по-прежнему оставался в районе Ведено, выполняя задачи в окрестностях села.

Далее начинаются странности – 27 февраля в 2:00 приказ меняется. 1-я рота получает задачу по блокированию Сельментаузена с северо-востока, выставив блокпосты в урочище Мидулхан. Вместо нее под Улус-Керт должны были выдвигаться части 2-го батальона 104-го полка, до того не принимавшие участия в операции. Данное решение выглядит странным не только потому, что 2-й батальон был слабее 1-го по подготовке и боевому опыту, но и потому, что ему следовало преодолеть гораздо большее расстояние до Улус-Керта, чем 1-му пдб.

Как объяснение причин, почему командир полка возложил задачу на 2-й батальон, может служить то обстоятельство, что теперь у него в тылу оставался Сельментаузен и кое-как занятые российскими войсками районы – и он опасался удара оттуда. Но даже в таком случае более разумным предполагалось сместить одновременно на запад оба батальона – 2-й поставить на блокирование Сельментаузена и охрану горы Дембайрзы (на место 1-го батальона), а 2-й передвинуть ближе к Улус-Керту. Так у них на маневры и перегруппировки уходило меньше времени.

Самому командиру 104-го полка, С.Ю. Мелентьеву (по словам начальника разведки полка на тот момент С. И. Баран) не очень нравилась эта идея – растянуть полк по довольно большому пространству от Улус-Керта на западе до Махкетов и Сельментаузена на востоке, Причем, в местности, где нет дорог, а есть только непроходимые для техники тропы. Когда Мелентьеву ставили задачу для переброски частей его полка на левый берег Абазулгола, он долго пытался объяснить, что полку задача не по силам, все опорные пункты, блоки, остаются на правом берегу – и при этом задействуются практически все силы полка. В резерве на крайний случай для оказания помощи у него не остается никаких войск. Мелентьев тогда сказал: "Нельзя двумя ногами стоять на разных берегах реки".

С другой стороны, и командование группировки можно понять – выдвижение 2-го батальона 108-го полка было сорвано, а блокировать боевиков все равно надо. Ближайшей частью к месту действия являлся как раз 104-й полк – других войск поблизости не наблюдалось.

В качестве альтернативы, раз сроки сорваны, можно предложить блокирование боевиков восточнее высот у Улус-Керта – на рубеже Абазулгола и урочища Мидулхан северо-западнее Сельментаузена. Но тогда командованию в Ханкале ситуация не казалась опасной – и посчитали, что риск вполне оправдан. Тем более что перемещение отрядов Хаттаба разведка проморгала (об этом – попозже), крупных бандформирований в районе блокирования не наблюдалось.

А отряды Хаттаба тем временем двигались на север, в Дачу-Борзой. К 27 февраля они еще находились в пути, стараясь не попадаться на глаза российской разведке (про будущих противников 6-й роты подробнее поговорим в следующих разделах).

Таким образом, к исходу 26 февраля в боях в Аргунском ущелье назревала развязка – скорое падение Шатоя и Дубаюрта и прорыв остатков НВФ из окружения. Аргунский котел начинал чем дальше – тем быстрее схлопываться.

Продолжение

---

Ссылки на источники будут указаны в конце последней части. Редакция ТМ

Материал входит в цикл: